— Ты никуда не суйся, — предупредил Денис после раздумий. — Я тебе дам телефон, позвонишь, скажешь от меня, обрисуешь ситуацию. Прямо сейчас никаких гарантий дать не могу. Но если выгорит, сведем тебя с нужным человеком.
— За нами не заржавеет, — приободрившись, сказал Боголюбов. После слов Шаурина камень на его плечах стал намного легче.
— Не торопись с этим.
— Ты к кому его посылаешь? К Маркелову? — спросил Стас, когда Женька вышел из-за стола, ненадолго покинув их компанию.
— Да, — подтвердил Денис.
— А что сам? Поговорил бы с Монахом.
— Нет, я такие вещи в обход Андрея делать не могу. Вернее, могу, но не буду, — объяснил Денис.
— Разделяй и властвуй? — ухмыльнулся Лёня.
— Что-то типа этого.
— Тоже правильно.
— Еще бы не правильно… — Стас, не желая того, звякнул вилкой о тарелку. — Здесь лишних шагов делать нельзя. Незачем им друг друга провоцировать. Андрей только с виду такой простачок, а слово держать умеет и вес свой имеет, иначе Монахов не доверял бы ему до такой степени. И не держал бы его к себе так близко.
…Солнце несмело ложилось на мерзлый асфальт, скользило по хрустящему снегу, обволакивало пепельно-сизые стволы деревьев. Ветер трепал пальто и, словно неумелый воришка, неловко шарил по карманам. В восемь часов утра город уже не спал: шумел людьми на тротуарах, машинами на магистралях, бродячими собаками в подворотнях.
Голова Дениса шумела тоже — мыслями. Кажется, даже ночью они не прекращали гудеть. Двигались как жучки по дорогам-извилинам, на уровне предчувствий выстраиваясь в цепочку. Оттого было ощущение, что ночь прошла без сна.
Шаурин уверенно открыл дверь кофейни, хотя табличка по ту сторону стеклянной двери ясно гласила «закрыто»; привычно столкнулся с тишиной и прошел лишь к одному занятому столику.
— Приятного аппетита, — спокойно произнес и распахнул пальто. Духота в помещении так и просила его снять.
Крапивин на миг оторвался от омлета, кивнул и потянулся к воде, наверное, минеральной — об этом говорили застывшие на стеклянных стенках бокала пузырьки газа.
Как только Денис опустился на стул, рядом со столиком, как будто из-под земли возникла официантка. Она поставила на белую скатерть чашку кофе и исчезла так же тихо, как и появилась.
— Позавтракать не желаешь? — поинтересовался Олег.
— Благодарю, не голоден. — Денис размешал сахар в чашке и сделал первый глоток обжигающе горячего напитка. С некоторых пор стал испытывать к нему особую любовь.
Эта была не первая такая встреча с Крапивиным. Подобные уже происходили, потому Денис уже представлял, по какому сценарию все будет происходить.
— А я люблю здешний омлет с грибами. Лесом пахнет.
— Скучаете по лесу? — на первый взгляд непринужденно спросил Денис, улавливая интонацию собеседника.
— Все скучают. Потому что иногда хочется чего-то настоящего. Хочется вдохнуть чистого воздуха, чтобы голова закружилась, — не останавливался Крапивин в своих рассуждениях, изучая лицо Шаурина холодными светлыми глазами. Тот не спешил задавать вопросы в лоб. Уже знал: в разговоре с этим человеком всякое слово имеет свое значение. Важно прислушаться и разгадать его. Еще важнее уметь поддержать заданный тон.
Не каждого можно спросить напрямую, да и ответ не всегда лежит на поверхности. Для правильной беседы нужны кое-какие навыки: нужно быть опытным, чтобы разговаривать с пожилым человеком; хоть немного умным самому, чтобы спорить с умным; быть готовым к вопросам, если решишься задавать их вышестоящему по должности. Легко разговаривать только с дураками. А Крапивин далеко не дурак.
— Пустыня тоже создана природой, — поддержал Денис размышления Олега. — Но только дышать там очень трудно. А выжить почти невозможно.
— Это всего лишь вопрос выбора. Где тебе удобнее: в пустыне или в лесу. И там, и там много удивительного.
— Удивляться — есть качество присущее только человеку. Перестанешь удивляться — и, наверное… человеком перестанешь быть.
— Тебя еще можно удивить, Денис?
— Пока, да, — не задумываясь, ответил Шаурин.
— Это хорошо. А мне иногда этого не хватает. — Олег отодвинул от себя тарелку и взялся за кофе.
— Хорошо, что не хватает. Кому-то не хватает омлета с грибами, кому-то информации. Пища духовная или иная, но именно потребность в чем-то заставляет нас быть в определенный час только в том, а не другом месте.
— Особенно, если люди знакомы настолько, чтобы разделить в восемь утра чашку кофе. Я слышал о ваших неприятностях.
— А вот этот факт меня как раз не удивляет. — Хотя разговор не был напряженным, после этих слов Денис внутренне немного расслабился.
— Мы сколько угодно долго можем философствовать о жизни и ее проявлениях, но думаю: ты здесь не за этим.
— Верно думаете. Если у вас есть, что мне сказать, я рад услышать. Если нет, что ж… Кофе с утра очень бодрит. — Убедительно сказал Денис, хотя к кофе почти не притронулся. Сделал несколько глотков, сконцентрировавшись на диалоге с Крапивиным, а не своих вкусовых ощущениях.
— У меня всегда есть, что сказать, — усмехнулся Крапивин, не скрывая иронии. — Главное, кому сказать и когда сказать.
— Согласен. Даже самая ценная информация, выданная не ко времени, окажется всего лишь пустышкой. А мне опоздать очень не хочется. Думаете, это кто-то из старых… — сделал паузу, подбирая нейтральное слово, — недругов?
— Уверен, — заявил Крапивин. — Скажу тебе так: мелкие шавки боятся матерых псов, а вот бешеная собака не успокоится никогда. И даже если она поменяет хозяина — умнее тоже не станет. Но вот устроить вам… веселую жизнь, — сделал акцент на последних словах, — это запросто. Я бы, на месте Монахова, вспомнил старые связи, укрепил бы свое положение. Кто его знает, как вам придется действовать.
Денис замолчал, переваривая полученную информацию. А она оказалась намного полезней, чем ожидалось. Хотя нечего удивляться: Крапивин не последний человек в городе. Много чего знает. Не всегда сам может воспользоваться информацией, но знает он много. Шаурину понадобилось время, чтобы понять его и найти к нему подход.
— Бешеный пес хозяев не признает. Его может остановить только пуля в лоб. Спасибо, Олег Николаевич. С вами приятно иметь дело. Если это Веселов, то прижать его будет трудно, но возможно.
— Веселов беспредельщик. Всегда им был и сейчас остался. Не всем это нравится. Вот, что тебе надо иметь ввиду.
— Понятно, что на всякого Моцарта найдется свой Сальери.
— Я и не сомневался, что ты разберешься, обращайся, если что. Но и сам меня не забывай.
— Как я могу. Разумеется, всегда на связи.
— А может пойдешь ко мне работать? Думаешь, ты у Монахова на своем месте?
— Думаю, на своем. Потому — нет.
— Мое предложение всегда в силе.
— Кофе был очень вкусный, Олег Николаевич. Не прощаюсь.
ГЛАВА 29
— Ты с ним когда разговаривал? — спросил Монахов, переходя с бега на шаг, выравнивая прерывающееся дыхание. Тяжеловато далась ему эта пробежка. Вот что значит — нарушить привычный режим. Хорошо известно: полезно то, что систематически и регулярно, а редкие ударные тренировки — только лишний стресс для организма.
К счастью, дышалось в небольшом спортзале легко: из кондиционера сочилась приятная прохлада.
— Сегодня утром, — ответил Андрей, переминаясь с ноги на ногу и позвякивая ключами от машины. В этот момент он был похож на бьющего копытом жеребца, готового по первому малейшему движению хозяина сорваться с места. Так и было: скажи Монахов хоть слово, и Маркелова как ветром сдуло в нужном направлении.
— Шаурина мне найди, — посмотрел Монахов на Самарина и взял с поручня полотенце, чтобы вытереть потное лицо. Витя, мелькнув мимо него темным пятном, резво выскочил за дверь и понесся по коридору.
— Парнишка нормальный вроде, дело выгодное. Почему бы нам не взять это на себя? — пожал плечами, как будто не понимая, отчего Монахов медлил с согласием. Впрочем, отказываться он тоже не спешил.
