«Но тогда почему я не слышал, как он запер дверь на засов?»
«Да потому, что вы срались в это время с Климом. Разве вам было дело до того, что происходит там, за дверью?! Да и Боров еще не был убит к тому времени. Он же орал как резаный, вполне мог в это время Серый закрыть дверь на засов».
От осознания, что раскрыл, как нас провели, удовлетворения не было. Только горечь понимания. Но для этой эмоции сейчас не время – надо было срочно выбираться!
– Может, наверх? – спросил Клим, показывая на лестницу. На втором этаже была небольшая библиотека для прихожан. Но есть ли там окно – вопрос. Этого я не знал и знать не мог, поэтому рисковать не стоило.
– Не успеем, да и дым поднимается вверх. – Я показал ему на плотную серую завесу, которая расползлась по помещению. Крыша уже горела. Видно было отблески огня, которые плясали между перекрытий. Еще немного – и огонь прорвется внутрь церкви.
– А куда тогда?
– В подвал! – сказал я, показав на дверь, которая так и была распахнута после того, как мы оттуда выбрались.
– А может… кх! …может, он того и ждет, что мы сунемся в подвал, чтобы запереть нас?!
– Он не самоубийца, – сказал я. – Сунется внутрь – или сгорит сам, или задохнется.
Клим еще раз посмотрел вверх. Оттуда по лестнице покатилась бутылка «коктейля Молотова», и я понял, что Серый на самом деле не использовал бензин или что-то подобное. Он просто забросал церковь готовыми «коктейлями».
– Бежим, быстрее! – Я схватил Клима за руку и потащил за собой к двери.
Пламя вспыхнуло у нас на пути.
– Черт! – ругнулся я, перепрыгивая через огонь. Парень проделал то же самое, только неуклюже – штанина на ноге загорелась. Пришлось сбить пламя, а за это время дым заволок помещение так, что стало не видно дальше собственной руки.
Но мы, кажется, шли в правильном направлении.
– Быстрее! – Я рванул Клима на себя, и мы буквально влетели в дверь. Оступился – и чуть не грохнулся на лестницу, но парень успел меня придержать.
– Кх, черт! Ты уж постарайся не падать. Иначе не уверен, смогу ли тебя поднять, если что…
Я буркнул что-то типа «спасибо!», и мы рванули вниз. В подвале дыма не было. Недолго думая, закрыли за собой дверь.
– Что дальше? – спросил Клим.
«Блин, он же лучше подготовлен. И почему он решил, что я сойду за командира?»
«Потому что это тоже часть Миссии», – пришла мысль из ниоткуда.
«Ну все, блин, теперь ты сам решил думать, как Мрак. Брось-ка ты этот бред сивой кобылы об избранности и прочей хренотени. Люди сходят с ума из-за таких вещей».
– Здесь должен быть другой выход! – сказал я.
– С чего это ты так уверен? – спросил Клим.
– Я чувствую запах машинного масла и… бензина… да, это точно бензин. А по идее должно пахнуть только дымом.
– А может, тут масло где-то пролито…
– Нет, тут, в подвале, пахнет только кровью, – резко ответил я. – Здесь мучили и убивали людей, никто машины здесь не держал и канистры не хранил…
Клим чертыхнулся, но спорить не стал.
– Веди! – сказал он.
И мы пошли на запах. Не ошибся – действительно это оказался второй выход наверх. Как раз в гараж, который находился позади здания церкви. Я выбрался из люка, оглядевшись. Гараж пуст – значит, тачка Борова либо снаружи, либо Серый уж сдрапал на ней.
– Давай, помогу! – Я подал руку Климу, который с трудом вылезал из люка. Он посмотрел на меня так, будто первый раз увидел, но помощь все же принял.
– Что-то не так?
– Ты меняешься…
– Только заметил, блин, – буркнул я. – Только не говори, что в лучшую сторону. Сам знаю, что жрать людей – нехорошо. Можешь даже не говорить…
Клим ничего на это не ответил. Открыл дверь гаража и выглянул наружу:
– Машины нет!
– Значит, удрал, сука! – сказал я, выходя на улицу.
В нос ударили тысячи запахов. С некоторыми из них я столкнулся впервые. Откуда, например, мог знать, что у снега тоже есть запах?! Даже не знаю, как объяснить это словами… Ну, может, вода в бассейне пахнет примерно так же. Только тут вместо разъедающего ноздри аромата хлорки добавлялся еще и запах земли.
Пока я обнюхивал окрестности, Клим успел пробежаться вокруг горящей церкви и вернуться обратно:
– Нет его, точно уехал.
Ясен пень – запаха одеколона тоже не было.
– Да и хрен с ним, – ответил я.
– В смысле? – Не понял Клим. – Ты же хотел… отомстить за дочь хотел, разве нет?
– Он еще вернется! – ответил я.
Клим повел бровью, рот непроизвольно приоткрылся.
– Не спрашивай… ни о чем меня не спрашивай. Я просто знаю – и все тут…
Парень смотрел на меня еще несколько секунд, после чего закрыл рот.
– Ладно, тогда пойдем, что ли… Может, еще сможем догнать Мрака.
– Точно – сможем. – На этот раз я был уверен.
18– Дальше – пешком, – произнес Марк, останавливая мотоцикл.
– Пешком? – выдохнула Лера. Идти по холоду ей не хотелось. А с учетом того, что может попасться им на пути, желание топать на своих двоих даже не возникало.
– Да, дальше – пешком, – кивнул Марк, ставя мотоцикл на подножку. – Мы прошли границу, или, если тебе так будет понятней, оболочку, за которой скрывается настоящая Зона.
– А бывает ненастоящая? – не смогла сдержаться девочка.
Марк мягко улыбнулся.
– Нет, ненастоящей Зона не бывает. Просто чем глубже мы идем, тем реликтовее она становится.
– Я не знаю, что значит это слово, – произнесла девочка, потирая замерзшие пальцы.
– Зона – это остаток иной, прошлой цивилизации, гораздо более древней и могущественной, чем наша. Та цивилизация была очень мудрой, не в пример нам.
– И поэтому мы идем туда, чтобы…
– Всему свое время, – перебил ее Марк. – Ты все узнаешь, когда будешь готова. Идем!
Лера поежилась, но не от холода, а из-за страха, который начал ее одолевать. Идти по грязному снегу неизвестно куда ей не хотелось. К тому же там, впереди, все время сновали какие-то черные тени, не внушающие доверия.
– А почему на мотоцикле нельзя? – хватаясь за последнюю надежду, спросила девочка. – Ведь так быстрее будет.
– Какая ты настырная! – улыбнулся преподобный, но в этой улыбке не было ни капли доброты – словно оскалился волк. – Дорога очень плохая, мы можем перевернуться. Ты же не хочешь перевернуться?
– Не хочу, – совсем тихо ответила Лера. – И идти тоже не хочу. Я боюсь.
– Не бойся. У тебя есть книга. У тебя есть сила.
– Нет у меня никакой силы! – вдруг разревелась Лера. Стало обидно, хотелось уткнуться в теплую подушку и плакать-плакать-плакать, а потом открыть глаза и понять, что все это – лишь сон. Дурной сон. И нет никакой Зоны, и нет холодного промозглого дня, в котором они с преподобным, как два колеса телеги, куда-то катят. Через грязь, снег, воду.
– Успокойся! – рявкнул
