— Разъясню. Чуть позже.
Они прошли по дорожке, выложенной коричневой брусчаткой, и вышли на улицу, где их ожидала открытая двухместная прогулочная коляска, не предполагающая кучера. Управление возлагалось на одного из пассажиров.
Уитни нарочито медленно приподняла брови.
— Вы вроде бы говорили о прогулке верхом.
— Я передумал.
Вот так просто? А её мнение не учитывалось? Видимо, нет.
Уитни поджала губы. Хорошо, она промолчит. Потерпит. В конце концов, кажется, мсье Редрас не меньше, чем она, заинтересован в продолжении их «интимного» знакомства.
— Куда направимся?
— Предлагаю Вам выбор, — он, склонив голову набок, хитро улыбнулся. — Мы можем с Вами сделать вид, что праздно прогуливаемся. Покатаемся по главным улица Бьюри, дадим повод для сплетен местным скучающим мадамам. Или отправимся в более тихое место, где спокойно продолжим беседовать. Думаю, Вы за ночь успокоились, не будете столь эмоционально реагировать на мои слова, и у Вас хватит духа выслушать моё предложение, а так же найти в себе силы и храбрость дать правильный ответ.
После этих слов Уитни просто не могла не выбрать второй вариант.
Она опасалась, что он повезет её на озеро Балонь, и вызовет у неё стойкое разочарование. Всё-таки очень предсказуемо. Кто-кто, а мсье Редрас никак не ассоциировался у неё с типовым мужчиной.
И она не ошиблась в своих предположениях. Когда они миновали центральную часть города и свернули к Восточным воротам, Уитни забеспокоилась:
— Куда мы направляемся?
— В моё родовое имение. Надеюсь, возражений не будет?
Уитни на несколько секунд лишилась дара речи. К нему домой? Хм… С одной стороны, заманчиво. Если отринуть прочь их «интимное» знакомство и вспомнить желание Уитни изучить записи его предков, то тут она только выигрывает. С другой… Какое предложение он собирается ей сделать?
Немного подумав, Уитни пришла к выводу, что возражений с её стороны не будет. Эх, куда деваться… У неё-то в голове тоже мысли не ангельские.
Загородный дом Редраса был огромным, трехэтажным каменным зданием с ухоженными многочисленными деревьями, что двумя аллеями тянулись к большому белому крыльцу, у основания которого вальяжно расселись каменные сфинксы.
Холл поражал размером и высотой куполовидного потолка. Люстра, что была длинной не менее трех метров, искрилась хрустальными изделиями.
— Пройдем в кабинет? — любезно предложил Киан, скидывая перчатки на софу.
Уитни кивнула. Пока они добирались до поместья, почти молчали, изредка обменивались парой ничего не значащих фраз, и Уитни успела накрутить себя. Поэтому сейчас изрядно нервничала.
Кабинет был роскошным, уставленный книгами, полускрытыми резными арками полированного дуба. Мебель — кожаная, крупная. Стол — внушительный. В углу примостилась софа, на которой задержался взгляд девушки. К месту.
— Итак, мисс Кларисси, что желаете? — спокойный голос Киана оторвал её от созерцания комнаты.
— Сегодня Вы играете роль гостеприимного хозяина? — слова слетели с языка, прежде чем она успела подумать.
Если Киан и понял её намёк, вида не подал.
— Почему же и не поиграть, — чуть растягивая слова, ответил он, направляясь к коричневому буфету с темными стеклами. — Если хозяин заинтересован в гостье.
Его слова на самом деле прозвучали двусмысленно или у Уитни разыгралось воображение?
- Я не буду спиртное, спасибо, — поджав губы, сказала она и присела на краешек кресла. Вела себя девушка так, словно в любой момент ей могло понадобиться отступление. И дверь он закрыл не плотно. Если что — откроет быстро.
— Не возражаете, если я выпью?
— Нет.
Всё-таки кто-то вчера задержался в гостях у Зародски.
Налив в пузатый фужер немного янтарной жидкости, Редрас прошёл к столу и опустился в кресло.
— Мисс Кларисси, как Вы предпочитаете, чтобы я с Вами говорил? Как вчера — прямо, но тогда пообещайте, что не упадете в обморок. Или же более витиевато, загадочно и долго, щадя Вашу нежную психику.
Вот же… неприличный человек.
— В обморок я более не упаду, мсье Редрас, — холодно отозвалась Уитни, ещё сильнее выпрямляя спину и сожалея, что не прихватила с собой сумочки. Сейчас бы она пригодилась — было бы, чем занять руки. — Если, конечно, Вы не решитесь мне снова продемонстрировать вашего зверя.
Мужчина сделал глоток, усмехнулся и откинулся на спинку кресла.
— Не беспокойтесь, пока не буду ничего демонстрировать. Я так понимаю, Вы выбираете первый вариант?
— Совершенно верно.
— Что ж… Я тоже к нему склонялся. Не люблю пустых разговоров. Перейдем сразу к делу. Пока не буду интересоваться причинами, побудившими Вас обратиться к мадам Иримисе, да они, откровенно говоря, мало меня заботят, это Ваше личное дело. Меня больше интересует проблема, возникшая в результате неудачной ночи. Видите ли, именно в ночь весеннего лунного потока я должен отбывать проклятие, наложенное на наш род Древними Богами. Пока в суть проклятия вдаваться не буду. Подробности Вам тоже ни к чему. Но моя повинность не была отработана. Я не удовлетворил Вас. А должен. И теперь мой зверь беснуется. Что происходит с моим телом, Вы видели. Я немного удивлен — ожидал большей боли. Мой дядя, решивший не покориться воле Богов, сгорел заживо. В ту ночь, уходя от Вас, я едва… — он не договорил, поморщился. — В общем, было неприятно.
Уитни сидела, слушала его и боялась шелохнуться. Вот они и подбираются к сути. Значит, ей не показалось. Ему на самом деле было больно. Нестерпимо больно.
Нервно сглотнув, негромко спросила:
— А сейчас?
Киан сделал ещё один глоток.
— Терпимо.
Значит, по-прежнему больно. По его волевому лицу, которое казалось расслабленным, не скажешь, что он испытывает физическую боль.
— И как долго у Вас…это будет продолжаться?
Уитни с трудом подбирала слова.
Киан пожал плечами.
— Не знаю. Со мной такое впервые. И в записях предках я тоже не нашел аналог случившемуся.
Записи… Хм, а вот на этом стоит остановиться подробнее, но чуть позже.
Уитни испытывала нечто, отдаленно напоминающее стыд. Меньше всего она хотела быть причиной чьей-то боли. Но пока не спешила делать выводы. Надо получше разузнать, что за проклятье наложено на древнее семейство. Женское любопытство… куда же без него.
