— Я просто подумал, что мы могли бы посмотреть фильм или типа того, — объяснил Бекетт.
Все, что я слышала, это бормотание, бормотание, секс, бормотание.
— Корин. Я буквально вижу, как в твоей голове крутятся колесики. Это проблема?
— Ты хочешь заняться сексом? — вырвалось у меня изо рта.
Мы как раз остановились у машины. Я произнесла это слишком громко, отчего заслужила несколько косых взглядов от прохожих.
Бекетт подавился и закашлялся.
— Прости?
— «Поедем ко мне» — это эвфемизм, верно? Так говорят, когда намекают на секс.
Теперь я произношу слово «секс» вслух. Будто у меня болезнь Туретта.
Эй, как дела? Секс!
Хорошая погода. Секс!
— Я не использовал это как эвфемизм. Клянусь! Я, правда, хочу знать, не хочешь ли ты посмотреть со мной фильм. Или мы можем пойти в кино, больше ничего.
— В кинотеатре тоже можно заняться сексом, — выдала я.
Боже мой, когда я научусь молчать?
— Не могу сказать, что испытывал подобное, но приму твои слова на веру.
Мы до сих пор стояли возле машины Бекетта. Он собирался отвезти меня домой. Я была уверена в этом. И все, казалось, будет весьма прилично.
— Значит, ко мне? Никакого эвфемизма. — Он улыбался мне так, будто я не была полной идиоткой.
— Конечно, — улыбнулась я в ответ.
***— Вау, и это твоя квартира? — спросила я после того, как Бекетт включил свет.
— Да. Я недолго живу здесь. Переехал этим летом.
— И с тобой больше никто не живет?
— Эм, нет. Больше нет, — ответил Бекетт, ему явно было некомфортно.
Ох. Должно быть, его бывшая тоже жила здесь. Это делает ситуацию немного неловкой.
Я подошла к каминной полке и заметила там несколько фотографий в рамках. Я узнала одну из них: черно-белую фотографию моста на Эш-стрит.
Я подняла ее.
— Это та, что ты сделал на прошлой неделе?
Бекетт покачал головой.
— Нет, ее я сделал в школе.
Я удивленно на него посмотрела.
— Ты не шутил, когда говорил, что фотография была твоей страстью. Это потрясающе!
— Спасибо. — Бекетт выглядел смущенным, но довольным. Кажется, не мне одной тяжело принимать комплименты.
— Серьезно. Ты должен что-то с этим сделать, иначе ты просто растратишь свой талант. Меня ты просто поразил, — сказала я ему искренне.
Бекетт застенчиво улыбнулся.
— Правда? Ты так думаешь?
— Абсолютно! Фото достойно галереи! Свет и тень лежат очень гармонично, — выдохнула я, наклоняясь ближе, чтобы лучше все рассмотреть.
— Для меня много значат твои слова, — заметил Бекетт нежно, останавливаясь позади меня. Он практически прижимался к моей спине.
— Я так говорю, потому что это правда. Я не говорю пустые слова. Мой отец утверждал, что я его детектор лжи, потому что никогда не умела лгать. Вообще-то, я весьма ужасна в этом...
— Я заставляю тебя нервничать, не так ли? — прошептал Бекетт мне на ушко, вызывая дрожь.
Я закрыла глаза, приказывая сердцу замедлиться. Не сработало.
— Да. Это так.
Бекетт развернул меня к себе, чтобы я посмотрела ему в лицо. Мне нравилось смотреть ему в глаза. Большую часть жизни я ненавидела, что обладаю высоким ростом, и теперь впервые меня это не волновало.
— Почему я заставляю тебя нервничать? — спросил Бекетт, одаривая меня веселой улыбкой.
— Потому что на уме у меня секс. Я знаю, ты сказал, это был не эвфемизм, но мы здесь одни, и я жду, когда ты что-то предпримешь, и от этого нервничаю. А это значит, что я неизбежно начну болтать нечто глупое. Пожалуйста, прикажи мне замолчать, — взмолилась я.
— Знаешь, ты тоже заставляешь меня нервничать, — признался он, его голос был чуть громче шепота.
— Я заставляю тебя нервничать? Почему? — широко улыбнулась я.
Бекетт заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо, коснувшись пальцами моей щеки.
— Потому что то, что я чувствую, когда нахожусь рядом с тобой, это безумие. И я не могу это контролировать. Я просто хочу прикоснуться к тебе. Хочу быть с тобой. Все. Время. Глупо, правда? Мы знакомы совсем недолго, но клянусь, мне кажется, будто ты знаешь меня лучше, чем те, кто знает меня уже много лет.
Я тяжело вздохнула и прикусила нижнюю губу. Страстный взгляд Бекетта опустился на мои губы.
— Я чувствую то же самое.
— Хорошо, — пробормотал Бекетт. — Я собираюсь поцеловать тебя. Мы не будем заниматься сексом. Не сегодня. Но я хочу поцеловать тебя и, может, немного полапать… если ты не против. — Он усмехнулся, и я ткнула его рукой в живот.
— Не издевайся надо мной.
Бекетт притянул меня к себе, скользнул руками по моим и провел до шеи.
— Я даже не мечтал об этом, — произнес он мягко и поцеловал меня.
И, боже, как же он поцеловал меня.
Языком нежно надавил на мои губы, и я мгновенно их приоткрыла. Он скользнул им внутрь, вторгаясь в мой рот, захватывая власть надо мной.
Я могу вечность целовать его, позабыв о еде и сне. Все, что мне нужно, это губы этого мужчины, прижатые к моим. По крайней мере, пока я не потеряю сознание от голода или пока не лопнет мой мочевой пузырь. Но до тех пор я буду невероятно счастлива, просто целуя его.
— М-м-м, — простонала я ему в губы.
Кожей почувствовала, как Бекетт улыбнулся, и поняла, ему нравятся звуки, которые я издаю. Что хорошо, потому что я громкая девочка, когда чувствую, что мои женские части начинают откликаться.
— Ты невероятна на вкус, — пробормотал Бекетт, покрывая поцелуями мою шею.
— Я переживала, что на вкус окажусь, как лук. Я должна была подумать об этом, когда заказывала ужин.
Да уж, учитывая, что была возбуждена, я продолжала говорить глупости.
Бекетт скользнул языком по чувствительной коже под моим подбородком, и я задрожала. Клянусь Богом, задрожала всем телом — от головы
