– Ой, Арменыч, я с тебя не могу. Это всего лишь сон. Как она тебя ждать будет, где? Во сне? …Пацана жалко. Ты хотя б спросил, где живет, родителей бы привел. Сам же говорил, что мальчишка рыдал без остановки, – помолчав, проговорил Петя.
– Котенка не воскресить, а Каринка ждала.
– Понятно.
– Чего тебе понятно, чего тебе понятно? – Старик неожиданно разозлился. – Говорю тебе русским языком: меня Каринка у школы ждала. Я опаздывал, и тут какой-то мальчишка с котенком. Смысл около него стоять? Наверняка через пару минут родители прибежали или соседи. У нас в Тбилиси знаешь какие соседи? Обязательно помогут, если что! К тому же детское горе недолгое. Завтра бы уже все забыл. И потом, это всего лишь котенок.
– Я разве чего говорю?
– Извини, – старик сгорбился, отвернулся, – нервы ни к черту. Темнота эта ужасно не вовремя. Мне до школы, где Каринка учится… училась, – поправился он, – минут пять быстрого хода оставалось. Так я ее и не увидел.
Петя оживился, приподнялся на локтях:
– Надо же, у меня тоже затемнение случилось, и тоже я после него здесь оказался. Хотя мне темнота кстати пришлась. Прикинь, стою я напротив того здорового таракана и даже палки в руках нет – лаек-то я разогнал, делись они куда-то. Схарчил бы меня в два жевка. Хавальник у него о-го-го был!
Он и дальше бы распространялся о тараканьем «хавальнике», но Арменыч, слушающий без особого интереса, его перебил:
– Вставай давай. Земля холодная, не лето и мы не в Тбилиси.
– Что да, то да, – согласился Петя, – хозяйство мне студить не с руки, оно мне еще пригодится.
С кряхтением он начал подниматься. Неловко подогнутая нога затекла и кололась неприятными иголочками.
– Эх, грехи наши тяжкие! Антон Павлович где, не в курсах?
Арменыч отрицательно покачал головой:
– Не видел. Джипы тоже куда-то исчезли.
– Ладно, – заключил Петя. – Перво-наперво домой, а кто где – разберемся потом.
Глава семнадцатая
Одинокий джип встретил их на полпути домой. Машина летела навстречу, словно опаздывая на пожар, и шлейф вьющейся за ней пыли предположению о пожаре весьма способствовал.
– Вот и Антон Павлович, – с удовлетворением произнес Петя. Ему страшно хотелось есть, пить, спать, причем все одновременно. В его мозгу то и дело всплывали сладострастные картины, где главными участниками были он и жареная курица, бесстыдно раскинувшая золотистые окорочка.
– Садитесь, – бросил Антон Павлович в окно, едва тяжелая машина остановилась. Ювелирно развернувшись, он погнал ее обратно в деревню.
– Какими судьбами? – поинтересовался Петя, удобно откинувшись на кожаном сиденье.
– Такими же, какими и вы. – Шеф Специального отдела явно был к болтовне не расположен. Однако после всего пережитого плевал Петя на мрачное настроение чекиста. Предвкушение близкого обеда тоже давало о себе знать.
– Небось гадость какая привиделась? – для затравки посочувствовал он.
Антон Павлович продолжал молчать, всецело сосредоточившись на дороге. Та то и дело подкидывала навстречу колдобины.
– Вы аккуратней ведите, – забеспокоился Петя, при очередном прыжке машины чувствительно приложившись к потолку. – Перевернемся – и привет.
– Пристегиваться надо. – Предположение Пети о возможной аварии ничуть его не обеспокоило.
– Правда, можно помедленнее? – попросил Арменыч.
Антон Павлович бросил взгляд на старика и сразу же сбавил скорость. Мало того, теперь он вел предельно аккуратно, притормаживая перед каждой ямой или колдобиной. Трясти стало гораздо меньше.
– Потерпите немного, – попросил он старика. – Сейчас доедем, и я вас сдам врачам. Все будет хорошо.
Арменыч упрямо покачал головой. Выглядел он и вправду не очень: бледный, с потухшим взглядом.
– Эй, эй, ты чего? – Теперь Петя тоже обратил внимание на состояние старика.
– Все нормально.
– Ничего не нормально! – Парню стало страшно: бледность старика на глазах приобретала синюшный оттенок.
– Нормально, – стоял на своем Арменыч.
Петя ему не поверил.
– Блин, че делать-то?
– Сейчас уже доедем. – Антон Павлович коротко переговорил с помощником. – Врачи нас ждут.
– Сердце шалит, – признался старик. Дышал он тяжело, словно выталкивая воздух из легких, а затем с трудом набирая его обратно. – Вы меня до дома довезите, я отлежусь немного и буду как новенький.
– Сидите спокойно.
В деревне с их приездом началась суматоха. Арменыча почти на руках вытащили из машины, положили на носилки и куда-то унесли. Все его попытки сопротивляться закончились ничем. Профессионально-бережные руки врачей обладали стальной мощью. Арменыч как-то сразу превратился в малого ребенка, которого взрослые могут бесцеремонно крутить и поворачивать, беззлобно прикрикивая.
– Фу, кажется, успели, – вздохнул Антон Павлович. – Крепкий старичок! Кто другой уже бы и свалился, а этот как огурец!
– Зеленый и пупырчатый, – буркнул Петя. Самочувствие старика обеспокоило его не на шутку. – Как думаете, может, мне с ним посидеть?
Антон Павлович покачал головой:
– Только мешаться будешь. Врачи у нас хорошие – откачают. Главное, что мы его довезли.
– Ведь никогда его сердце не беспокоило! Это он, наверное, глюков про Каринку свою насмотрелся – и результат: перенервничал.
– А вот про глюки я хотел поговорить с тобой подробнее.
– Что, тоже насмотрелись? Ужас, правда?
Шевелилась у Пети мыслишка вытащить сурового чекиста на откровенность, однако не на того напал. Откровенничать Антон Павлович не спешил. Наверное, по старой чекистской привычке.
– Что ты видел?
– Что видел, что видел! Не скажу, – развредничался парень. – Я понимаю, что у вас служба, зато я не на службе! Я есть хочу! Я пить хочу! Дайте мне хоть немного продыху, а?
– Я бы с удовольствием, но некогда. Что ты видел?
Теперь голос Антона Павловича обрел некоторую жесткость.
– Кормить будут? – Когда дело касалось еды, Петя стоял насмерть.
– Будут, – покорился шеф Специального отдела. – Пойдем, троглодит. За едой, чтоб время не терять, будешь рассказывать.
– Чего это вы обзываетесь? – для порядку обиделся парень, хотя обиды никакой не чувствовал: сказывался иммунитет. Арменыч в пылу спора, бывало, обзывал его и покруче.
– Я не обзываюсь, я констатирую факт.
Петя улыбнулся, хотя улыбка сейчас выглядела странно. Не сдержался. Улыбался он вот почему: вспомнилось, как года два назад случился у соседей, живших через четыре дома от Пети, шикарный скандал. Вопили и орали так, что слышно было по всей деревне. А дело оказалось простое. Решила жена похвалить мужа за аккуратность, возьми да скажи: «Ты у меня настоящий педант!» Муж слова «педант» не знал и, соответственно, решил, что жена ни за что ни про что обозвала его неприличным словом. Отсюда скандал и начался. Арменыч тогда, помнится, смеялся до слез. Арменыч… При мысли о старике Петя снова помрачнел.
Антон Павлович смены
