У Элджина был дом в Йелме{97}, а Мел жил на втором этаже отеля «Палаш». Вместе с тремя-четырьмя другими приятелями они собирались в «Мантикоре» или «Красной комнате» по меньшей мере раз в месяц. Последнее время, по мере приближения пенсии, когда дети разъехались учиться, все чаще. Сказать по правде, эти двое были ему ближе собственного брата Карла, который жил в Денвере и с которым Першинг не общался по нескольку месяцев.
Каждую осень они втроем, иногда прихватив кого-нибудь из родных, отправлялись в Блэк-Хиллс, где у деда Элджина была охотничья сторожка. Никто из них не охотился, им просто нравилось сидеть на грубо сработанном крыльце, жарить маршмеллоу и попивать горячий ром у костра. Першинг любил эти вылазки на природу — никто из друзей не рвался бродить в глуши, пробуждая его давние страхи. Разве что порой, когда лаяли койоты, ветер тревожно шумел в кронах или ночной лес казался особенно мрачным, Першингу становилось не по себе.
Мел заказал ему «Виски сауэр», неизменно настаивая, что платить должен только он. «Лучше вы, ребята, чем моя бывшая, поэтому пейте, не стесняйтесь!» Першинг в глаза не видел знаменитой Нэнси Клейтон, но именно из-за нее пятнадцать лет назад Мел очутился в отеле «Палаш». Впрочем, судя по любвеобильности Мела, выгнать его у первой жены были все основания. Теперь она жила с новым мужем в Сиэтле, в доме у озера Вашингтон, который достался Мелу потом и кровью. Впрочем, со второй женой, Реджиной, Мелу повезло. У Реджины была собственная пекарня в Тамуотере, и она неизменно снабжала булочками Першинга и его друзей. Добрая и щедрая женщина без лишних слов привечала пеструю толпу приятелей Мела.
Некоторое время они просто болтали, в основном проклиная погоду, затем Элджин спросил:
— Что тебя гложет? К виски почти не притронулся.
Гложет. Першинг сморщился, помолчал, затем возмутился про себя. Чего ради скрытничать? Ему хотелось рассказать о том, что случилось. Иначе зачем он приплелся сюда, поджав хвост?
— Я… я что-то слышал дома. Какие-то люди шептались в вентиляционном отверстии. Я понимаю, звучит дико, но я не на шутку перетрусил. То, о чем они говорили…
Мел и Элджин обменялись взглядами.
— Так о чем они говорили? — спросил Элджин.
И Першинг рассказал им.
Затем он кратко упомянул про девушку, которую видела Ванда.
— Меня беспокоит, что это продолжается уже какое-то время. Пару недель я слышал звуки, но не придавал этому значения. А теперь не знаю, что и думать.
Мел уставился в стакан, Элджин нахмурился и обхватил подбородок ладонью, вероятно бессознательно подражая роденовскому «Мыслителю»:
— Хм, странно. Я бы сказал, мне не по себе. И заставляет предположить…
— …нет ли у тебя в квартире жучков? — закончил Мел.
— Жучков?
— В тебе говорит многолетний подписчик «Фортеан таймс»{98}, — заметил Элджин. — Черт, из вас с Фрименом вышла бы неплохая команда!
Рэнди Фримен был радикалом старой школы. В шестидесятых он курил травку и пламенными речами уложил в койку немало ярых поклонниц Че Гевары. Фримен иногда выпивал с ними в «Красной комнате».
Мел пропустил мимо ушей выпад Элджина:
— Я не шучу. Это просто как дважды два, детка. Готов поспорить, кто-то установил жучки в квартире Перси.
— Бога ради, — надменно отмахнулся Элджин в своей обычной манере. — Кому в целом свете придет такое в голову? Да никому!
— По-моему, жучки — это перебор, — сказал Першинг. — С другой стороны, слышали бы вы, что они говорили. Даже не знаю.
— Да ну тебя. — Элджин отхлебнул виски, не скрывая скептицизма.
— Черт подери, ребята, я же не утверждаю, что жучки установили спецслужбы! Может быть, кто-то из соседей развлекается таким образом. Мало ли на свете чокнутых.
— Замок не взломан, — напомнил Першинг Мелу. — И не вздумай сказать, что это проделки Ванды, иначе придется тебе врезать.
— Нет, это не в ее духе. У кого еще есть ключи?
— Прежде всего, у коменданта, — сказал Элджин. — Если ты решил придерживаться версии Мела, то он первый на подозрении. Впрочем, если окажется, что это был соседский телевизор, ты будешь выглядеть форменным придурком.
— Очень смешно. Вопрос в другом: что мне делать?
— Элджин прав. Не стоит себя накручивать. Похоже, я сгустил краски.
— Наконец-то свет истины воссиял. Я в уборную. — Элджин встал, прошел через бар и исчез за большим горшком с папоротником.
— Не возражаешь, если я переночую у тебя на диване? — спросил Першинг. — Я не создам проблем, обещаю.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся Мел. — Джина не будет против. Только учти, что она встает и начинает ходить по квартире в четыре утра. — Он огляделся, нет ли поблизости Элджина. — А завтра я заскочу к тебе, посмотрим, что там творится. Фримен недавно свел меня с одним малым из Такомы, у него магазинчик с мини-камерами и микрофонами. Позаимствую у него кое-какие приборы, и тогда все выясним.
После того как они пропустили еще по коктейлю, Элджин отвез их в отель «Палаш». Прежде чем уехать, он высунул голову из окна машины и сказал:
— Только без глупостей.
— К кому он обращается? — спросил Мел через плечо.
— К обоим, — ответил Элджин, завел мотор и исчез в темноте.
Реджина уже спала. Мел на цыпочках бродил по темной квартире в поисках одеяла и подушки для Першинга и чертыхался, врезаясь в мебель. Два настольных вентилятора работали на полную мощь, но в комнате было влажно, словно в оранжерее. Покончив с приготовлениями ко сну, Мел достал из холодильника упаковку «Хейнекена» и протянул бутылку Першингу. Они развалились на диване и стали смотреть запись игры «Маринерс»{99}, приглушив звук до минимума. На седьмой подаче Мел сдался. Физиономия уныло вытянулась, означая, что
