– Я вижу тебя насквозь! – прошипел Марк, в упор глядя на меня. – Вижу насквозь!
И вдруг резко развернулся в сторону Клима и выстрелил. Парень вскрикнул – нож отлетел в сторону. Теперь точно до него не добраться.
– Я. ВИЖУ. ТЕБЯ. НАСКВОЗЬ.
Марк перевел пистолет на меня.
– А ТЕПЕРЬ Я УБЬЮ ТЕБЯ!
7Выстрела не последовало – что-то тяжелое бухнулось в дверь, и та с грохотом слетела с петель. И в ту же секунду комната наполнилась ветром и снегом, все взметнулось вверх, образуя адскую круговерть.
– Темный Зодчий! – выдохнул Марк, обернувшись в сторону звуков.
На пороге стояла размытая тень – сквозь плотную пелену снега я видел лишь силуэт «монаха».
– ТЫ ВЫЗВАЛ МЕНЯ? – проскрипел гость нечеловеческим голосом.
– Да! – триумфально ответил Марк.
– НАЗОВИСЬ.
– Меня зовут Марк, я преподобный. И мне нужна твоя помощь.
– ПЛАТА?
– Она была оговорена в ритуале. Я держу свое слово.
– ЧТО ТЕБЕ НАДО ВЗАМЕН?
– О, Великий Темный Зодчий! Ты тот, кто видел зарождение Вселенных и кто может управлять пространством и временем. Сотвори мне Обитель, в которой я и мои последователи укроемся в час гибели и Очищения! Только ты способен на это, ибо ни один земной ремесленник не способен построить такой дом, который выдержит удары гнева Господа нашего!
Зодчий не ответил. Постоял неподвижно, сканируя взглядом Марка, Клима, меня, Леру… Потом все тем же жутким, пробирающим до самых костей голосом произнес:
– ДА БУДЕТ ТАК!
И скрылся в белой дымке. Вновь рванул ветер, начал швырять в лицо снег, рвать одежду, сбивать с ног.
– Дверь! – крикнул мне Марк, ткнув пистолетом.
Я попытался подойти к выходу, но новый порыв ветра откинул меня в сторону. В этот же момент с пола вскочил Клим с ножом в руках, который успел поднять, пока Марк разговаривал с гостем. Парень бросился на преподобного. Марк успел увернуться, оттолкнув при этом Леру. Завязалась драка.
Я подскочил к дочке, шепнул:
– Пошли.
Надо было действовать стремительно. Пока эти двое заняты друг другом, надо валить.
– А как же тот, который приходил? – спросила Лера, испуганно поглядывая на дверь.
– Он ушел, – соврал я.
У меня тоже не было никакого желания выходить наружу, где еще минуту назад находилось это существо, – кто знает, может, оно продолжает там стоять до сих пор? – но выбора не было. Если остаться, то один из них – или преподобный Марк, или Клим – убьет нас.
– Не ушло, – прошептала девочка. – Я чувствую.
– Мы должны убираться, иначе… – не договорил, вовремя прикусив язык.
– Хорошо!
Мы выбежали наружу. Метель уже вовсю бушевала – и нас сразу же окатило с ног до головы колючим снегом, словно это было толченое стекло. Я закрыл собой Леру. Огляделся. Для начала надо выяснить, нет ли поблизости монстра, которого преподобный называл, кажется, Зодчим. Сквозь плотный снегопад и бьющий по глазам ветер увидеть что-то было сложно, но огромную тень, стоящую метрах в тридцати от меня, я все же заприметил.
Черт, он все еще здесь!
Существо, кажется, что-то строило. Вскидывая руки вверх, оно произносило жуткие каркающие звуки – и в ту же секунду из снега вырастал очередной каменный блок. Зодчий внимательно осматривал его, удовлетворенно кивал и вновь вскидывал руки. Кажется, нас он не заметил. Пока.
– Пошли, – шепнул я Лере.
Пригнувшись, чтобы ветер не так сильно сбивал с ног, мы двинули в сторону, откуда, как нам казалось, мы и пришли, но довольно скоро поняли, что заплутали. Белизна застилала глаза, не давая рассмотреть пространство вокруг, а ветер, усилившийся до небывалой скорости, мешал идти.
– Стойте! – сквозь свист вьюги услышал я голос Марка.
И выстрелы. Не могу сказать, близко ли от меня стоял преподобный, но стрелять он умел – одна из пуль ужалила меня в ногу, и я со стоном упал на землю.
– Папочка!
Лера подскочила ко мне.
– Просто задело. Не страшно! А ты – беги! – прохрипел я. – Беги, я его остановлю.
– Нет, я без тебя не пойду! Я боюсь.
– Не бойся! Иначе…
Надо мной нависла тень.
– Далеко собрались? – ухмыльнулся Марк.
Сквозь адскую боль, сжав волю в кулак, я бросился на священника и повалил его с ног. Хоть на вид он и был щуплый, но оказался крепким и жилистым, и заломить руки ему не получилось. Эх, сейчас бы те самые суперспособности! И почему их нет, когда они так нужны?!
Марк пару раз ударил меня в челюсть, но я его не отпустил, продолжая прижимать к земле.
– Ты глупец! – прохрипел Марк, пытаясь вырваться. – Она уже обречена!
– Что?
– Лера обречена. Вам не убежать. Даже если ты убьешь меня! Она подписала себе смертный приговор!
– Нет! – закричал я и со всей силы тряхнул преподобного. Тот ударился о торчащий из снега ледяной торос, кожа на взмокшей от пота голове лопнула, из раны хлынула кровь. Марк на это лишь шире улыбнулся.
– Тебе ее не спасти! Она будет платой Зодчему за строительство Обители!
– Ты больной!
Я пару раз ударил преподобного по лицу, пытаясь убрать эту жуткую ухмылку, но тот лишь клацнул челюстью.
Земля вновь задрожала – еще один блок вылез из снега, совсем рядом от нас.
– Столпы мира рушатся, из них мы и построим Обитель, в которой укроемся, когда будет гореть старый мир! А девочка была изначально обречена. Она – плата за новый мир!
Я начал бить Марка все сильнее и сильнее, в какой-то момент потеряв всякую власть над эмоциями. Мне хотелось забить его до смерти, превратить в кровавый фарш. И вдруг почувствовал, что животное, до этого крепко спящее глубоко внутри, начало пробуждаться. На руках затрещала кожа – то ли от мороза, то ли от того, что тело начало трансформироваться. Руки налились теплотой и тяжестью. Я зарычал.
Марк, до этого продолжавший веселиться и улыбаться, изменился в лице. Впервые за все это время радость сменилась страхом.
– Демон! – простонал он. – Демон!
Я ничего ему не ответил, лишь занес руку над головой, намереваясь поставить точку в этой борьбе.
– Нет! – Клим выскочил из снежной пелены, как черт из табакерки. – Не убивай его!
– Вовремя ты! – сплюнул я.
Все равно что рыгнуть во время секса – все желание превращаться в монстра куда-то улетучилось.
– Он заключил договор с Зодчим, и только он сможет его аннулировать. А если убьешь, то и вернуть ничего уже нельзя будет.
– Если убью, то договор аннулируется, – буркнул я.
– Нет. Зодчий начал воздвигать Обитель, а значит, доделает ее до конца, что бы мы ни предпринимали. А потом возьмет платой жизнь твоей дочери. Он единственный, – Клим кивнул на Марка, – кто может изменить условия договора. Поэтому я его и не убил тогда.
Первая волна ярости схлынула, оставляя после себя какую-то бездонную пустоту и апатию.
– Тогда давай, меняй договор! – сказал я Марку, но тот лишь сухо рассмеялся.
– Макс, времени мало! Сначала нужно остановить – хотя бы на время – Зодчего!
– Вот и останавливай! Мне плевать на все это! На все ваши разборки! Да гори оно все
