Драконы в империи вымерли. Если несколько и уцелело, то они скрываются где-нибудь в диких и необжитых местах. Однако нам сообщили, что западнее Хесселя, в ваших краях, находятся Брикенские пущи, где обитают многие диковинные звери. В том числе и единороги.
Брови Эвдорика поползли вверх.
– Ваше императорское величество желает преподнести хаму Панторозии единорога?
– Именно так, сэр. Так что вы на это скажете?
– Ну…гм… я, конечно, сознаю, какую честь мне оказывают, ваше императорское величество, однако не уверен, что справлюсь с этой задачей. Как я уже говорил, счастливому исходу моих предыдущих схваток я обязан более удаче, чем ловкости и силе. К тому же, моя пассажирская карета, требуя постоянного к себе внимания, отнимает все мое время…
– Чушь, мальчик мой! Вы требуете справедливого вознаграждения за свои труды, как и все, хотя мы, голубая кровь, и притворяемся, будто мы выше всей этой материальной суеты. Верно, Рольганг?
Император подмигнул. После искусного притворства своих соседей, провинциальных дворян, делающих вид, будто вульгарные деньги их совершенно не волнуют, Эвдорик даже счел откровенный цинизм правителя освежающим. Торар продолжил:
– Так, сейчас у нас нет вакантных графств или баронств, которые я смог бы вам пожаловать, но у моего брата есть взрослая дочь. Она не прекраснейшая их прекрасных…
– Петрилла достойная девушка! – вмешался архидюк.
– Никто этого не отрицает, никто. Но никто и не называл ее на турнирах претенденткой на корону красоты. Итак, сэр Эвдорик, что вы на это скажете? Всего один единорог за руку Петриллы Рольгангсдотер, идет?
Эвдорик задумался перед ответом.
– Юная леди должна будет дать свое добровольное согласие. Окажут ли мне честь знакомства с нею?
– Конечно. Рольганг, устрой им встречу, будь любезен.
* * *За свою жизнь Эвдорик был влюблен несколько раз, но исход этих романов лишь укрепил его циничный и практичный взгляд на битву полов. Он никогда не находил полных девушек привлекательными, а Петрилла была полна – пока еще не слишком, но со временем… Она оказалась низенькой брюнеткой с лицом простушки, и часто хихикала.
Вздохнув, Эвдорик стал перебирать преимущества и недостатки брака с этой непривлекательной, зато имеющей столь высокое положение в обществе девушкой. Для карьеры придворного и магната быть зятем архидюка значило практически все. В конце концов, выглядела Петрилла здоровой и добродушной. Если же она окажется непереносимо скучной, то он, несомненно, сможет найти утешение и на стороне.
* * *Вернувшись в Ардуэн, Эвдорик отыскал своего старого учителя доктора Лысониуса, жившего теперь полуотшельником в лесной хижине – бывшего преподавателя магии, время от времени подрабатывающего к пенсии ворожбой. Лысониус достал огромную энциклопедию и расстегнул ее железные замки.
– Единорог… – пробормотал он, переворачивая страницы шуршащего пергамента. – Ага, вот. «Единорог, Dinohyus helicornus, последний уцелевший представитель семейства Entelodonitiae. Спирально закрученный рог на лбу животного в действительности не одиночный. Это было бы невозможным из-за фронтального черепного шва, расположенного посередине лба. В действительности же это пара рогов, скрученных и сросшихся в один. Легенда о том, что девственница способна сделать это животное послушным и кротким, кажется, имеет фактическое подтверждение. В соответствии с общеизвестной версией…» Но ты знаешь эту легенду, Эвдорик.
– Да. Возьмите девственницу – если сумеете ее найти – и посадите под деревом в лесу, где водятся единороги. Зверь придет и положит голову ей на колени, а охотники выскакивают из засады и пронзают его копьями. Но почему?
– Мой коллега доктор Бобрас издал монографию… сейчас я ее найду… ага, вот она. – Лысониус извлек из ячейки свиток. – По его теории, над которой он работал, еще когда мы были студентами в Саалингене, единорог чрезвычайно чувствителен к запахам. Судя по размерам его рыла, это вполне возможно. И Бобрас пришел к заключению, что девственницы пахнут не так, как женщины, и что этот эффлювий нейтрализует буйные инстинкты зверя.
– Ну, хорошо, – сказал Эвдорик. – Допустим, я смогу найти девственницу, желающую участвовать в этом эксперименте, а что дальше? Одно дело наброситься на усмиренного зверя и поразить его в уязвимые места, и совсем другое поймать его целым и невредимым, да еще привезти в Согамбриум.
– Увы! Боюсь, у меня нет опыта в подобных делах. Будучи вегетарианцем, я избегал всего, что связано с преследованием и пленением.
– Тогда кто же сможет дать мне совет?
Лысониус задумался, потом улыбнулся сквозь бороду-водопад:
– Есть один уникальный эксперт, живущий во владениях барона Райнмара – моя кузина Сванхалла.
– Гессельбурнская колдунья?
– Она самая, только не вздумай по глупости так ее назвать. Она настаивает на том, что колдун – это личность любого пола, практикующая черную и незаконную магию, в то время как она есть уважаемая волшебница или чародейка, чья магия законна и полезна. Моя энциклопедия поясняет разницу в значении этих слов…
– Не затрудняйтесь, – поспешно вставил Эвдорик, когда Лысониус принялся листать страницы. – Я не встречался с ней, но наслышан. Говорят, она слегка тронутая старая перечница. Что она может знать о приемах охоты?
– Ее знания поразительны. У моих коллег даже есть поговорка: если хочешь узнать нечто совершенно бесполезное, и что, казалось бы, никто знать не может – к примеру, что ел на завтрак граф Холмер в тот день, когда ему отрубили голову – спроси у Сванхаллы. Я дам тебе письмо для нее. Сам я с ней уже много лет не вижусь – побаиваюсь ее острого языка.
* * *– Так ты, значит, рыцарь теперь? – спросила Сванхалла, сидя напротив Эвдорика в полумраке своей хижины. – Но вроде бы не от избытка храбрости, хо-хо! Просто ловко воспользовался подвалившей удачей, верно? Слыхала я историю, как ты вышиб дух из того патенского дракона – выпалил в него из сериканской громовой трубки, промахнулся, и со страху сиганул в кусты, а Жилло случайно поджег мешок с огненным порошком как раз тогда, когда дракон через него прыгнул.
Проклиная про себя длинный язык Жилло, Эвдорик сдержался.
– Будь я даже вдвое храбрее и втрое искуснее в обращении с громовым оружием, мадам, это все равно не спасло бы нас, не отвернись от нас удача. Дракон проглотил бы нас, как мух. Но давайте к делу. Лысониус говорил, что вы можете посоветовать мне, как изловить единорога в Брикене.
– Могу, если совет себя окупит.
– Сколько?
Поторговавшись, Эвдорик и Сванхалла сошлись на шестидесяти марках: половину сразу, и половину после поимки единорога. Эвдорик отсчитал деньги.
– Во-первых, – начала гессельбурнская колдунья, – тебе следует найти девственницу лет пятнадцати. Если верны дошедшие до меня слухи о том, как поработали в Ардуэне ты и
