Что «надо» — Уитни уточнять не стала. Лишь почувствовала, как щеки становятся пунцовыми.
Иногда изъяснения мсье Киана Редраса смущали её и заставляли задаваться вопросом — где он проживает большую часть времени?
Девушка стояла, боясь шелохнуться.
— Надо… так надо, — наконец выдохнула она, не в силах более выносить пытливый тяжелый взгляд черных глаз.
Неожиданно Киан прижался своим лбом к её.
— Не переживай… я буду нежен.
Уитни очень на это надеялась.
Когда он снова принялся расстегивать пуговички, то приглушенно выругался. Уитни не могла сдержать улыбки. Терпением Вы не обладаете, мсье Редрас, это очевидно. Но ей стало не до смеха, когда он, освободив её от камзола, взялся за блузу.
— Я раздену Вас быстро, не возражаете?
Попробовала бы она возразить!
Слов не нашлось, лишь кивнула.
Киан с легкостью справлялся с женской одеждой не хуже опытной камеристки, что наводило на мысль, что ему частенько доводится раздевать дам.
Уитни стояла, не зная, куда деть руки. Подразумевалось, что она должна обнимать будущего любовника. Но, помилуйте, как его можно обнять, когда он постоянно двигался?
К ногам Уитни упала юбка.
Девушка осталась в одной нижней сорочке и панталончиках, благо, Редрас заранее занавесил шторы, и в спальне поселился полумрак. Лишь пара магических светильников не позволяли комнате погрузится в темноту. Уитни и не хотела, чтобы было полностью темно. Предпочитала видеть и понимать, что происходит.
Она должна запомнить…
Раздев девушку, Киан сделал шаг назад.
— А Вы красивы, мисс Уитни, — с легким придыханием заметил он.
Уитни не знала — рассмеяться ей или расплакаться. Приятно, что некоторые всё же нашли тебя привлекательной. Досадно, заметили сей факт лишь, когда раздели. И что именно Киан нашёл в ней привлекательного — тоже спорный вопрос. Явно, не лицо.
Уитни выбрала третий вариант — молча «снесла» его комплимент.
Стоять долго перед мужчиной полуобнаженной становилось труднее с каждой прошедшей секундой. Где-то Уитни или читала, или слышала, что мужчинам нравится любоваться обнаженными девушками. Мысль порочная, согласна. Но посмотрев в лицо Киана, поняла, что мысль очень точная.
Тот медленно исследовал её взглядом. Начал с плеч, ничем не прикрытых. Задержался на грудках, что привлекательно соединились чашечками корсета. Прошёлся к бедрам, и стремительно скользнул по ногам. И вслед за его взглядом по телу Уитни побежал огонь.
— Киан? — девушка не выдержала первой.
— Ложитесь на кровать, — она едва узнала его голос.
— А Вы? — вопрос вырвался самопроизвольно.
— Я разденусь и присоединюсь к Вам.
Если дали добро — надо выполнять. И Уитни ретиво забралась на кровать, с удовольствием ощутив прохлады шелковых простыней. Они немного охладили пыл её разгорячившейся кожи.
Возможно, Уитни вела себя неправильно.
Но ей было интересно.
Да что интересно…
Жизненно важно наблюдать, как раздевается Киан.
Он быстрыми, рваными движениями освободился от ремня, за которым последовали брюки, носки и туфли. Уитни сглотнула, когда увидела крепкие ноги. Богиня… И ту мужскую часть, что следовала после спины.
Богиня…
Уитни зажмурилась.
Часто задышала.
И лишь, когда матрас рядом с ней просел, вновь распахнула глаза, чтобы сразу же нахмуриться.
— А почему Вы не сняли рубашку?
Позже она будет клясться, что ей абсолютно, вот совершенно, не хотелось увидеть его обнаженную грудь и удостовериться — так ли широки плечи, как кажутся под сорочкой.
— Не хочу Вас пугать, Уитни. Мой зверь ещё беснуется.
Глава 16
Вот теперь всё происходило правильно. Так, как должно было быть в первый раз.
Когда Киан навис над ней, полностью загородив огромными плечами окружающий мир, Уитни замерла. Все её чувства обострились до невероятности. Она, словно родилась заново. Видела более остро, дышала более полно.
И полностью сосредоточилась на мужчине.
На его глазах, что были чернее самой темной ночи.
На лице, словно высеченном из самого твердого камня.
На дыхании, что коснулось её щеки…
На этот раз целовал Киан иначе. От прежнего ночного незнакомца, что поражал своей холодностью, не осталось и следа. Сейчас рядом с ней на кровати находился мужчина, от которого ощутимо исходил жар. Его губы обжигали. Сминали. Требовали. Если Уитни рассчитывала, что к ней прикоснутся робким извиняющимся поцелуем, она глубоко заблуждалась.
Сначала снова испугалась. Как же так… Неужели вновь повторится история их первой ночи? Но потом поняла разницу. Нет — ощутила. Мужчина целовал её так, словно для него весь мир сузился до её губ. Словно её губы были единственным, что его волновало в данный момент. Хотя нет, тут она поспешила с выводами. Не только губы. Но и плечи, талия, бедра…
Через какое время Уитни перестала здраво воспринимать ситуацию, она не поняла. Лишь обратила внимание, как собственное дыхание становится чрезмерно глубоким, а тело невольно странно выгибается, более того, льнет к мужскому, стремиться прижаться к нему.
А губы Киана, между тем, продолжали бесчинствовать. То прижимались яростнее, то пытались и вовсе раздвинуть её губы. Ранее, когда мужчины целовали Уитни подобным образом, наталкивались на резкое отчуждение с её стороны, сейчас же она, поддавшись непонятному инстинкту, уступила. Уступила, чтобы сразу же почувствовать, как чужой язык проникает внутрь неё и начинает властвовать. И это властвование привело Уитни в восторг. Сначала глухой, робкий, словно не её. Разве может поцелуй доставлять удовольствием и вызывать в теле непостижимый отклик? Потом удовольствие превратилось в спираль и устремилось к низу живота, где возникла определенная доселе неизведанная тяжесть.
И эти руки… мужские… разве они должны своими сильными нетерпеливыми движениями доставлять наслаждение?
Ответ пришёл сам собой — должны.
— Тебе нравится?
