– Мамауна! Мамауна! Ашри! Умирает! Мамауна!
* * *Гаруна только закончила стирку и, наполнив тазик горой разноцветных детских одежек, вышла из прачечной с четким намерением пойти на маленький задний двор и развесить белье на веревках, натянутых точно паутина. Лучшее время выбрать было сложно: дворик был излюбленным местом малышей, и лишь ночью сиротским одежкам не грозила опасность оказаться испачканными в песке и траве, даже не будучи надетыми.
Но стоило Гаруне сделать пару шагов, как в нее на ошеломляющей скорости врезалась синяя комета. Тазик выскочил из рук. Мокрые штанишки и распашонки взметнулись в воздух. Уна покачнулась и уселась на пол, удивленно распахнув и без того немаленькие темные глаза.
Через мгновение тазик упал на пол и покатился, разрывая тишину металлическим грохотом, пока, ударившись о стену, не замер.
Уна перевела взгляд с тазика на причину катастрофы: на полу перед ней сидел синий бист. На голове у него висели мокрые красные штаны.
– Азуррит Тирруза! – воскликнула аллати, поднимаясь, и уперла руки в боки. – Как ты намерен это объяснить?
– Мамауна! Ашри!
Злость темной волной разлилась по телу аллати. В глазах вспыхнула ярость.
Зурри испуганно попятился.
– Ашри, – пролепетал еле слышно бистеныш.
Уна пришла в себя, поборов нахлынувший гнев. Словно пелена спала. Удивленно она взглянула на перепуганного малыша.
– Что опять? – вздохнула Уна, поднимая тазик и собирая в него белье.
– Она умирает! – выпалил Зурри. – Вэл Сту велел вас позвать!
– Что ж ты раньше молчал?!
Потирая ушибленный лоб, Зурри встал, виновато посмотрел на Маан, стянул с головы штаны и принялся мять их в руках.
Гаруна сняла передник, кинула его вместе с красными штанами в тазик.
– Пошли, Зурри.
У входа Уна набросила легкий льняной плащ и остановила увязавшихся следом сестер.
– А разве не сегодня? – спросила Мьюр.
– Мы идем смотреть наш новый дом? – продолжила Ньюр.
И две пары круглых зеленых глаз с вертикальными зрачками выжидающе уставились на Маан.
– Позже, мои хорошие, – погладила по черным головам малышек Уна. – Поиграйте во дворике, а Мамауне пока надо решить другую проблему.
И, закрыв дверь, она поспешила следом за Азурритом.
* * *Стурион оглянулся. Отодвинув полог, в сумрак комнаты вошла Вэлла Маан.
– Да хранит вас Интару, Вэлла Маан.
– И вас Вэл Стурион, – нахмурилась аллати, глядя на элвинг. – Зовите меня просто Уна. Как она?
– Бредит, – покачал головой торговец.
– Я сменю вас, можете отдохнуть. И к вам там уже очередь выстроилась.
Старый бист посмотрел на бледное, словно лишенное крови лицо Ашри, которое приобрело странный серый оттенок. Глаза под опущенными веками элвинг бешено вращались, на лбу выступила испарина.
– Я буду рядом, лишь дам указания мальчишкам. Завтра у аббаррцев будет намного больше фруктовых слоек, чем сегодня. Поможешь мне, Зурри?
Индиговый бист потрусил следом за торговцем.
Маан присела у кушетки, на которой лежала элвинг, сменила холодный компресс на лбу подруги, поправила упавшую на лицо прядь волос.
– Во что ты вляпалась, Ашри? – с заботой и волнением произнесла Гаруна.
– Сиола, – еле слышно простонала элвинг.
Маан нахмурилась и пододвинулась ближе, пытаясь разобрать слова.
– Дом… черный дом… – единственное, что разобрала аллати.
Гаруна посмотрела на дверь. Через муслиновый полог она видела очертания корзин и коробок. Эта комната, по всей вероятности, служила для отдыха в обеденный час и находилась на задворках склада. Маан различила силуэт Стуриона у прилавка. Он обслуживал клиентов и давал указания помощникам, которые заносили пустые лотки и грузили остатки фруктов в корзину.
Осмотревшись, Маан заметила, что перевязь с ножами и сумкой лежит на ящике. Видимо, бист отстегнул, чтоб не мешала. Там же были и гоглы Ашри. Гаруна подошла и осмотрела вещи. На лезвии ножа чернела копоть. Уна провела пальцем по лезвию и растерла черный масляный налет. Внимание привлекла глазная повязка с золотым оком Бездны, увидев которое Маан недовольно фыркнула.
Из кармашка сумки торчал клочок бумаги. Потянув, она увидела на нем ряд цифр и букв и рядом имя «Сиола». Маан расстегнула сумку, но не успела заглянуть, потому что в комнату вошел торговец.
– Как она?
– Без изменений, – пряча листок с номером в потайной карман платья, ответила Гаруна. – Надо ее перевезти в приют. Там я смогу ей помочь.
Стурион кивнул и отправил Зурри найти повозку.
* * *Эша очнулась от того, что кто-то тряс ее за больное плечо, как куклу.
– Вэл Стурион, – пробормотала элвинг, приоткрыв глаза. – Пожалуйста, трясите меня за левую руку. А лучше вообще не трясите.
Но тьма вновь вцепилась в нее и погасила сознание.
В следующий раз Эша пришла в себя на кровати, с тряпкой на лбу. Рядом сидел индиговый бистеныш. Зурри внимательно всматривался в лицо Ашри, практически вплотную приблизив к ней свои большие глаза с горизонтальными зрачками.
– Укушу, – процедила сквозь зубы элвинг, впадая в ярость от бессилия и столь пристального внимания.
Зурри немного отодвинулся, поерзал на стуле, потом встал, сменил холодный компресс на лбу элвинг и, сорвавшись как ужаленный, побежал вверх по лестнице, крича во все горло:
– Мамауна! Ашри вернулась из мира мертвых! Ашри жива!
Эша устало закрыла глаза, а когда открыла, то ее ослепил яркий луч. Моргнув, элвинг прищурилась. С подоконника маленького окна под самым потолком, который непривычно низко нависал над небольшой каменной комнатой, похожей на подвал, спрыгнула летающая лысая кошка. На ее шее болтался золотой амулет кошки-Хранителя – прямо как у Сиолы. Нет, это и был ключик, а вместо кошки было полуистлевшее тело шаати, которое Эша нашла в комнате девочки. Недостающий фрагмент встал на свое место. Эша попыталась приподняться, но кто-то удержал ее.
– Уна?
Эша посмотрела в глаза подруги, темные, как сама ночь, и перевела взгляд на маленький болтающийся у Маан на шее ключик в виде петли с перекладинами.
– Прости, Ашри, но я не могу позволить тебе найти Господина. – Игла вонзилась элвинг в руку. – Засыпай, тебе пора отдохнуть. Я разделю с тобой мой дом.
Убрав шприц, Гаруна поставила на столик рядом с кроватью небольшую музыкальную шкатулку, повернула ключик и открыла крышку. Барабан начал проигрывать незатейливую грустную мелодию. Аллати внимательно посмотрела на Эшу.
– Мне очень жаль, что ты влезла в это дело. Ты не помешаешь детям найти свой дом. Ведь каждому нужен дом, – в словах Уны звучало сожаление. – Ты слишком долго ищешь свой. Всегда одна, всегда в пути. Пора отдохнуть, Ашри. Твой путь закончен. Я дам тебе покой и дом. Я подарю тебе надежду и твою волшебную мелодию.
Маан нагнулась и убрала прядь волос со лба неподвижной элвинг. Эша услышала шаги. Дверь захлопнулась, и словно из другого мира еле слышно донеслись слова аллати:
– Малыши, собирайтесь, мы идем в купальню.
* * *Приторно-сладкая мелодия звучала у самого уха. Слух и зрение обострились, а вот контроль над телом
