— Альда, клянусь, я тебя и после смерти достану.
— Призраком за мной ходить станешь? — рыбина продолжала веселиться. — Ходи, — в её руке появился мой револьвер. Гадина рассматривала его, иногда поглядывая на меня и улыбалась. — Пеллегрино хочет денег, а я… мести хочу. Пристрелю тебя. М-м?
— Стреляй, — мне показалось, что мысль не так уж плоха.
— Встань! — рявкнула и потянула меня за шиворот.
Голубокровая обошла подвал кругом, сжимая в руке пистолет, а я не боялась смерти — ни сегодня, ни завтра, никогда. Одно жаль до скрежета в сердце — с Ромео не получилось встретиться. Я безумно хотела извиниться за ту пощёчину, коснуться его губ поцелуем, а там и в сады Великого Брата не страшно…
— Стреляй уже, — мой голос звучал тихо, сил почти не осталось.
В затылок упёрлось дуло револьвера, и я зажмурилась, ожидая, что синьорина Альда выстрелит.
— Это что у нас такое?
Почувствовала, как омерзительно холодные руки ощупывают мой палец, на котором надето кольцо синьора Ландольфи. Попытка отпихнуть от себя гадину чуть не закончилась падением: я ослабла, и сильно — ноги почти не держали. Стянув подарок Ромео с моего пальца, рыбина присвистнула.
— Вер-р-рни, — прорычала, сжав зубы.
— Ты неплохо устроилась, — голубокровая кивнула и подняла на меня глаза, полные ненависти. — Пистолет у тебя чудной, никогда раньше такого не видела, и колечко недешёвое. Командир хорошо платил за нюх или ты отрабатывала в койке?
— Это подарки. Верни кольцо!
Альда убрала револьвер за пояс платья и принялась рассматривать перстень. Вертела его в пальцах, примеряла, а у меня сердце кровью обливалось. Мерзко смотреть, как эта тварь щупает дорогую для меня вещь. Щелчок — и камешек отошёл от ободка, открыв рыбине наш с Ромео секрет.
— Не смей, дрянь! — сил мне хватило только на крик.
Связанная, с гуляющей по телу слабостью, я ничего не могла сделать Альде. Развернув маленький свиток, она прочитала три самых важных для меня слова и расплылась в довольной улыбке:
— Ты тоже не святая, погляжу, — потрясла листочком. — Пока я ублажала жирдяя, ты, не будь дурой, запрыгнула в койку к красавчику-лекарю.
— Заткнись…
— Любовь у вас, значит? Отлично! Зуб за зуб, тварь, — шипела рыбина. — Пристрелим Ландольфи на твоих глазах.
Ещё секунду назад у меня не было сил сделать шаг, но после неосторожного обещания голубокровой, почувствовав, что готова свернуть не только шею этой дряни, но и горы, я накинулась на неё. Путы не помешали навалиться на Альду и сбить с ног. Вцепилась зубами ей в плечо и почувствовала вкус крови во рту. Голубокровая завизжала, словно поросёнок. Пытаясь выбраться из-под меня, она сыпала отборными ругательствами, а я всё сильнее сжимала челюсти. Готова была выдрать кусок мяса из её плеча и переключиться на горло, но внезапный выстрел сломал мои планы.
***
— Ты идиотка, Альда! — Синьор Пеллегрино явно был очень недоволен.
— Она накинулась на меня! — протестовала рыбина. — Плечо прокусила! Надо было подождать, пока она меня загрызёт?!
— Это — девка, а не бешенная псина… К тому же связанная. О чём ты думала?!
Разомкнув веки, поняла, что лежу на полу в подвале в луже собственной крови. Всё вокруг плясало, меня здорово мутило, а справа между рёбрами выла невыносимая боль. О, Великий Брат… Выстрел! Одна из двух пуль в револьвере досталась мне.
— Очухалась? Видишь меня? — склонившись, Охотник прищёлкнул пальцами.
Видела, но нечётко. Пеллегрино плыл вместе с подвалом, а я, кажется, умирала. Звуки становились то тише, то громче, в ушах шумело, и терпеть боль становилось всё сложнее.
— Пусть сдохнет, — зло выдала Альда, — но перед этим помучается хорошенько. — Никакие деньги не смогут заменить мне Марио…
— Раз так, можешь прямо сейчас идти к собору Великого Брата просить милостыню, а я на паперть не собираюсь. У нас новые проблемы, — Пеллегрино шагал по подвалу, и каждый удар его сапога отдавал грохотом в моей голове. — Фабио вернулся с плохими новостями — Сальваторе собрал вещи и уехал.
— Как это? — удивлённо булькнула рыбина.
— Вот так! В доме уже новые жильцы. Дилижанс Ловчих видели на выезде из Илиси. Похоже, девка Сальваторе не нужна.
— У нас будет компромат на них, — голубокровая захлёбывалась словами. — Как только стая доберётся до Польнео…
— И кого ты собралась шантажировать? — горький смешок вырвался из горла Пеллегрино. — Гвидиче через пару часов отдаст душу Великому Брату, а Сальваторе может залечь на дно запоя и не всплыть. С их наблюдательницы много не возьмёшь — не та добыча.
— Лекарь! — радостно взвизгнула Альда. — У Гвидиче роман с их лекарем — Ландольфи. Пусть поставит Ловчую на ноги. Она может работать на стаю, Пелле.
— Роман, говоришь? — в тоне Охотника заиграло аккуратное ликование. — Тогда он выступит гарантом её послушания. Синьорина согласна? — снова навис над моим лицом.
— Иди ты… — еле слышно прошептала. Сил говорить громче не было.
Моё согласие Карузо не требовалось. Они с Альдой уже всё решили — отыскать Ромео для Пелле не проблема: мой лекарь или ещё в Илиси, или двигается по дороге в направлении Польнео. Оставалось только молиться, чтобы Великий Брат забрал меня в свои сады раньше, чем эти твари найдут его.
***
Сквозь маленькое окошко под потолком в сырой, дурно пахнущий подвал пробивались первые лучи солнца, а я всё ещё жила. Теряла сознание, а когда приходила в себя, мне чудился синьор Ландольфи. Тонкая грань между реальностью и забытьем постепенно исчезала, и я уже почти верила, что он и правда рядом со мной, шепчет на ушко как сильно любит меня.
— Гвидиче, фавн тебя… — очередная галлюцинация говорила голосом Рома, но не была столь нежна, как предыдущие. — Нужно чистое помещение, простыни, тёплая вода и верёвки.
До меня дошло, что этот синьор Ландольфи настоящий. Он здесь… Здесь! Радость вперемешку с горечью бултыхались на дне моего почти замершего сердца. Было жутко холодно и совсем не больно. Горячая ладонь под затылком, в губы упёрлось стеклянное горлышко, и я сделала глоток. Великий Брат! Настойка Ши показалась амброзией, у меня во рту заиграли арфы. Живительная влага быстро сделала своё дело — на ноги я, конечно, не подскочила, но почувствовала себя немного лучше, смогла разлепить веки и посмотреть на самого прекрасного мужчину в мире. Мой синьор лекарь.
— Гвидиче, я починю тебя, а потом вытащу нас отсюда, — тихонько шептал, прижимаясь губами к моему лбу. — Знаешь зачем? Чтобы собственноручно тебя придушить.
— Я… я люблю тебя.
— Фавн с тобой, не придушу.
— Заткнулись оба! — неожиданный рык Пеллегрино заставил меня вздрогнуть. — Спальня сойдёт за чистую комнату?
— Если ты не держишь там свиней, — огрызнулся Ландольфи.
— Шевелись! — Охотник наставил на Ромео пистолет.
Если бы не настойка Ши, подозреваю, просто не пережила бы путь из подвала в комнату. Ром нёс меня очень аккуратно, умудрялся говорить что-то ободряющее, но я почти не слышала. В ушах шумела кровь, бок выл
