Мои глаза встречаются с глазами Уэса, и, не говоря ни слова, мы приступаем к работе. Он прячет мотоцикл в лесу, а я подтаскиваю крышку капота бульдозера, чтобы сделать носилки для Квинта. Ламар приходит в себя от шока в достаточной степени, чтобы помочь нам нести брата через обломки.
Когда мы добираемся до съезда, торговый центр «Притчард Парк», расположившийся внизу, белеет в лунном свете, как бесполезная гора разрушающегося бетона. Он гниет с тех пор, как последний магазин закрылся около десяти лет назад, а земля оказалась не настолько ценна, чтобы кто-то потрудился его снести.
– Блять. Посмотри на это место, – стонет Уэс. Он держит импровизированные носилки с одной стороны, в то время как мы с Ламаром надрываемся с другой. – Ты в этом уверена?
– Я не знаю, куда еще пойти, – раздражаюсь, передвигая руки и хватаясь за угол желтой крышки. – Мы не можем посадить Квинта на байк, не можем оставить его здесь, и не можем спать в лесу, потому что собаки унюхают еду в сумке.
Вой перекрывает звук горящего металла, заставляя нас двигаться быстрее.
– Ты в порядке, парень? – спрашивает Уэс у Ламара, меняя тему разговора. Он не хочет говорить о том, что мы можем найти внутри этого места, как и я.
Ламар просто кивает, глядя прямо перед собой. Младший брат Квинта – нахал и выскочка не сказал ни слова с тех пор, как пришел в себя, но, по крайней мере, он может ходить. И выполнять указания. Это на самом деле прогресс для него.
Когда мы добираемся до нижней части наклонного съезда, находим сетчатое ограждение, окружающее периметр торгового центра. Шум выстрелов, испуганные крики и рев двигателей наполняют воздух – вероятно, хулиганы Притчард Cити, судя по направлению звуков, – но, очевидно, что они не собираются грабить торговый центр.
Они достаточно умны, чтобы понимать, что грабить больше нечего.
Мы идем вдоль забора, пока не находим поваленную секцию. Затем пересекаем парковку и направляемся туда, где раньше был главный вход.
Мы проходим мимо нескольких машин с табличками: «Продается» в разбитых окнах, пинаем по пути несколько шприцов и в конце концов добираемся до ряда тонированных стеклянных дверей. Одна из них уже разбита, и от этого волосы у меня на голове встают дыбом.
Мы здесь не первые.
Металлическая крышка не пролезает в дверь, поэтому мы кладем ее на асфальт и смотрим друг на друга.
– Я пойду первым, – говорит Уэс, вытаскивая оружие из кобуры.
– Я иду с тобой, – заявляю, прежде чем взглянуть на Ламара. – Ты останешься с ним.
Но Ламар не слушает. Он смотрит на своего старшего брата так, будто тот повесил луну на небо, а потом упал с нее.
– Не смей прикасаться к этому стеклу, – добавляю я, указывая на шею Квинта. – Он истечет кровью. Ты меня слышишь?
Ламар кивает, но по-прежнему не поднимает глаз.
Когда я снова поворачиваюсь к Уэсу, то ожидаю, что мы снова будем спорить насчет того, чтобы идти с ним, но он молчит. Мой парень просто предлагает мне свой локоть и одаривает меня грустной, измученной, но изысканной улыбкой.
– Без борьбы? – спрашиваю я, обхватив рукой его татуированный бицепс.
Уэс целует меня в затылок.
– Без, – шепчет он. – Я не выпущу тебя из виду.
Что-то в его словах заставляет мои щеки вспыхнуть. Я должна бояться идти ночью в заброшенный торговый центр без электричества посреди фальшивого апокалипсиса, но, когда Уэс пихает меня себе за спину и открывает поврежденную дверь, единственное, что я чувствую, это эйфорическое, девчачье чувство принадлежности. Я бы последовала за этим мужчиной хоть на край света, и тот факт, что он готов мне это позволить, только заставляет меня любить его еще больше.
Уэс ведет нас через открытую дверь, и она закрывается с легким щелчком. Мы на цыпочках переступаем через разбитое стекло, как профессионалы, и Уэс идет впереди, держа перед собой пистолет. Внутри торгового центра кромешная тьма, но звуки разговоров людей вдалеке заставляют меня еще крепче сжать его руку.
Я тяну его за здоровое плечо и приподнимаюсь на цыпочки, чтобы мой рот оказался на уровне его уха.
– Ты это слышишь? – шепчу я. – Похоже, они в ресторанном дворике. Может быть, если мы спрячемся в том первом магазине у входа, они не узнают, что мы...
– Стоять! – кричит мужчина в конце коридора.
Инстинктивно я поднимаю руки и встаю перед Уэсом.
– Пожалуйста, – кричу я в ответ, хотя не вижу, с кем говорю, – наши друзья снаружи… они ранены. Нам просто нужно где-то переночевать.
– Рейнбоу? – его голос смягчается, и я тотчас узнаю его.
Это он произносил мое имя тысячу раз и тысячью разных способов. Я никогда не думала, что услышу его снова, и после того, как встретила Уэса, никогда не хотела. Это голос человека, который бросил меня.
– Картер?
Я думала, что двадцать четвертое апреля станет новым началом.
Оказывается, это лишь начало конца.
Миз14 – обращение к женщине, которое не указывает на ее семейное положение
