И сейчас – это все, что мне нужно.
Окружающий гул и эмоциональное истощение последних дней заставляют меня бороться, чтобы держать глаза открытыми. Я задремываю, не знаю сколько раз, пока мы ползем за бульдозером, и тут же просыпаюсь, вздрагивая. Уэс медленно останавливается, чтобы повернуться ко мне лицом. Прядь волос падает на одну щеку; остальные откинуты назад и спутались от ветра. Его бледно-зеленые глаза – пожалуй, единственная черта, которую я могу разглядеть в темноте. И они не выглядят очень счастливыми.
– Ты пугаешь меня до смерти. Ты должна постараться не заснуть, хорошо? – Уэс перекрикивает звук металла, скребущего асфальт впереди.
Я смотрю мимо него и вижу, что фары бульдозера освещают крышу перевернутого восемнадцатиколесника. Он блокирует все шоссе, но Квинт и Ламар усердно работают, пытаясь убрать его с нашего пути.
Я стягиваю шлем с головы и чувствую, как моя мать исчезает вместе с ее запахом. На смену ему приходит запах весенней пыльцы, сосен и бензина.
– Понимаю, – отвечаю, виновато кивая. – Я стараюсь.
Вспышка искр разлетается позади Уэса, когда бульдозер дает тягачу еще один хороший толчок.
Уэс опускает подножку и слезает с байка.
– Это займет у них какое-то время. Может, тебе стоит немного пройтись, чтобы проснуться?
Он всего лишь силуэт, подсвеченный тусклым светом фары, но все равно этот мужчина – самое прекрасное, что я когда-либо видела – высокий, сильный, умный и он… здесь, даже после всего того, что недавно увидел.
Когда я кладу свою ладонь в его, крошечные оранжевые искорки света, вспыхивающие на заднем плане, совпадают с теми, что танцуют по моей коже, заставляя меня покрываться мурашками, даже под моей толстовкой.
Я не вижу выражения его лица, но чувствую, что Уэс улыбается мне. Затем, внезапно, его настрой меняется. Когда я соскальзываю с мотоцикла, он крепче сжимает мою руку, поднимает голову и делает такой глубокий вдох, что я слышу его даже сквозь звуки бульдозера.
– Дерьмо. – Становится виден профиль его идеального лица, когда он поворачивает голову назад. – Мне кажется, я чувствую запах…
Прежде чем Уэс успевает договорить, тягач взрывается огненным шаром. Парень бросается на меня, прижимая к земле, когда раскаленный добела свет ослепляет мне глаза и обжигает лицо.
Я не чувствую удара. Не слышу, как вокруг нас падают обломки. Даже не слышу собственного голоса, когда выкрикиваю имена своих друзей. Все, что я слышу – это мысли в моей голове, приказывающие мне подниматься, бежать и оказывать помощь.
Уэс смотрит на меня сверху вниз. Его губы шевелятся, но не могу разобрать, что он говорит. Раздается еще один взрыв, и я закрываю лицо руками. Когда убираю ладони, его уже нет.
Я приподнимаюсь и вижу силуэт Уэса, бегущего к бульдозеру, который сейчас охвачен пламенем.
– Квинт! – кричу я, бросаясь к пассажирскому месту, а Уэс направляется к водительскому. – Ламар!
Я взбираюсь на гусеничную ленту, благодаря бога за то, что огонь еще не пробрался через разбитое ветровое стекло, и открываю дверь. Внутри Квинт и Ламар сидят на своих местах, повиснув на ремнях безопасности, покрытые осколками стекла. Уэс отстегивает ремень безопасности Квинта.
Уэс резко дергает головой, когда я открываю дверь, и его темные брови сходятся вместе.
– Да бля, я же сказал тебе оставаться там!
– Я тебя не слышала! – наклоняюсь в кабину, пытаясь сдвинуть тело Ламара, чтобы отстегнуть ремень.
– Рейн, остановись! – рявкает Уэс, поднимая безжизненное тело Квинта на руки.
– Я могу помочь! – отцепляю ремень и сильно встряхиваю безжизненное тело Ламара. Его глаза затрепетав распахиваются, когда что-то начинает шипеть и хлопать под пылающим капотом. – Давай, приятель. Нам нужно идти.
Ламар поворачивается на сиденье, пытаясь выбраться, но морщится и снова закрывает глаза.
– Ламар, – кричу я, дергая его за плечи, – мне нужно, чтобы ты шел. Прямо сейчас.
Его голова поворачивается ко мне, и свет от пламени освещает глубокую рану на его лбу. Темно-красная кровь блестит на его темно-коричневой коже. Я сильнее тяну его за руки, но он такой тяжелый.
– Ламар, проснись! Пожалуйста!
Две руки обхватывают меня за талию и вытаскивают из кабины, а затем неясное очертание гавайского принта проскальзывает мимо, чтобы занять мое место.
– Уходи! – кричит Уэс, вытаскивая Ламара из бульдозера. – Сейчас же!
Я спрыгиваю с гусеничной дорожки, чтобы убраться с его пути, и бегу к мотоциклу. Подойдя ближе, я замечаю тело Квинта, лежащее на земле рядом с ним. Оно не двигается.
Я бросаюсь к нему, а мои мысли возвращаются к тому дню, когда мы встретились. Мы учились в одном подготовительном классе, и в первый день занятий я застала Квинта в одиночестве – он спокойно ел пластилин за столом Миз14 Гибсон. Мальчик умолял меня не выдавать его. Я, конечно, этого не сделала, даже села и поела вместе с ним, просто чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.
Годы спустя я узнала, что отец бил его всякий раз, когда он попадал в неприятности, так что Квинт очень хорошо научился не попадаться. А его младший брат Ламар, похоже, не усвоил того же урока. Его все время ловили, но Квинт всегда брал вину на себя.
Я опускаюсь на колени рядом с моим самым первым другом и тянусь к его горлу, надеясь нащупать пульс, но мне не удается зайти так далеко. Вместо этого я нахожу осколок стекла, торчащий из его шеи.
– О боже мой! – слова слетают с моих губ, когда я хватаю его за запястье, надавливаю, прощупываю и молюсь, чтобы сердце билось.
Уэс опускает Ламара рядом со мной, когда еще один взрыв сотрясает землю. Я кричу и закрываю голову, когда капот бульдозера приземляется с грохотом примерно в тридцати футах от нас.
Уэс наклоняется и кладет руки на колени, чтобы отдышаться.
– Он в порядке? – спрашивает, кивком головы указывая на Квинта.
– Он жив, но... – я опускаю глаза на стекло, торчащее из его шеи, и качаю головой. – Я не знаю, что делать.
Боже, как бы я хотела, чтобы моя мама была здесь. Она бы знала. Она была медсестрой скорой помощи. Была. Теперь она мертва. И мы тоже будем, если не уберемся отсюда к чертовой матери до того, как взорвется бензобак.
Я оглядываюсь и понимаю, что теперь, при свете пламени, знаю, где мы находимся. Обочины шоссе забиты автомобилями и грузовиками, которые Квинт и Ламар убрали с нашего пути, но выцветший
