— Солнце, прости. Не знаю, что на меня нашло. Идиот я ревнивый, испугался за тебя. Честно, я в дела Леона не лезу. Моя задача — следить за отелем. Просто знаю, что он тёмный тип. Очень опасный. Уже вот жалею, что пристроил тебя туда работать.
У меня с сердца будто камень свалился. Я приняла цветы и обняла Серёжу. Он стиснул меня так сильно, что косточки хрустнули.
— Глупенький, ты испугался, что этот монстр меня у тебя утащит?
Любимый кивает. Грустный такой, растерянный. От него чуть веет алкоголем. Понимаю, что он тоже переживал.
— Зайдёшь? — шепчу. — На ночь останешься?
— Если позволишь… — говорит извиняющимся тоном.
Время позднее, Катя уже давно как спит. Я помогаю Сергею раздеться, беру его за руку и веду в свою комнату. Укладываю в кровать, наклоняюсь над его ушком и томно шепчу:
— Никто мне не нужен, Серёж. Я тебе верна. До последнего вздоха твоя. Клянусь.
Любимый проводит ладонями по своим волосам, тяжко выдыхает, извиняясь:
— Детка, прости меня, дурака. Я люблю тебя. Больше жизни. Поэтому и сорвался. Испугался за свою малышку.
— И я тебя люблю. Давай больше никогда-никогда не будем ссориться?
— Давай. А теперь отдыхай. Сладкий снов, детка.
Любимый ласково целует меня в щёчку, тянет на себя, укладывает рядом и крепче прижимает к своему крепкому телу. Я успокаиваюсь, обмякаю в его тёплых объятиях, вся боль в душе растворяется в сладкой пелене счастья. Мы вместе. Сережа снова мой.
Вот только есть одно но… Этой ночью меня до самого утра мучили кошмары. Мне снились чёрные, как яд опасные, глаза самого страшного человека в городе. Леона Моретти.
Вместо того, чтобы думать о Серёже, я почему-то всю ночь думала о проклятом дьяволе.
***
У Сережи сегодня выходной, я еду на работу на автобусе. Как хорошо, что мы помирились. Клянусь, больше ни ногой туда — на верхние этажи небоскреба. Я вспоминаю лицо Леона Моретти. Страшно. Б-р-р. Со мной как будто говорил сам окаянный. Жуткий тип. Но что-то в нем есть такое притягивающее. Много жара, секса, власти. От него классно пахнет. Лицо чуть покрыто брутальной щетиной. На груди золотая цепь. На запястьях браслеты. Тонкие, чуть изящные пальцы, и те в золотых кольцах. Также на фалангах я успела рассмотреть какие-то замысловатые тату — непонятные символы.
Может быть Серёжа прав? И мне стоит уволиться? Как-то страшно работать под боком у того, кто, возможно, убивает людей и промышляет всякие тёмные делишки? Раньше я наивно считала, что такие жаркие типы и настоящие мафиози существуют только в голливудских фильмах. Реально, трудно поверить и смириться с тем, что я повстречала на своём пути настоящего бандита.
Теперь я работаю с большей осторожностью. Не суюсь на верхние этажи отеля, веду себя как мышь, молча выполняя работу. Но какое-то странное ощущение не даёт мне покоя. Будто за мной следят. Здесь камеры повсюду. Возможно ли то, о чём я думаю? Бред. Нужна я бандиту? Что-то я слишком много думаю о проклятом Моретти. Занозой в голове засел, с чего бы это? Сама никак не пойму. Надо свадьбу распланировать, переезд сестры. Не о том ты, думаешь, Лина. Вернись на землю, в чём дело?
Я легонько стучу себя кулаком по макушке, гоню надоедливые мысли прочь, принимаюсь за дело. Работы сегодня непочатый край. Интересно, чем мой Серёжа занимается? Говорил, будет целый день колупаться с тачкой в гараже вместе с друзьями. Пусть отдохнёт немного в компании парней, пивка выпьет, пообщается с приятелями немного, развеется, чтобы настроение улучшилось после ссоры. Вечером я приготовлю любимому ужин при свечах. Пожалуй, заявлюсь к нему домой сама лично, с сюрпризом. И… О, да! Я смогла выкроить немного денег. Куплю сексуальный комплект белья с чулками, как хотела. Отличный план! Поскорее бы вечер настал…
Я закончила работать в семь часов. Оделась, побежала в магазин, закупилась выпивкой и продуктами по полной программе. Еле-еле допёрла сумки до квартиры Серёжи. Жала на звонок минут двадцать, наверно. Топталась возле его квартиры, но мне так никто и не открыл. План провалился к чёрту.
Тогда я набрала его номер — не отвечает. Дурацкие сомнения острыми щипцами терзали мою душу, мечтая вырвать её с корнями. Я ещё немного посидела на ступеньках в подъезде, после, плюнув на всё, поехала домой.
«Так, Лин, только спокойно. Может и правда выпил с парнями? Да задремал там в гараже, к утру оклемается, позвонит. Его ведь… его ведь не повязали мафиози? А вдруг… Нет! С ним всё хорошо. Не накручивай себя!» —я нервно шептала вполголоса себе под нос.
— Смотри, куда прёшь! — визгливо вскрикнула женщина, толкнув меня локтем. Я словно очнулась и посмотрела на неё. Кажется, я от тревоги задумалась и брела, не разбирая дороги. Вот и на скандалистку умудрилась наткнуться. Я торопливо извинилась, но сварливая баба долго кричала мне вслед обвинения.
Тревога скручивала внутренности в морской узел. Дурное предчувствие не давало спокойно вести себя. То, о чем чаще в его думаешь, рано или поздно случается. Ведь мысли материальны — так гласит закон вселенной.
Нет, Серёжа не пострадал от рук банды Моретти, как я когда-то думала и боялась, что они втянут его в какую-нибудь муть, после чего он попадет в беду.
Хуже. Всё вышло намного хуже.
Я возвращаюсь домой никакая. Сбрасываю туфли на пол, небрежно швыряю в угол пакеты с шампанским, фруктами, сырами и мясной нарезкой для романтического ужина. Ой, да чего там только нет! И всё насмарку. Теперь пировать вместе с сестрой придётся, не пропадать же добру. Я такая выжатая, как лимон. Я даже не успела примерить те сексуальные чулки с ажурным кружевом, а так хотела быть для любимого сегодня желанной и красивой. Я ужасно расстроена. Неудавшиеся планы меня подкосили очень сильно.
Из ванны доносится журчание воды. Катя плещется в душе. Что ж, не буду ей мешать.
— Кать, я пришла, — грустно бурчу я в дверную щель.
Она что-то мне рявкает в ответ, но я не слышу. Я плетусь в свою комнату, едва передвигая ногами, как столетняя старушка. На ресницах скапливаются слёзы. Мне очень обидно. И в то же время страшно. Я неимоверно сильно волнуюсь за любимого. Чем дольше тянется время, тем больнее бьётся в груди сердце.
Я падаю на кровать. Пялюсь в потолок на пожелтевшую с годами побелку. Надо дождаться весточки от Серёжи. Только взгляд беспомощно скользит по
