Ветер на бегу приятно холодил лицо, которое наверняка было таким же раскрасневшимся и потным, как и у остальных членов группы. Хотелось, конечно, вытереть стекающие со лба и заливающие глаза соленые капли, но было нечем. А прикасаться к лицу перчаткой, на которой вполне могли осесть частицы того тумана, башкир не хотел.
– Фон падает, – прохрипел Ершов. – Этот гребаный туман чертовски радиоактивен. Надо с костюмов частицы смыть. Хоть вениками смести.
– Потом, – ответил лейтенант. – Сначала добраться.
Азат внезапно почувствовал, что у него открывается второе дыхание. Он не знал, в чем дело – то ли сил ему придало то, что он избавился от опостылевшего противогаза, то ли появившаяся в поле зрения окраина Калмии. Может быть, вообще канонада, которую больше не заглушало расстояние.
Башкир не умел определять на слух оружие, из которого ведется огонь, но теперь отчетливо слышал и пулемет, и как минимум семь или восемь автоматов.
Похоже, прилив сил почувствовал не только он, потому что группа побежала быстрее прежнего. Азат вырвался вперед, спустился в овражек, высоко поднимая ноги, перебрался через ручей побежал дальше. Противогаз он надевать не стал, не решился сбивать темп. Ну что там пара сотых лишних бэр, когда речь идет о жизни жены и сыновей?
Перебравшись через невысокую оградку, он двинулся к уже видневшемуся зданию школы. Добежал до конца улицы, повернул и резко сбавил ход, вскидывая автомат.
Зрение выхватило уже знакомый треугольный след на обочине. А потом он увидел и мутантов, которые разделались с группой «крепостных» в Биюргане и решили полакомиться так неосторожно остановившимися на дневку беженцами с «Домостроителей».
Азат поднял голову и встретился взглядом с мутными рыбьими глазами твари. Она была огромной, метра три ростом и примерно два в ширину, во все стороны топорщились уродливые бугры и наросты на заросшем какой-то дрянью панцире. От груди отходило одиннадцать пар конечностей, самые верхние из которых заканчивались огромными клешнями. При желании ими вполне можно было откусить взрослому человеку голову.
Только вот обезглавил того беднягу мутант не клешнями. Тварь мотала во все стороны отходившими от морды, словно плетьми, усами. Один из них оказался покрыт бурой коркой запекшейся крови, практически не видимой на черном хитине.
Ладони, сжимавшие рукоять и цевье, мгновенно вспотели. Дыхание перехватило, прицел ходил ходуном. Казалось, что знакомые по Челнам «гопники» и «маугли» в подметки не годятся этому порождению радиоактивных болот. Азат заставил себя утопить спусковой крючок и высадил очередь гораздо более длинную, чем нужно, патронов на десять.
Пунктирная линия пулевых попаданий перечеркнула массивную грудь «речного», но, казалось, не причинила ему никакого вреда. Кусочки свинца бессильно застревали в толстом панцире.
Тварь удивительно быстро для такой громадины сорвалась с места, преодолела расстояние до башкира, который успел только еще пару раз утопить спуск, и ударила одним из усов.
Азат, к своему удивлению, успел отреагировать и с размаху плюхнулся на задницу, услышав над головой тонкий свист рассекаемого воздуха. Инстинктивно попытался отползти назад, представив, что будет, если монстр решит упасть на него сверху и раздавить, но рюкзак и трофейный автомат не давали ему этого сделать, стесняя движения.
Оставалось только стрелять. Он попытался прицелиться в морду мутанта. В этот раз очередь получилась короткой, но пользы принесла гораздо больше, чем предыдущая.
Одна из пуль угодила в мутный глаз монстра и с сочным шлепком расплескала его содержимое. Тварь забесновалась, забила конечностями во все стороны, размахнулась и обрушила один из усов на Азата, сверху вниз, будто саблей ударила.
Башкиру, которому вовсе не улыбалось оказаться разрезанным пополам, удалось перекатиться в сторону. При этом в локте, которым он приложился о гальку, что-то звонко щелкнуло, а в глазах на секунду потемнело.
Одновременно он рванул назад, но не успел – тварь схватилась одной из клешней за автоматный ствол, пытаясь то ли выдернуть стреляющую железяку из рук, то ли сломать ее к чертям собачьим.
От неожиданности Азат утопил спусковой крючок, выпустив все оставшиеся в магазине патроны. Клешня разжалась, пули размолотили место, где сходились ее членики.
За спиной послышался дружный залп из четырех стволов, и уродливая башка монстра взорвалась брызгами хитина и тухлого мяса, с ног до головы обсыпав башкира. Громадина, которой оказалось нечего противопоставить такому аргументу, покачнулась и стала медленно заваливаться вперед. Отпустив автомат, Азат стал усиленно работать руками и ногами, надеясь покинуть зону поражения до того, как тварь расплющит его.
Успел. От удара, казалось, содрогнулась земля. Башкир вскочил на ноги и попытался сменить магазин дрожащими руками. Не с первого раза, но это ему удалось.
Стрельба постепенно сходила на нет. Монстры, получив мощный отпор из десятка автоматов и одного пулемета, ретировались.
Азат подумал, что если бы он не рванул вперед, как сумасшедший, то, может, и не наткнулся бы на монстра, схватка с которым чуть не оказалась для него фатальной. Страх и адреналин отступили, и теперь башкир почувствовал дикий приступ стыда. Он даже на секунду пожалел, что на его лице нет противогаза, ведь тогда никто бы не увидел, как он краснеет.
Вгляделся в лица своих товарищей, спасших ему жизнь, и подумал, что на фоне багровых и потных от долгого бега лиц мужиков его собственное особо выделяться не должно.
Лейтенант посмотрел в глаза башкира, и в этом взгляде читалось многое. Азат уже успел приготовиться к заслуженному взысканию, может, к паре нарядов вне очереди, но командир только помотал головой и попросил:
– Не делай так больше, пожалуйста.
И все, будто забыл об этом.
Ершов подошел к туше «речного» и принялся замерять ее дозиметром. Судя по тому, как боец тут же отскочил от тела, фонила тварь нещадно. Еще бы, если она живет на том болоте, что они видели за Иком…
Башкир вспомнил, как его обсыпало ошметками, и почувствовал дикое желание смыть с себя эту дрянь. Только вот скважины здесь не было, а запас воды, который удалось взять с собой из Челнов, был небольшим, и его стоило экономить. Но, наверное, им дадут хоть немного, чтобы удалить частицы тумана.
Бойцы двинулись к зданию школы. Место побоища выглядело грандиозно, иначе не сказать: громадины панцирей монстров, валяющихся вокруг, разбитые окна второго этажа, откуда бойцы и вели огонь, вырванная решетка на первом, дымящийся пулемет и разбросанные вокруг крупнокалиберные гильзы, больше напоминавшие маленькие бутылочки.
Немного успокаивало, что человеческих тел видно не было – оставалась надежда, что беженцы пережили эту схватку без потерь.
Из-за НСВ разведчикам помахал Виктор, все такой же меланхоличный и спокойный. Впрочем, вылезать из гнезда пулеметчика он
