Хотя, если честно, Ллойд не был до конца уверен в существовании собачьих психиатров. Собачьи няньки, собачьи парикмахеры, собачьи тренеры, воспитатели, массажисты… Все есть, а в собачьей психиатрии пока присутствовал огромный пробел, не заполненный еще ни одним предприимчивым умником.
– Эй, псина! Чао! Я ложусь спать, советую тебе сделать то же самое.
Лузи не последовала его совету.
Термометр за окном показывал минус пять градусов по Цельсию… В общем-то, ничего странного. Правда?
8.30 утра
Телефон на полке в прихожей поднял Ллойда на ноги первым же звонком.
Звонила Тина, которая находилась у своей матери в соседнем поселке, за тридцать миль от супруга.
– Ллойд! Не находишь это странным? – Она любила задавать вопросы с середины, чем часто заставала мужа врасплох. И ничего уже с этим не поделать. Очень многим знакомо такое состояние, которое можно обозначить фразой «Так уж сложилось».
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
Нужно ли уточнять, что в слове «дорогая» было столько же нежности, сколько ее может быть в стакане с микстурой!
– Как?! Ты ничего не замечаешь вокруг себя, дорогой? Ну и хорош же ты! – В этом случае обращение «дорогой» вполне могла бы заменить чашка уксуса. – Ты опять хочешь ссоры? Вчера в вечерней информационной программе шлюшка из метеорологического центра бесстыже говорила об ощутимом потеплении на первое марта. А какая сейчас погода на улице?
Ллойд знал, что шлюшками-дрянью-вертихвостками жена обычно называла всех женщин, которые посмели быть хоть чуть-чуть красивее ее самой. Из всех слов Тины он понял только одно, – она чем-то опять недовольна. Однако на всякий случай взглянул в окно, где всё, впрочем, было в порядке.
– Да вроде бы погода нормальная. Снег почти прекратился… – неуверенно протянул он.
– Кончай надо мной издеваться! Ты отлично знаешь, о чем я говорю! – телефонная трубка на мгновенье приняла образ Перста Указующего. – Посмотри на термометр, неужели ты ничего не чувствуешь?
– Минутку, Тина! – Ллойду пришлось медленно сосчитать до пяти, чтоб хоть что-нибудь ответить. – Во-первых, я даже не догадываюсь, о чем ты. Во-вторых, я не бегаю каждую минуту на кухню, чтоб узнавать температуру, мне это просто не интересно. В-третьих, я еще элементарно сплю, а под одеялом мне довольно тепло и уютно. Ну а в-четвертых…
– А в-четвертых, ты немедленно пройдешь к термометру и посмотришь, что он показывает. И вовсе незачем делать из меня дурочку! Я просто звоню по телефону, просто задаю тебе вопрос, а ты начинаешь…
Ллойд аккуратно опустил трубку на пол, и, пока паркет выслушивал дальнейшую речь Тины, направился на кухню.
За окном термометр показывал минус пятнадцать. Ллойд ощутил, что замерзли ноги.
– …ты неисправим. Последние пять лет от тебя только и…
– Минус пятнадцать! – сказал он резко, словно поставил точку.
Жена сразу же сменила тему, перейдя от зачтения обвинительного текста к судебному следствию.
– И какие выводы ты для себя делаешь?
Ллойд оторопел, так как никаких выводов из мелочей делать не собирался. К сожалению, это случалось между ними всё чаще и чаще. Помните: «Так уж случилось». Но жизнь сделала из него отличного адвоката для единственного клиента – себя самого.
– Я не делаю никаких выводов. В январе температура опускалась в нашем штате ниже двадцати. И, что весьма прискорбно, явления природы пока не подвластны никому. Даже тебе, дорогая! – естественно, он не смог удержаться от того, чтобы вставить шпильку в ответ.
– И этот человек продолжает утверждать, что он меня любит! – воскликнула Тина и положила трубку.
После сумбурного диалога с женой Ллойд выкурил сигарету, прикрыл плотнее окно, а также балконную дверь, а затем лег спать дальше…
9.20
Вначале ему снилось, что он летит на каком-то огромном самолете над ночной Европой, и через иллюминаторы виднелись огни больших городов. Затем оказалось, что это не самолет, а океанский лайнер, плывущий по черной водной глади, в которой мерцают, отражаясь, звезды.
Неожиданно раздался удар, отчего корабль качнулся, и Ллойд вылетел на палубу, а затем – после второго удара – кувыркнулся через борт.
Обычно люди просыпаются от ощущения падения во сне. Но Маккалкину повезло просуществовать в ирреальном ночном мире несколько дольше…
Слетев с палубы, откуда уже доносились звуки паники, он ударился о жесткий, будто бы мраморный, лед. И уже оттуда, снизу, наблюдал, как лайнер, четыре дымящиеся трубы которого придавали ему сходство с «Титаником», погружается в пучину.
Тысяча криков утонули вместе с кораблем, и во сне Ллойда посетило ощущение, будто под воду ушла вся земная суша. И только он один, чудом уцелевший, остался на льдине. Потом он почувствовал жуткий холод и щемящее одиночество.
И лишь тогда Ллойд проснулся…
Первым делом он побежал на кухню. И сразу же посмотрел на термометр.
На улице было минус двадцать пять, отчего у Ллойда заныли зубы.
Теперь уже ему пришлось набирать номер Тины и недоумевать по поводу погоды. Ведь он отчетливо вспомнил, как во вчерашних новостях миловидная темнокожая девушка с ослепительной улыбкой обещала потепление. А в мыслях ему пришлось согласиться, что Тина была права. Возможно потому, что обладала женской интуицией.
– Алло! Алло! Тина? Миссис Рэйчел? Здравствуйте… Что? Сейчас подойдет? Хорошо, я подожду… Алло, Тина? Я не вполне понимаю, что происходит, но только хочу сказать… Да, да, конечно, я был не прав… Нет. Да. Ну, послушай же!
Но сначала слушать пришлось ему, и только потом, после чистосердечного раскаяния и повинной речи он обрел право задавать вопросы.
– Тина! Как же ты поедешь с Джимми в такой холод?
– Как-как… Он еще спрашивает! А для чего мы купили мне машину?
«Мы» – это было громко сказано. Ллойду пришлось ограничивать себя во всем почти полтора года, чтобы выплатить кредит за второй «Опель».
– Тина! В твоей машине плохо работает отопление. Вы же замерзнете! – Через пять минут Ллойд понял, что зря вспомнил об этом – по рассуждениям жены, только он один и был виноват во всех автомобильных неисправностях.
– До дома не более получаса езды. Думаю, мы не успеем превратиться в ледышки.
– Тина, может быть, вам стоит дождаться солнца? И к обеду, когда потеплеет…
– СОЛНЦА?!! – Ллойд чуть не выронил трубку от ее выкрика. – Да ты посмотри на…
– Я уже смотрел на термометр.
– Не перебивай! Я хотела сказать: посмотри на небо!
Ллойд, ощущая всё более возрастающее недоумение, отправился на балкон. Но на полпути пришлось вернуться и, чертыхаясь, поискать под диваном теплые тапки.
То, что он увидел, оказалось для него полной неожиданностью. На небе – ни тучки, но всё вокруг было серым-серым и немножко сиреневым, как при пасмурном вечере. Кроме этого, само
