Когда Денис расплачивался за покупки, Вера старалась не смотреть на ценники, ибо намеревалась прожить долго и счастливо, а не погибнуть от инфаркта в столь молодом и цветущем возрасте. Одно она решила точно: за все мучения Шаурин просто обязан оставить в ее «израненной» душе след в виде подарка.
Недолго думая, она потянула его в ювелирный магазин, который находился неподалеку на этой же стороне улицы.
— Хорошо, Верочка, купим тебе подарок. Только не кольцо, иначе следующий магазин, куда ты меня приволокешь, будет «ЗАГС».
— Шаурин, я тебя, конечно, очень люблю, но я не самоубийца. На такие жертвы я не готова.
Войдя внутрь, Верочка не растерялась, сразу начала изучать содержимое сверкающих витрин.
— Нет, ты же не собираешься подарить мне сережки, — слегка разочарованно протянула она, заметив, что Денис задержался у одной из витрин.
— Не собираюсь.
— Вот и хорошо. Я уже выбрала, — радостно сообщила она и, взяв его под руку, направила в другую сторону.
ГЛАВА 21
— Почти все готово, осталось сделать кое-что по мелочи.
— Молодец. Молодец, Денис! — воодушевленно повторил Монахов и похлопал Шаурина по плечу.
— Так на том и стоим, Сергей Владимирович.
Сергей Владимирович был в приподнятом настроении. Все предыдущие дни, решая вопросы по организации бойцовского клуба, он сохранял спокойствие и сосредоточенность. Сегодня же на его лице то и дело мелькала скупая улыбка. До начала боев оставалось два дня, и Монах уже не скрывал радостного возбуждения. Еще бы! Столько заморочек пришлось преодолеть. Сначала он отнесся к этой затее весьма скептически, но потом идея захватила его. Все же на своем уровне Монахов мог придать этому мероприятию должную масштабность.
— Кого первым выпускаешь?
— Карпова, — не задумываясь, ответил Денис.
— Почему?
— Потому что нам не нужно, чтобы кто-то из наших упал в первом бою, а Карпов точно не ляжет. Я хочу, чтобы Паша и Глеб присутствовали. Они должны видеть и знать, как все будет происходить на самом деле.
— Правильно мыслишь, — сказал Монахов и оглядел помещение, которое они подготовили для проведения боев. Располагалось оно на цокольном этаже ночного клуба «Эгоист», принадлежащего Монахову. Обсудив несколько вариантов, решили, что это самое удобное место — хорошо охраняемое и очень пригодное для всякого рода сборищ. Здесь и выпивка, и все другие возможные развлечения. Осталось только распорядиться, чтобы рабочие вынесли кое-какой строительный мусор, оставшийся после ремонта.
Мужчины покинули зал и поднялись на первый уровень, Сергей Владимирович попросил принести из бара две чашки кофе, который доставили в кабинет раньше, чем Монахов переступил его порог. Денис для бодрости в кофе не нуждался. В последние дни он пребывал в состоянии легкого нервного напряжения, так что мандража ему хватало по самую макушку. Как тут не нервничать? Если что не так пойдет, Монахов его собственноручно на ринг зашвырнет.
— Как парни твои? освоились? — Сергей Владимирович занял свое место за большим письменным столом. Денис сел в кресло напротив, поправил манжету рубашки и взял свою чашку. Радовало, что чашка была нормального размера — как раз, чтобы напиться, — а не мизерная чашечка на два глотка.
— Освоились. Куда им деваться. Работают. Спортсмены же, свое дело знают. Доверять им можно, так что вы не беспокойтесь.
— А я и не беспокоюсь. Отвечать-то ты будешь, если что. — Монахов смерил его тяжелым взглядом.
— Отвечу, если понадобится, — сказал Денис, хотя уже знал: случись что и возможности оправдаться ему никто не даст. Не принято у них так. Голову снесут и все. Тут без единого шанса.
— Но лучше, чтобы без происшествий. — Сергей Владимирович расслабленно откинулся в кресле. — Толковый ты человек. Ни к чему нам крайности.
— Это верно. — Денис отставил чашку и поднялся. — Понял я вас. Я сейчас к себе, узнаю как там дела, а то в последнее время мимоходом туда только и забегаю. Поговорить нужно с парнями, настроить на нужный лад.
Хлопнула дверь. В кабинет вошел Юрий. Выдохнув, упал в кресло, в котором минуту назад сидел Денис.
— О, приветствую, хорошо, что ты здесь, — взглянул на Шаурина.
— Я уже ухожу. — Денис стянул с вешалки свое черное кашемировое пальто.
— Сообщаю, значит: судью нашел, врач будет, — коротко и ясно отчитался Юрий.
— Вот и прекрасно, поехал я.
— Давай, а то пока ты здесь, твои бездельники там на матах дрыхнут, — пошутил Монахов.
— Я им устрою тогда. И врач не поможет, — пообещал Шаурин.
— Денис, забыл сказать, — окликнул на пороге Сергей Владимирович. — Юля сегодня в клуб собиралась. Прицепилась с этим бассейном. Наталья приболела, потому Юлия без нее.
— Понял. С Натальей, надеюсь, ничего серьезного?
— Нет, простудилась. Они с дочерью все выходные по магазинам мотались, а погода видишь какая.
— Да, погодка — дрянь. Я ушел, — махнул рукой и вышел, прикрыв за собой дверь.
Для посетителей ночной клуб еще был закрыт, но внутри уже кипела работа. Глухо, не в полную громкость играла музыка, у шеста крутились стриптизерши, официанты надраивали столики, уборщицы — зеркальные стены. Денис осторожно шагал, чтобы не подскользнуться в холле на мокрой только что вымытой плитке. Один из охранников открыл ему дверь и попрощался. Денис кивнул ему и сунул руку в карман пальто, чтоб вытащить ключи от машины.
— Ты какого тут делаешь? — резко бросил парню, который стоял чуть поодаль от крыльца. — Я тебе где сказал быть?
— Я покурить, — молодой охранник поднял руку, показывая сигарету.
— Иди я сказал, потом накуришься.
Сотрудник службы охраны выбросил сигарету и зашел внутрь здания. Денис проследил, как он исчез за темной стеклянной дверью и направился к своей машине, припаркованной прямо напротив входа.
Погода и впрямь не радовала, хотя чего ждать в начале ноября. Шел снег. Мелкий и противный. Колючий. Так и хотелось ускорить шаг, быстрее сесть в салон автомобиля, спрятавшись от пронизывающего сырого ветра.
Юлька… Каким-то шестым чувством Денис знал, что ее появление в спорткомплексе грозит ему новой головной болью, потому и ждал этого как второго пришествия. А головная боль, связанная с этой девочкой, именно сейчас ему нахрен не нужна. Да ему вообще эта боль не нужна, других забот полно, но одно упоминание имени дочери Монахова внутри отзывалось огоньком. Не понимал почему, но о Юльке думал. Думал больше, чем хотел сам, и чем было ему положено. Наверное, потому что вела она себя последнее время до крайности непредсказуемо. Почти не разговаривала с ним, старалась не оставаться наедине. Они практически не виделись за этот месяц; этих нечастых встреч, когда Денис приезжал в дом Монахова, девочка старалась избегать. Нет, сначала Шаурин думал, что из-за больной ноги Юля мало передвигалась по дому. Все-таки, с травмой спускаться и подниматься по лестнице тяжеловато. Был уверен, что именно в этом крылась причина того, что они так редко встречались, пока не застал ее скачущей по лестнице вверх через одну ступеньку. Ошалеть! Как резво девица порхала над ступеньками в коротеньких шортиках. Ни бинта, ни повязки на ноге не наблюдалось. Невольно Денис задержал взгляд. Ножки-то у нее были красивые — длинные, крепкие, с оформленными мышцами. Немудрено, столько лет танцами заниматься. Неужели он обидел ее чем-то? Вроде, нет. Окликнул, попробовал выяснить, но она мастерски съехала с темы и оставила его ломать голову над своим поведением. И к черту бы! Но нет же! Привык уже к их спокойным, в какой-то степени доверительным отношениям. К ее улыбке привык и мягкому взгляду, а тут какого-то черта она снова включила полный игнор. Эта интригующая таинственность, которую Юлька старательно изображала, стала порядком напрягать.
А еще Денис испытал неприятное чувство при мысли, что на выходных мог столкнуться где-то с Натальей и Юлькой. Вероятность того была чрезвычайно мала, но все же. Они с Верой весь день по городу мотались, все на свете объездили. Он четко распознавал двойственность собственных ощущений. Отношения с Верой сложились давно и были до безобразия понятны, он никогда не испытывал потребности провести с ней больше, чем сутки, а Юля вызывала в нем опасные и неправильные чувства.
