Уитни приходилось уже бывать в ситуациях, когда влюбленные мужчины клятвенно заверяли её, что не могут жить без неё. Что она стала смыслом их существования, что они готовы пойти ради неё на всё, и единственной целью в своей жизни видят её счастье. Уитни с грустной улыбкой выслушивала подобные признания и каждый раз старалась, как можно мягче, но между тем уверенным, не вызывающим сомнения, тоном, сообщить, что она не может принять предложение кавалера, что его чувства безответны.
Сейчас же всё было иначе.
Во-первых, мсье Редрас говорил спокойным тоном, словно речь шла о чем-то обыденном, например, они начали обсуждать новую оперу.
Во-вторых, он не пал на колено, не пытался прикоснуться к её руке, не жаждал заключить Уитни в объятия. Смотрел холодно. И за этим холодом проглядывало нечто, что пугало девушку, настораживало и заставляло сердце сжиматься от дурного предчувствия.
Ох, не зря её интуиция вопила о надвигающейся опасности, ох, не зря…
— И всё же я Вас не понимаю, мсье Редрас, — как можно отстраненнее и, по возможности, суровее, произнесла Уитни, положив руки на колени. — Потрудитесь, пожалуйста, объяснить смысл Вашего… провокационного заявления.
Она сознательно сделала паузу, давая понять, что на самом деле думает о его словах.
Мужчина окинул девушку придирчивым взглядом, словно первый раз её увидел. Задержался на миловидном личике, что сейчас было бледнее обычного, прошёлся по покатым плечам, по тонким кистям рук.
Снова вернулся к лицу.
— Давайте на чистоту, мисс Кларисси. Как Вам такое предложение?
Девушка медленно кивнула.
— Согласна.
— Вот и прекрасно. Начнем, пожалуй, с того, что познакомились мы с Вами при очень необычных обстоятельствах, — щеки Уитни вспыхнули от стыда, но она собралась и решила во что бы то ни стало не выказывать смущения и раскаяния, что она испытывала, вспоминая некоторые свои изъяснения в ночь весеннего лунного потока. — Оба оказались не на своих местах. Вы, невинная юная леди, желающая по непонятным причинам расстаться с девственностью и научиться ублажать мужчин. И я, как Вы правильно заметили, меньше всего подходящий на роль работника публичного дома. Нам каждому потребовалась услуга. И изначально предполагалось, что всё завершится… — тут его губы изогнулись в циничной усмешке, — хорошими сексуальными утехами. Но закончилось тем, чем закончилось. Меня это очень сильно не устраивает.
Уитни слушала его молча, не перебивала. Естественно, надо было быть наивной дурочкой, чтобы предположить, что Киан пригласит её прогуляться лишь из желания познакомиться с ней поближе, очарованный её внешностью и небывалым обаянием. Нет. Тут всё куда сложнее.
И вот сейчас они начали подбираться к сути.
— И что же Вас конкретно не устраивает? — Уитни продолжила заданную тему.
— То, что мой зверь остался неудовлетворенным, — сказал Киан, прищурившись, и Уитни с замиранием сердца увидела, как его глаза меняют цвет, становясь черными. — Это первый момент. А второй… И самый главный. Со своим зверем я бы разобрался… А вот с Древними Богами. Тут уже увольте, мисс Кларисси. Против гнева Древних Богов я бессилен. А они гневаются, и очень сильно.
Его слова доносились, словно через пелену. Она вроде бы и слушала его, и одновременно пропускала слова сквозь себя.
О каком звере он говорит? А, о том крылатом чудовище, что до смерти напугало её.
Но, помилуйте, при чем тут Древние Боги… Да и кто они такие? Древние Боги — понятие слишком растяжимое, давно позабытое и не употребляемое в обиходе их повседневной жизни.
И уж тем более трудно предположить, что эти мифические создания, канувшие за Чертог, могут гневаться.
Видимо, у мсье Редраса было другое мнение на сей счет.
Уитни, нахмурившись, постаралась собраться с мыслями.
— Ваш зверь… кто он такой?
Она не была уверена, что услышит достоверный ответ.
Так и оказалось.
— У Вас будет возможность познакомиться поближе.
С каждым его словом создавалось впечатление, что воздух в беседке наполнялся чем-то новым, изменялся, становился тяжелее и ощутимее. И он начинал беспощадно давить на девушку.
Та мотнула головой.
— Я не хочу с ним знакомиться… Тем более, ближе.
— Сожалею — придется.
От его слов повеяло холодом.
— Вы мне угрожаете? — она тоже перестала выбирать выражения. Забыла о тактичности, о намерении избежать открытого противостояния.
Раз на неё оказывают едва ли не прямое давление, пора начинать защищаться.
— Помилуйте, мисс Кларисси, я не настолько жалок, чтобы опускаться до угроз, — на этот раз Киан улыбнулся, и его улыбка в контексте слов выглядела жутковатой. — Я лишь констатирую факты.
— Нет, это не факты… Это…
Уитни замолчала, не в силах подобрать нужного слова.
И эпитета, чтобы верно охарактеризовать мсье Киана Редраса!
— То, что нам с Вами обоим придется принять, — закончил за неё Киан, и вот теперь в его голосе отчетливо слышался металл. Улыбаться он тоже перестал. Стоял напротив неё, заложив руки за спину, и смотрел, не открываясь от лица девушки, словно задался целью загипнотизировать её, подчинить своей воли. И воля его была недобрая.
— Вы меня пугаете, — Уитни решила зайти с другой стороны.
Сидеть и выслушивать его абсурдные, не укладывающиеся в голове, слова, более не предоставлялось возможности.
Уитни поднялась. Хотела вернуть сюртук, проявив независимость, передумала. Всё-таки в нем было уютнее и теплее, несмотря на то, что кровь в жилах едва не вскипала.
Они стояли друг против друга. Сильный загадочный мужчина, и она — юная девушка, что вступила на скользкую тропу, за что сейчас и расплачивалась. Хотелось развернуться и уйти, и больше никогда не пересекаться с господином Редрасом.
Она бы так и сделала, если бы не его слова…
Они удерживали её надежнее любых пут.
— Не стоит пугаться, мисс Кларисси. Во мне нет ничего страшного.
— Неужели? — Уитни не сдержалась от небольшой колкости.
— Уверяю Вас.
Уитни сжала руки в замок, заметно нервничая.
— О каких Древних Богах Вы говорили, мсье Редрас? Это Вы в состоянии мне объяснить или снова увильнете от ответа? Я так понимаю, Вы пригласили меня побеседовать, чтобы расставить некоторые акценты нашего знакомства. Сами же только сильнее меня запутываете, не позволяя разобраться в ситуации.
