— Кто умеет, тот дал. Таки не будем устраивать здесь ломбард, я все равно не продамся! — прогнусавил он.
— Уж лучше бы ты и дальше молчал, Самарин. Ладно, живи пока. — Юлька, ухмыльнувшись, развернулась к двери, но, передумав, задержалась, заметила, что двое других парней не сводили с нее глаз. Снова бросила острый взгляд на своего водителя, поведение которого навело ее на одну определенную мысль. И хотя довольно абсурдно предполагать, что сам Денис приказал Самарину молчать как рыба, именно это вертелось в голове.
— Не хочешь в бассейне искупаться? — предложила она.
— Нет-нет-нет, — отпирался Витя так, словно Юля предложила ему не в воду окунуться, а прогуляться в преисподнюю.
— А чего так? Я что должна как псих — одиночка сама себя развлекать? И тебя совсем не заботит моя безопасность?
— О твоей безопасности уже позаботились, тут на каждом углу охрана, — кивнул на дверь.
— Что-то я не заметила. Давай-давай, Витек, пустим твою словоохотливость по правильному пути, будешь меня анекдотами развлекать. И не вынуждай меня устраивать тебе грандиозный шухер.
Наблюдая за реакцией Витька, Юля забавлялась. Его одолела такая нерешительность, что так и хотелось дать ему пинка. Понятно, что приложиться к его заду она не сможет — недостойно это девушки ее положения, — потому и попыталась выразиться так цветисто, чтобы до него дошло, что просьба ее — совсем не просьба, а приказ.
— Господи, спаси мою душу грешную, — Витек взялся за золотой крестик, висевший у него на груди, и двинулся за Юлькой.
— Витя, не кощунствуй, не произноси имя Господа всуе. — Юлия посмотрела на него снисходительно и похлопала по руке.
— Юль Сергевна, вы меня до инфаркта доведете.
— Кончай отморозком прикидываться, таких, как ты даже пистолет у виска до инфаркта не доведет. Куда уж нам. Болтливый ты мне больше нравишься, а я уж подумала сказать папе, чтобы тебя уволили, — сказала она лукаво и посмеялась над выражением лица Самарина.
— Кто из вас кулаками махал? — спросил Денис и посмотрел на Вуича. Тот с закрытыми глазами разлегся на широкой лавке. — Лёня, я смотрю, совсем мертвый.
— Он тренер, ему положено, — сказал Паша.
— Да-а, — Лёня растянулся в довольной улыбке. Но через секунду подскочил и, фыркая, помотал головой, прогоняя дремоту. Едва задержался на месте, усталость дня дала о себе знать, пригвоздив к лавке, насильно закрывая глаза. — Что там ты говорил, Денис?
Денис сунул руки в карманы брюк и замер перед скамьей, на которой сидели парни.
— Завтра отдыхаете, послезавтра первый бой. Помещение готово, все остальное тоже. Юрик нашел врача и судью. Вы сами как? Как себя чувствуете?
— Я усталый, голодный и злой, — сказал Карпов, утирая лицо полотенцем. — Кто первым пойдет?
— Ты пойдешь, — сказал Денис и посмотрел на него.
— Почему это? — встрял Паша. Сидящий рядом с ним Глеб молчал. Он приступил к тренировкам позже, потому о его участии пока речи не было.
— Для устрашения противников, наверное, — хмыкнул Стас. — Саня у нас закаленный боец, почти весь в шрамах.
Как-то само собой произошло, что Стас с Леней разделились. Вуич взялся за Пашу, а Шип работал с Карповым.
— Кто на что учился, — поддержал своего тренера Сашка. — Я согласен, — тронул рассеченную кровоточащую губу. «Первый» для него всегда звучало заманчиво. Чем бы он ни занимался, Карпов всегда хотел быть самым — самым.
— Ладно, шутки в сторону. На первом бою будете присутствовать все, а потом по желанию. Я, конечно, не мать — настоятельница, проповеди читать не умею, но кое-что скажу. То, что будет происходить, отличается от вашего представления, я полагаю. Нелегальные бои — это не спортивное состязание, тут нет ограничений, нет запрещенных приемов. Есть, конечно, пара исключений, но нет никакой другой защиты. Это и не уличная драка, в которой вы можете использовать случайные подручные средства. Никто не спугнет противника, не вступится за вас. На ринге будете только вы и ваши враги. Глаза в глаза. Это будет чистое насилие, не игра, не тренировка. Единственное ваше оружие — это кулаки и сознание. Никакого страха быть не должно. Выключите его, как лампочку. Нажмите на кнопку. Только инстинкт самосохранения. Это самая мощная двигательная сила, заложенная в нас с самого рождения. Используйте ее по полной. Даже деньги, проценты, которые вы будете получать с выигрыша не должны волновать вас больше. Если вы думаете, что деньги самый лучший мотиватор, то вы глубоко заблуждаетесь. Не в этом случае.
— А драться до первой крови или как? Если запрещенных приемов практически нет, зачем судья? — поинтересовался Карпов.
— Судья для того, чтобы вас не убили. Бой остановят, когда один из противников будет нокаутирован или просто не в состоянии продолжать бой. А до первой крови… Вон губу тебе разбей и ты вышел из строя.
— Ясно все, посмотрим на это послезавтра, — устало выдохнул Паша.
— Лёня, вы свободны. Идите, приводите себя в порядок. Отдыхайте. Стас задержитесь на пару слов.
Лёнька резво вскочил и скрылся за дверью. Он давно уже мечтал скинуть с себя потную майку, от которой по телу уже пошел зуд, встать под теплый душ, а потом занырнуть в бассейн. В такое позднее время чужих в клубе не было. А кроме того, Лёня заметил, что один из бассейнов уже некоторое время закрыт для посетителей. По словам Дениса, теперь он отдан в распоряжении семьи Монахова. Ну и прекрасно! Шаурин не сказал, что больше туда никто не должен соваться, потому Вуич в предвкушении уже расплылся от удовольствия.
— Шаур, а ты знаешь, кто второй? — спросил Шаповалов.
— Знаю, вернее, слышал. Узнавал. Советую тебе, Саша, отбросить мораль, — сказал Денис, хотя глубоко сомневался, что у Карпова таковая имелась, — иначе ты труп. В следующий раз участники будут определены по жребию. Это сейчас по договоренности.
— Понял, — кивнул Саня.
— Видел я ваши тренировки, — продолжил Денис, обращаясь к нему, — твоя главная задача — вывести противника из равновесия. Потом можешь делать с ним все, что хочешь. Хоть фарш.
Еще какое-то время они обсуждали детали предстоящего боя. Трудно сказать, что на самом деле чувствовал в этот момент с виду более чем решительный Карпов, но Денис ощущал себя так, словно ему самому предстояло выходить на ринг.
Шаурин много сказал парням, попытался настроить их на нужный лад. Но не сказал одного. Не обмолвился, что для тех, кто будет находиться по другую сторону ринга, бойцы всего лишь игрушки — марионетки — разыгрывающие для Монахова и его гостей представление. Люди, которые заплатят деньги, сделают ставки, будут ждать зрелища, им не нужна просто смерть. Им нужны запах крови и пота, отчаяние и ярость в глазах, бессилие и поражение. Красивая постановка и желательно с выигрышем.
Те, кто на ринге, для них просто товар. А любой товар, как известно, имеет свою стоимость. Ценный будут беречь, брак — полетит в мусорную корзину.
Отпустив Шаповалова и его подопечного, Денис направился в бассейн, чтобы узнать, как долго Юлька собиралась плескаться. Еще не прикоснувшись к ручке двери, он поразился царившему внутри веселью. Музыкальный девичий смех доносился сквозь приоткрытую дверь и распространялся далеко за пределы гладких покрытых белым кафелем стен.
Никто не заметил его появления, хотя Денис не крался, не пытался заглушить звук шагов. Юлька ударила по воде, обдавая Леньку волной брызг, и со смехом ринулась к хромированным поручням. Зацепилась за них и даже успела взобраться на несколько ступенек вверх, чтобы вылезти из воды, но Вуич обхватил ее ноги и стащил с лестницы.
— Лёня! — резкий окрик Дениса прогремел подобно взрыву.
Особенная акустика, характерная для помещений подобного рода, только усилила эффект. В зале, насколько это возможно, установилась тишина, Лёня несколько удивленно замер, Юля высвободилась из его хватки и немного отплыла. Отдышалась.
— Юля! — Денис подошел к бортику и протянул руку. — Сюда иди!
