Мы вновь принялись ждать, напряженно вглядываясь в огонь, словно пытаясь увидеть там что-то.
5Метель усиливалась. На горизонте уже было совсем черно. Пошел снег – густой, большими хлопьями, потом резко прекратился. С неба обрушился ветер, ударил в землю как кулаком, подул во все стороны сразу, пригибая деревья и кусты.
– Кто ты такой? На самом деле? – спросил я у сидящего напротив. Звали ли его вообще Климом или на этот счет парень тоже наврал?
Тот ухмыльнулся. Сказал:
– Сложно будет объяснить тому, кто в душе скептик. Хотя перед твоими глазами происходит то, что сложно объяснить голосом разума. Да даже взять тебя самого – кто ты такой? Наверное, это будет вопрос поважнее твоего. Не так ли?
– С собой я сам как-нибудь разберусь.
– Дело твое. Могу лишь сказать, что в мире есть такое, чему нет объяснения – ни законами, ни формулами и знаками. Есть что-то, расположенное за пределами разума. Книга – один из таких артефактов.
– Ты сейчас из себя дона Хуана пытаешься строить? – не смог сдержаться я.
– Кого? – не понял Клим.
– Карлоса Кастанеду не читал? Ладно, неважно. Извини, что перебил. Продолжай.
Клим открыл было рот, но шорох в дальнем конце комнаты заставил его резко обернуться и вскинуть автомат.
– Не стреляйте! – пропищала Лера.
Я подскочил к дочке.
– Папочка! – увидев меня, обрадовалась она и тут же расплакалась. – Голова болит!
– Тише-тише, все нормально. Теперь я рядом. Не брошу тебя. Все будет хорошо.
– Марк ударил меня. Он говорил какие-то странные вещи про очищение мира и про то, что я смогу увидеть маму.
– Он не в себе, Лера. Марк сошел с ума.
Я крепче обнял дочурку, не в силах справиться с внезапно захлестнувшими чувствами. Слезы навернулись на глаза. Так, Макс, не время сейчас давать волю эмоциям. Держаться!
– Макс, пора, – тихо произнес Клим, положив руку мне на плечо.
– Лера, – прошептал я. – Нам надо кое-что сделать.
– Что, пап?
– Мы должны кое-что прочитать из той книги, которую тебе дал Марк.
– Я не хочу, пап, – испугалась дочь. – Я уже читала.
– Надо, иначе приключится беда!
– Давай пойдем домой? – пролепетала Лера, глянув на меня широко открытыми глазами.
– Обязательно пойдем, но сначала нужно сделать то, о чем я тебе сейчас говорил.
– Хорошо, папочка! – обреченно кивнула та. – Если ты говоришь, что так надо, то хорошо. Только давай быстрее, пожалуйста! Мне очень страшно!
– Да, ни одной лишней минуты не задержимся!
– А это мы еще посмотрим! – зловеще прошептал преподобный Марк, поднимаясь с лавки и направляя на нас пистолет. – Это мы еще посмотрим!
6– Скулу разбили! – недовольно процедил преподобный, свободной рукой ощупывая место ушиба. Кровь уже запеклась. – Ерунда! По сравнению с тем, что уже сделано, все остальное – тлен.
– Убери пушку! – произнес Клим, немигающим взглядом уставившись на пистолет, словно играя в игру, кто кого переглядит.
– За идиота меня держишь? – хмыкнул преподобный и указал пистолетом в сторону камина. – Туда встань. Но прежде – оружие на пол! Живо!
– Ладно, не дури только. – Клим медленно и нехотя стянул с плеча автомат, положил к ногам.
– А теперь – пошел!
– Что ты собираешься делать? – спросил я священника.
– То, что и собирался изначально. И тебя это не касается! Заткнись, если не хочешь, чтобы я тебя пристрелил.
Лера сильнее прижалась ко мне.
– Не бойся, малышка, – шепнул я.
– Иди сюда! – крикнул Марк девочке.
– Я не хочу, – простонала та.
– Не трогай ее! – Во мне вновь клокотал гнев, но те животные силы, что рвались наружу, в этот раз словно уснули. Я не чувствовал ничего, кроме дикой усталости. Мне хотелось просто упасть и уснуть.
– Я сказал: иди сюда! – могильным голосом произнес Марк, блеснув безумными глазами.
– Послушай… – попытался договориться я.
Но священник вновь махнул пистолетом и прорычал:
– Я пристрелю ее. Клянусь богом – я пристрелю ее! Прямо сейчас! Если она не подойдет ко мне! Сию же минуту!
– Лера…
– Папочка, я боюсь!
– Не бойся, малыш. Сделай, что он просит. Я – рядом! В случае чего приду на помощь. Есть только волос с упадет с твоей головки – я разорву его!
– Не надо врать девчонке! – хищно улыбнулся Марк. – Ты не поможешь ей. Не помог тогда, не поможешь и сейчас.
– Я тебя…
Раздался выстрел. Пуля прошла в паре сантиментов выше головы.
– Не двигайся! – сказал Марк, протягивая руку. – Иди сюда, дочь моя!
Лера нехотя подошла к нему.
– Вот и отлично. А сейчас будем ждать. Уже совсем скоро. Вы еще все меня благодарить будете! Хотя нет, вы точно не будете. Вы погибнете в очищающем пламени. Ибо греховны! И грехи ваши можно смыть только огнем. Пришло время очищения. Темный Зодчий уже поблизости. Я слышу его шаги.
Снаружи и в самом деле кто-то ходил или это так метель шумела? Я не мог четко расслышать звуки – вой ветра накладывался на низкий гул, исходящий от крыши, а постукивание крупинок снега, словно дроби, о стекло перемежалось с одиночными скрипами – словно кто-то очень большой медленно шел в нашу сторону, ступая по сугробам.
Клим подмигнул мне, полукивком указав на ноги. Я вспомнил, что там у него есть запасное оружие – нож, а может, даже и пистолет. Надо только отвлечь преподобного, чтобы парень смог его вытащить. Рискованно. Но иного выбора не было.
– А если твой Зодчий не явится? – спросил я первое, что пришло в голову, – просто чтобы перевести внимание священника.
Марк пристально посмотрел на меня. Потом победным шепотом произнес:
– Придет. Разве ты не слышишь его шаги? Он уже здесь!
Краем глаза я видел, как Клим медленно, стараясь не делать резких движений, тянется к обуви.
– Это метель – не более того, – сказал я.
Марк рассмеялся сухим смехом – словно в его легкие набили соломы и он с усилием прогонял через них воздух.
– Ты глуп! Ты слишком глуп, чтобы понять все его величие!
Шаги снаружи стали слышны явственнее – теперь их уже нельзя было спутать с чем-либо другим. Я вспомнил тот жуткий, полный леденящего холода взгляд, и мне стало не по себе.
Клим достал из сапога нож и тихо привстал на корточки. Кивнул мне.
– Марк, что же с тобой такое случилось, что ты стал тем, кем стал, – маньяком, безумцем, больным?
– Ты правда думаешь, что я безумец? – искренне удивился преподобный.
– А разве нет? Ты в церкви жрешь людей. Украл у меня дочь, затащил ее в самое опасное место на планете и вещаешь о Судном дне.
– Не-е-ет, я не безумец. Спаситель!
– Какой ты, к черту, спаситель?! Ты же хочешь уничтожить мир!
– Черта ты зря поминаешь! – недобро улыбнулся преподобный. – А мир действительно надо уничтожить, чтобы на его осколках сотворить новый!
– Точно
