Пара призраков в кустах весьма отчетливо хихикнули.
– Чего мне пожелается? – озадачился Костяной Царь. – Ась?
– Неважно. – Я чуть пошатнулся, немного присохшая к животу майка дернулась, тело пронзила вспышка боли. – Не люблю я котов в мешках, короче.
– Упрям ты. – В голосе умруна мне послышались уважительные нотки. Хотя – вряд ли. Показалось небось. – Будь по-твоему, ведьмак. Вот тебе моя последняя цена – ты отпустишь те десять душ, на которые я тебе укажу. Без вопросов и сомнений. Я указал – ты отпустил. Но если я и сейчас услышу твой отказ, то пеняй на себя, ты и впрямь тогда отправишься со мной в склеп. Простить безданно, беспошлинно я тебя не могу, ты принес в мой дом зло. Вольно ли, невольно – мне безразлично. Оно пришло с тобой, и ответ держать тебе.
– Десять душ, – задумчиво произнес я, уже зная, что соглашусь. – Это можно. Это то, ради чего я на свете живу. Но одно условие у меня все же есть.
Костяной царь раздраженно хлопнул рукой по подлокотнику кресла, но промолчал.
– Все эти души должны обитать в пределах ваших владений. Здесь, на этом кладбище.
– А где же еще? – язвительно осведомился у меня Костяной Царь. – Экий ты потешный!
Мне показалось, или в его голосе я уловил нотки разочарования и наигранности?
– Если так – то я принимаю на себя эту обязанность, – громко заявил я. – Обязуюсь отпустить указанные вами десять душ, находящихся в вашей власти и обитающих в ваших владениях. Закрепляю это обещание ведьмачьим словом, и да будет мне свидетельницей Луна.
– А теперь пошел прочь! – рыкнул Хозяин кладбища. – И знай – я не желаю видеть тебя на своих землях до той поры, пока ты мне не понадобишься. В этом случае я пошлю тебе весточку. Ты понял, ведьмак? Не суйся в мои владения, тут тебя ждет смерть. Я лично тебя не трону, ибо теперь ты мой должник, но и мешать своим подданным, которые вечно голодны, не стану. Поспеши, до выхода далеко, а я скоро уйду в склеп, и тогда тебе не поздоровится.
Покидая аллею, я бросил взгляд назад, и по моей спине пробежал холодок. Крови из ран на дорожку натекло немало, и сейчас ее, уже подсохшую, жадно слизывали с камней два-три десятка серых теней. Мало того – время от времени они кидали скверные взгляды в мою сторону.
Когда пробирает нужда, каждый из нас способен на многое. Я вот, например, даже без помощи Орепьего-третьего, который то ли оказался одним из тех, кого разнесло в пыль заклинанием колдуна, то ли просто под шумок смывшегося куда подальше, добрался до выхода с кладбища, не заплутав в его аллеях и переходах. Память хвалить смысла нет, очень уж велики владения местного Хозяина, чтобы тут все переплетения тропинок запомнить, надо кучу времени потратить. Никакие таблички-указатели не помогут. Нет, сработал инстинкт самосохранения. И пусть ноги передвигались с трудом, саднили разодранные плечо и живот, в висках стучало так, что голова дергалась, как у припадочного, а рюкзак волочился по земле, но минут через десять мне таки удалось выбраться через прутья ограды, согнутые в дугу неподалеку от главного входа.
– О-ох, – промычал я, оседая на асфальт сразу же после этого, и прислоняясь спиной к прохладному камню, в которые и были вделаны те самые прутья. – Капец какой-то!
Хорошо, что вокруг никого нет. Думаю, увидь меня случайный прохожий, нервный срыв ему бы был гарантирован. Сами посудите – с кладбища выбирается основательно испачканный грязью молодой человек в залитой кровью футболке. И какие тут могут быть варианты? Только два. Перед ним либо непосредственно зомби, либо их самая первая жертва, так сказать «пациент ноль». И в том, и в другом случае это повод заорать в полный голос.
Но, на мое счастье, зрителей не оказалось.
Зато зазвонил телефон. Если это Мезенцева, то она выбрала самое то время. Мне как раз на кого-нибудь поорать охота.
– Да, – буркнул я в трубку, даже не глянув на экран. – Чего надо?
– Похвалить тебя, – дружелюбно ответил мне мужской голос. – Ты оправдал мои надежды.
Как я удержался от того, чтобы не сорваться на крик и матерную ругань – вообще не понимаю. Это был он! Лже-Эдуард. Я сразу узнал его голос, моментально.
А номер не определился. Жаль.
– Как родился, так сразу перед собой цель поставил – радость тебе доставить, – собрав в кулак все силы, что у меня остались, невероятно сердечно ответил я. – И вот она – сбыча мечт.
– И даже настрой, смотрю, такой прямо боевой, – похвалил меня колдун. – А по тебе не скажешь. Видок-то у тебя так себе. Вон весь в крови да в грязи. Не понравилось, как видно, обитателям кладбища мое световое шоу, да? Я так и думал. И Хозяин местный, поди, сдох? Для него дневной свет, тот, что был собран сразу после затмения, все одно что для человека укус кораллового аспида. Ох, наверное, зла после этого на тебя была его прислуга! Это же они тебя потрепали? Но, повторюсь – ты молодец, выбрался.
Он меня видит. Но откуда? Вернее всего, он где-то в автомобиле сидит, только где именно? Тут припаркованных машин десятки, центр же. И он может оказаться в любой из них.
А я сижу под фонарем. Так сказать – весь вечер на арене клоун Пепка.
– Я так для себя решил, – тем временем продолжал вещать колдун. – Если ты и вправду такой дурачок, каким мне показался, то тебя совсем не жалко на корм душам пустить. Ну а если все же ошибка вышла – то славно, дальше веселее будет. Потому и Хозяина я сразу решил убрать, он тебе не по зубам, особенно если разгневается. Что если бы он порвал бы тебя на лоскуты между делом? У этой публики скверный характер. Сначала они дают тебе то, что ты просишь, а после начинают подбираться к твоей душе. А мне это не нужно. С кем я тогда забавляться стану? Ну а души – это так, мусор. Сколько-то толковый ведьмак сквозь них пройдет, а если те его съедят, то и жалеть не о чем. Скажем так – это было твое тестовое задание, и ты его выполнил.
Не стану я его печалить, не скажу, что умрун уцелел. Может, этот разумник теперь на кладбище сунется, думая, что оно теперь беспризорное, и с Костяным Царем нос к носу столкнется. Тот сразу поймет, кто к нему пожаловал, и уж точно не спустит с рук свою обиду.
Я прижал трубку к уху здоровым плечом, стараясь не пропустить ни слова, а сам начал шарить в рюкзаке. Наученный горьким опытом, я захватил
