По дороге она споткнулась об огромного медведя своей младшей сестры, даже успела на нее наорать, пока бежала к двери... Она была уверена, что там Настя стоит. Но за дверью никого не было, только один топот бегущих вниз по лестнице и хохочущих спиногрызов. "Я вас поймаю, - пригрозила та, - и перед девчонками штаны с вас сниму!" Она могла бы не верещать, не позориться. Но пацаны же ведь ее услышали уже, раз щелкнул дверной замок... Да и вообще - раз они захохотали похотливым смехом. "Аппетит весь испортили", - подумала Зоя, захлопнув дверь. Но - разве он был у нее, еще с самого утра? Но, вот, в ту же секунду, как только она захлопнула и подумала про аппетит, в дверь, очень резко, раздался звонок...
Зоя, поскольку она находилась впритык к двери, открыла моментально. Так, словно она считала, что там пацанва, и она успеет погнаться, чтоб схватить хотя бы одного - снять с него штаны, по возможности вместе с трусами, и успеть ущипнуть за мошонку. Так, чтобы побольнее. Тогда он не сумеет убегать, и она с радостью его поколотит. Может быть, затащит к себе в квартиру - над ним там посмеется ее младшая сестра.
Но за дверью опять никого не было, так что Зое ничего не оставалось, кроме как вернуться к телеку и к сладостям. Она маялась со скуки, уничтожая сладости: они помогали пересилить беспричинную печаль и превратить ее в дебильноватую веселость. Эх, как не хватало ей подруги Настьки! Сейчас бы пришла в гости к ней Мельникова - вот бы они похохотали! Не было б так уныло...
Как только Зоя плюхнулась в кресло и запихивала в рот очередное пирожное, неожиданно она увидела, что по телеку показывают Мельникову. Она, чуть не ошалела. Лицо Мельниковой торчало в телеэкране, торчало... Потом Насте, будто бы надоело молчать и она заговорила, глядя на подругу, таращащуюся на нее во все глаза: "Я просто хотела тебе спасибо сказать"... Зое в эту секунду показалось, что она поперхнулась пирожным. Она наверно хотела что-то промямлить. Но Мельникова, словно прочитав ее мысли, добавила к сказанному ранее: "Это я позвонила в твою дверь. Тебе показалось, что ребятня балуется дверными звонками. Но это всё-таки я там была".
- А за что спасибо? - удалось всё-таки той промямлить.
- За чувака. Ну, помнишь, ты мне дала его телефон?
- Да помню-помню! Только, как ты в телевизор этот попала?!
Это был примерно такой же глупый вопрос, как в том мультике, который ее сестренка сейчас смотрит: "что, вот эта большая тетенька хочет залезть в эту маленькую коробочку?!" Она понимала, что спрашивает глупости, но ничего не могла с собой поделать: когда ешь много конфет, да печенья, то умные вещи просто не могут поселиться никогда в твоей голове.
- Я умерла, - произнесла Мельникова в ту же самую секунду, когда ее подруга глупости свои озвучивала... То есть, Зое одновременно показалось, что Мельникова что-то прошептала (такое - очень-очень страшное, как этот ее сон), и, одновременно, ей страшно было это переспрашивать. Но, поскольку она была очень глупа, то не смогла удержаться...
- Извини, - начала Зоя, - но по-моему, ты что-то сказала. В то время, когда я говорила. Или мне наверно послышалось?
- Нет, конечно, - ухмыльнулась (неприятно так) Мельникова, - не послышалось.
- В таком случае, ты не могла бы объяснить?
- Ты серьезно - хочешь, чтоб я про всё про это объяснила тебе?!
- Да! Потому что мы с тобой подруги.
- Ну, хорошо, - хмыкнула та, - только, я за себя не отвечаю...
- Ты что, правда мне расскажешь?!
- Это очень плохая правда, но, раз ты спрашиваешь...
И, хоп, в это время потух телек! То есть, не просто потух, а весь свет в доме погаснул.
Зоя подскочила с такой яростью, словно она в точности была уверена, что знает, в чём причина... Она выскочила из комнаты и... Увидела мелкую проказницу! Та поставила табуретку, чтоб пощелкать пробками - побаловаться. "Ах ты, так тебя растак... Я всё маме расскажу, чтоб больше не заставляла сидеть с этой сопливкой... Что она вытворяет!" Она, как будто всё еще продолжала разговаривать с Мельниковой. Так, словно та ее слышала, хоть и являлась призраком...
Зоя понимала, что все эти сотрясания воздуха были такими же глупыми, как поедание сладкого: ну, вырубился телек - подумаешь? Но, просто, когда Зоя включила его опять, то Мельниковой больше не было на экране, как бы та каналы ни переключала...
9
Когда он пришел домой, то бабушки не было. "Хорошо, - подумал про себя Селин, - мне не будет телевизор мешать спать". Если его бабушке не спалось ночью, то она обычно куковала перед телевизором. А Селин всю предыдущую ночь не спал (так, как будто он подыгрывал Мельниковой, и с серьезным видом Селин ждал звонка от коллекторов), поэтому щас просто вырубился. Без задних ног.
То есть, поскольку Селину снились коллекторы (то, как они звонят безостановочно), то, когда среди ночи Сергея разбудил резкий звонок, то, безусловно, первое, о чём он подумал: "Блин! Ко мне пришли коллекторы! Они звонят ко мне в дверь..." Так, словно он реально поменялся телами с Мельниковой, и спасал от коллекторов не он ее, а она - его. Теперь он даже не понял, что, раз он вернулся на "оригинал" Земли, то его будут теперь точно так же доставать, как в свое время доставали Мельникову.
Но, слава богу, что звонок бренчал не дверной, а телефонный. И Селин сразу же подбежал к своему проводному телефону и снял трубку. Какая-то дурацкая суетливость на него напала (наверно, это было спросонья; причина заключалась всего лишь в том, что Селин не выспался), потому что, если бы не этот случай с Мельниковой, то Селин бы, просто-напросто выдернул бы телефон из розетки и плюхнулся назад, на лежанку. Не вел бы себя, как какое-то посмешище.
- Куда голова делась? - спрашивал всё тот же голос, с которым Селин на кладбище разговаривал.
- Чего? - промямлил Селин таким глупеньким голосочком, словно, после подобного, невыразительного вопроса, он бросит трубку, а, если телефон позвонит опять, то выдернет из розетки его вилку.
- Чё ты чёкаешь! - грозно продолжал голосок (всё тот же кладбищенский голосок). - Если ты меня не понимаешь, то - вот тебе!
Поскольку подбежал Селин к телефону в темноте, то, из темноты начала ему светить в глаза Фара. Всё та же, Кладбищенская Фара.
- Ну, вот, а теперь чё, дошло?!
То есть, Селин реально хотел выключить телефон. Но, поскольку
