Иоанн Креститель - Человек "Пустыни"

что­бы он снова воочию увидел Архангела, летающего на огненной колеснице". -- "Слушаемся, Господин". -- "За что, за что вы меня?" -- "Лучше подними край хитона, молчи и терпи". Сколько все это учение про­длилось, Иуваль не помнил, очнулся он посреди пло­щади. Сомей, спрятавшись за деревом, наблюдал за ним. "Не шевелится, наверное убили, -- думал он. -- Нет, нет, шевелится, нужно помочь ему. "Иуваль, вста­вай, что с тобой случилось?" -- "Сомей, слава Богу, это ты?" -- "Так что с тобой случилось?" "Наверное, со­знание потерял и упал, смотри жара какая". -- "А почему у тебя сзади хитон порван?" -- "Понимаешь, Сомей, наверное, за что-то зацепился". -- Ну, тогда все понятно, идем ко мне, а то, не дай Бог, сознание снова тебя покинет".

Их встретила Азува: "Сомей, вы так быстро вер­нулись?" -- "Азува, гостю нашему стало не по себе, так что мы нигде не задерживались". -- "Иуваль, приса­живайся". -- "Азува, спасибо тебе, я лучше постою, хотя нет, я прилягу". -- "Азува, а где Осия?"-- "Они с Вараввой уши на реку". -- "Вот сорванцы". -- "Они что, нужны тебе?" -- "Да уже не нужны, я забыл, что мы сами все купили, все, что нужно было нам, Азу­ва, присаживайся с нами". -- "Сомей, сейчас принесу воды". Азува вышла и через несколько мгновений вбе­жала в дом.

"Дорогая, Что случилось?" -- "Сомей, Сомей, там на небесах я увидела огромную птицу, которая шипела и светилась ярче солнца". Иуваль вскочил и, забыв о своей боли, выбежал на улицу. Огненная птица-ко­лесница была уже высоко. "Вот-вот, а эти жалкие люди наказали меня, да еще как. Долгое время мне придется принимать пищу в лежачем положении".

* * *

Захарий молча встал. Елизавета смотрела на него: "Дорогой, куда ты?" -- "Гм-гм..." Он хотел сказать ей, что каким-то зрением видел все, что происходило с Иувалем, но снова же не мог.

В дверь постучали. "Мир вам, вот я и вернулся".

-- "Иуваль, входи, не стесняйся, присаживайся". -- "Елизавета, я ненадолго, мне стоять удобнее". Иуваль посмотрел на Захария, у того на лице была улыбка. И, если бы в этот момент к нему вернулся голос, то в доме стоял бы громкий смех. -- "Нет, я зайду к вам в следующий раз". -- "Да что с тобой стряслось?" -- "Нет-нет, Елизавета, со мной все в порядке, мне пора". Она так ничего и не поняла".

Прошло еще четыре месяца. "Захарий, подойди ко мне". -- "Гм-гм..." -- "Я чувствую, что скоро появит­ся на свет наш сын, позови мне, пожалуйста, соседку Иску, мне одной не справиться с этим". Захарий вы­бежал из дома. Иуваль в это время поливал посажен­ное им дерево и случайно увидел бегущего Захария. "Смотри, как несется, вот тебе и больной, -- подумал Иуваль, -- куда это он, побегу и я за ним, может снова за селением появилась огненая колесница?" И Иуваль пустился вслед за Захарием.

"Смотри, смотри, это он убежал от Елизаветы к Иске, вот это да, подожду я возле дома, интересно, сколь­ко он пробудет у нее". Ждать долго не пришлось. За­харий за руку тащил Иску.

"Он что, совсем с ума сошел, что он делает.., куда он ее тащит? -- Иуваль снова пустился вслед за ними.

-- Вот тебе, ее он к себе прямо домой привел".

"Иска, помогай мне!" -- "Елизавета, дай мне от­дышаться, как он напугал меня. Так, Захарий, выйди немедля отсюда". -- "Гм-гм".

Захарий вышел, у дома стоял Иуваль. "Соседи, тебе что од..." В доме послышался детский плач. "Гм-гм",

-- Захарий обнял соседа. Тот же не выдержал такого натиска, и они упали на землю. "Захар-и-ий! Ты стал отцом. Благодари Бога". Захарий поднял руки к небе­сам. "Гм-гм..." -- этим было сказано все.

На свет Божий появился Предтеча Иисуса Хрис­та, Сына Божьего.

На восьмой день после рождения Захарий, Елиза­вета, новорожденный, свидетели Иуваль и Иска отпра­вились в Иерусалим засвидетельствовать факт рожде­ния. "Захарий, не беспокойся, город я знаю хорошо. Знаю, где мы и остановимся. Вообще у меня там много знакомых, можешь ни за что не беспокоиться". И вот они вошли в Иерусалим. "Нет-нет, пойдемте лучше этой улицей, а то ребенок спит, а на Прямой улице всегда шумно". Захарий и все следовавшие подчиня­лись и слушали Иуваля, хотя Захарий бывал в Иеру­салиме чаще, чем его сосед. "Захарий, вот мы и при­шли. Сейчас, погодите немного. Сомей, Азува, родные вы мои, вы дома?" Из дома вышел Сомей. "Иуваль, Господь с тобой". -- "Да-да, Сомей, именно со мной, именно с нами. Мир дому твоему". -- "Входите, вхо­дите, а то скоро дождь пойдет. Иуваль, кого ты с собой привел?" -- "Сомей, молчи, это те люди, о которых я тебе рассказывал. У них родился... Дай я тебе на ухо скажу, Бог, Бог родился". -- "Но кто бы ни родился, располагайтесь поудобнее".

"Азува!" - "Я слушаю тебя, Иуваль". -- "Прими от нее подарки. Вот вам это для Осии, для Вараввы, это для вас с Сомеем. А здесь продукты, ибо мы у вас проживем несколько дней. Азува, а почему я не вижу Осию?" -- "Они скоро придут. Осия помогает Варав­ве". -- "Что ж, тогда давайте приступим к трапезе. Сомей, налей мне вина". -- "А Захарию?" -- "О, Господи, ему не нужно, он назариянин и не хочет нару­шать законы благочестивой секты". -- "Смотрите, вот и Осия пришел с Вараввой". -- "А ну, сорванцы, подойдите к столу и угощайтесь". -- "Иуваль", -- "Да, Сомей?" -- "Ты не собираешься снова посетить синедрион?" -- "Нет-нет, я тогда все решил прямо за несколько мгновений, и они меня уже не ждут. Хотя ведущий настаивал, чтобы я по возможности зашел к нему, -- Иуваль почесал спину, -- думаю, что не стоит беспокоить людей". -- "Конечно, Иуваль. Елизаве­та..." -- "Сомей, я тебя слушаю". -- "Пускай мой сын побудет с вашим ребенком, а вы отдохните с доро­ги". -- "Сомей, я не против". -- "Елизавета, а как имя его?" -- "У него пока нет имени, вот завтра засви­детельствуем, и будет у него имя". -- "Осия, подойдите сюда, вот вам малое чадо, поиграйте с ним, но смотрите не уроните". -- "Нет, отец, мы с ним будем осторож­но. Варавва, идем". --