— Понимаю, что вы… ты устала, но нам нужно узнать кое-что важное.
На шею упало несколько холодных капель, по спине пробежали мурашки.
— Ты мне жизнь спасла. Спрашивай все, что хочешь, — Тиш смотрела вниз, пряча руки за спину. Точно они прогуливаются по зеленому саду королевства, а не в лесу.
— Там, на площади… — Лира огляделась в поисках поддержки. Кот и Эвис оставались позади, прикрываясь разговором; наблюдали за реакцией, ожидая ответа. — Когда тебе дали последнее слово… ты действительно взывала к демону колдовства?
— Эм-м, — Тиш задумалась, глядя то вверх, то под ноги, то прислоняя палец к губам, то убирая. — Ах, нет. Конечно, нет.
— Но я точно слышала, — настояла Лира. Если ее что-то связывает с высшими силами преисподней, лучше пусть сразу признается. — Все слышали! Ты назвала имя Драгара!
— Правда? — Тиш скрестила руки на груди, оставаясь поразительно непринужденной. — Как странно. Я взывала к богу справедливости Форису. Но может быть… перепутала.
— Как такое вообще можно перепутать?! — не выдержал кот. Возможно, он обращался к Эвису, но слова прозвучали слишком громко.
Тиш услышала и обернулась, пояснив с укором:
— Я была в ужасе! Меня вообще-то убить собирались!
После чего она развернулась и ускорила шаг. Лира взглянула на кота с неодобрением. Тот лишь фыркнул.
Когда на лес опустились сумерки, Тиш вывела их к руднику посреди высоченных деревьев, где они и решили остановиться. На охоту не было сил, провизией они запастись не успели — слишком торопились спасти Тиш, даже с Аливером толком не попрощались, — а потому пришлось довольствоваться ягодами и кореньями. Лира наколдовала огонь, вызвав на лице принцессы непомерное восхищение. Ну конечно! Она ведь мечтала увидеть колдовство воочию. Тиш сама напомнила о сбывшимся желании, стуча зубами. Лира скомандовала Эвису соорудить рядом с костром турник из дерева для сушки вещей. Тот, не теряя хмурого вида, принялся искать толстые ветки. Лира подумала, что он слишком молчалив в последнее время, но, спросив о том напрямую, получила лишь взмах рукой, мол, ничего особенного.
— Как же ты не сообразительна, Лира, — пояснил кот, уведя ее в сторону. — Ведь он никогда не разговаривал с принцессами. А Тиш, будем честны, даже грязная и нечесаная, остается красавицей. Неудивительно, что ему неуютно.
— Глупости говоришь, — бросила Лира и под смех последнего отправилась разжигать новый костер, за ручьем и кустами, в десяти шагах от первого. — Ваша мужская половина ночует там, — заявила она после приготовлений.
— Это еще почему? — от негодования у Эвиса прорезался голос, а из рук выпали собранные ветки.
— Потому что нам всем нужно высушиться, — уточнила она, но тот продолжал взирать с непониманием. — Раздеться нам нужно, Эвис! Ну почему ты такой бестолковый?!
Он покраснел то ли от стыда, то ли от злости, отряхнул руки и вместе с котом отправился, куда указала Лира. Она проводила их взглядом. Сейчас наемник раздражал ее даже больше, чем пушистый приятель, но в причинах Лира не торопилась копаться. Ее больше волновала ближайшая ночь. Она боялась оставаться с Тиш наедине. Девчонка вела себя, как умалишенная, а их Лира с самого детства побаивалась. Ореол неизвестности окутывал бедолаг. Никогда не знаешь, что они сотворят в следующую секунду. Лира утешала себя мыслью, что не знает наверняка, а лишь догадывается. И это придавало ей сил.
Убедившись, что мужская половина исчезла из виду, она выдохнула и обернулась, обнаружив около огня, сооруженную из трех палок, но довольно крепко вбитую в сырую почву, конструкцию. Кроме нее, Эвис достал бревно, расположив на мокрой земле вместо лавки, на которой сейчас сидела Тиш, безмолвно глядя на пламя. Сердце невольно сжалось, и Лира прикусила губу, оглянувшись, но разглядела лишь слабый свет от костра, пробивающийся сквозь заросли. И что на нее нашло? Неужели напряженность последних дней сказывается? Пообещав себе наутро извиниться и похвалить Эвиса, она со спокойным сердцем принялась стягивать рубашку.
— Тебе тоже стоит раздеться, — посоветовала она принцессе, заметив, что та не спешит следовать примеру. Тиш бросила нечто вроде «я лучше так» и Лира глубоко вздохнула.
— Знаешь, в Хмуром, где я жила, было очень сыро, — Лира расправила рубашку перед огнем. — Доски быстро сгнивали, дома разваливались. Чаще всего люди болели, знаешь чем? Сырой хворью. Ты о такой не слышала? Начинается она медленно: легкий озноб, головокружение, ломота в теле. В общем-то терпимо, а вот позже, спустя несколько дней, к ним присоединяются рвота и лихорадка. Жар такой сильный, хоть еду готовь! — развесив штаны, Лира выдержала паузу, уселась на бревно и подтянула колени к груди, прошептав. — Так они и сгорали за пару дней. Вылечить ее можно только, если спрятать больного в сухом доме, отпоить лечебными травами и водой, чего, в нашем случае, не предвидится еще долго…
Тиш смотрела со страхом. Без слов встала и стянула грубое платье. Лира еле заметно улыбнулась, но взглянув на фигуру девушки, обомлела. В груди возродилось новое чувство, какое она испытывала в Вестории при виде детей из богатых семей, что ели досыта и спали до обеда. А принцесса развернулась спиной, чтобы развесить тюремную одежду, открыв во всей красе множество шрамов. Мысли о прошлом улетели с пеплом. Белесые продолговатые выступы между лопатками, ниже спины и вдоль позвоночника совсем не сочетались с ее гладкой кожей. Неужели, Лучиан Бенгерский, славный король? Если все не так ладно в их королевстве, неудивительно, что принцесса радуется побегу. Может, она и вправду пыталась убить отца?
Лира молча отвела взгляд. Шрамы принцессы так напоминали ее собственные…
— Принце… — начала она, но тут же поправилась. — Тиш, можно спросить? Эти отметины. Откуда?
Запах дыма успокаивал. Тиш уселась на бревно, также обняв колени руками. На лице оставляли печать рыжие блики. К треску огня примешивалось сопение овцы, которая лежала напротив незаметным тряпичным бугром.
— Я потому и не хотела раздеваться, — Тиш потрепала волосы, подставляя их огню и расчесывая пальцами. — Это не отец… не король, если ты успела подумать. Ты же знаешь, что я ему не родная дочь?
Лира приоткрыла рот. Она не знала. Точнее, лишь теперь вспомнила разговор на площади. Черни бы пожрали ее невнимательность! Сомкнув челюсти, Лира кивнула.
— Я была старшим ребенком. Когда мне было три года, мать умерла при родах и брата не удалось спасти. Отца я не помню. Был ли он вообще? Так я попала в городской приют. Спросишь, где жила, не отвечу. Название города стерлось из памяти, чему я ужасно рада.
Ее черные волосы струились под пальцами, высыхая. Лира смотрела, опасаясь шелохнуться. Где-то ухали совы, летела на свет мошкара. Рассказ Тиш прерывался редкими бурлениями в животе.
— Мне повезло. Очень здорово повезло! Все знали, что Бенгерский король не может иметь детей, о том шептались
