– Это вопрос? – спросил Дэн.
– Да, – ответила она. – Что в тебе такого, что ты смог выжить? Ты был воином в своем мире?
– Нет, – человек покачал головой, – я простой инженер. – В самом деле, какой из него воин, то, что он прикончил одну тварь у лифта, не делает его воином. Так, случайно повезло, что случайно нашел винтовку.
Женщина посмотрела на него:
– Убить тварь непросто. Живые существа впадают в оцепенение, увидев ярость и смерть в ее глазах. Значит, ты воин. Просто не знаешь об этом.
Дэн закинул винтовку на плечо.
– Ты прочитала мои мысли?
Женщина усмехнулась:
– Это малое из того, что мы умеем.
– Что же вы умеете еще? – спросил Дэн. Теперь его разбирало любопытство, он вовсе забыл, с кем уже разговаривает. И это тоже могло стоить ему жизни.
Женщина сделала шаг назад и растворилась в помещении. Но все-таки некоторые, едва заметные следы ее сущности остались на месте.
– Повернись! – произнесла она властным тоном.
Дэн повернулся. Она материализовалась прямо перед ним.
– Теперь ты понимаешь, каким могуществом обладают мертвые.
– Это я понял, – ответил Дэн. – Что же со мной? – спросил он ее.
– Я как раз и пришла за тобой, чтобы тебя не сожрали сборщики. Мы отправимся в нашу столицу Цестурион. Город мертвых. На моём корабле. Так безопасней для тебя.
– Понятно. – Дэн кивнул головой.
– Ты предстанешь перед советом мертвецов, которые решат твою судьбу, – продолжила женщина. – Но конечно же, решающее слово будет за мной. Совет не больше чем фикция.
Он посмотрел на неё. Если бы не эта мертвецки бледная полупрозрачная кожа, то он бы мог влюбиться в неё при определенных обстоятельствах. Она была действительно чертовски красива и грациозна, как и полагается царственной особе. Сиреневый плащ дополнял её длинные густые волосы, на которых лежала маленькая корона.
– Империей правит император, а не совет, а императору сейчас не до тебя. Так что последнее слово за мной. Запомни это.
– Я запомню, – ответил Дэн.
Цестурион был по-своему величественным и завораживающим городом. Они проплывали мимо огромных башен, украшенных готическими барельефами, что привело человека в неописуемый восторг. Мрачное, почти земное средневековье, переплетенное с космическими кораблями и магией. Заметив его интерес к архитектуре мертвецов, Лонгра улыбнулась.
– Ты, наверное, думаешь сейчас, откуда на вашей планете появились похожие строения. Мы были всегда. А ваша цивилизация еще слишком молода, чтобы постичь истинную красоту. Ваш век скоротечен, и вы не успеваете постичь все величие мира звезд. – Город, казалось, занимал всю планету, постройкам не было края и конца, изредка внизу на его улицах вспыхивали синие молнии. – Это сборщики, – сказала Лонгра. – Мы иногда позволяем им питаться с инкубатора, куда они сдают полученную убийствами энергию. Но живых миров не так много, чтобы позволять им проявлять свою сущность в полной мере. Если их не удерживать, они сожрут все миры.
– Откуда взялись сборщики и почему они вам служат? – спросил Дэн.
– Они всегда были частью нашего мира, – ответила женщина. – С незапамятных времен. Ваша планета тогда еще была куском расплавленного металла. Возможно, они часть нас, худшая часть. Они чувствуют это родство и повинуются. Во всяком случае, никогда и ни один сборщик не напал на представителей расы мертвецов. Никогда. Тебе понравится наш мир. – Лонгра провела вдоль пола рукой и пол исчез. Они стояли на прозрачном стекле, через которое внизу были видны дома и башни. – Мы назвали наш город Цестурион, в честь исчезнувшей второй звезды, солнца нашего мира, Цесты.
Они приземлились в пятом секторе огромного сада, окруженного высокой стеной. – Здесь тебе будет безопасно, – произнесла Лонгра. – Это территория императорской фамилии, и ни один сборщик не имеет права заходить на нее. Нарушивших ожидает аннигиляция. Следуй за мной, – она указала ему рукой. Они шли по дорожке, усыпанной переливающимися изумрудами, по бокам росли причудливые деревья, которых человек не видел ни в одном обитаемом мире.
– Зачем вам живые деревья? – спросил Дэн, вопросительно уставившись на женщину.
Лонгра рассмеялась:
– Просто для красоты. Уж не думаешь ли ты, что мы и с них тоже забираем энергию. Для этого хватает инкубатора.
– Куда мы сейчас? – Дэн пытался понять эту царственную особу, почему она возится с ним, как с очень дорогой игрушкой. Оберегает от сборщиков, поселила у себя во дворце.
– Сейчас мы идем в твои покои, до решения совета ты будешь находиться там. Помнишь ли ты мои слова, что совет всего лишь фикция?
Дэн кивнул головой:
– Да, я помню.
Покои, что определили ему, были слишком просторны для одного человека. Зал с высокими потолками, украшенный барельефами, производил на него какое-то гнетущее впечатление. Дэну никогда не нравились слишком просторные помещения, в них, казалось, не хватало того, что делает их домом, – уюта. Впрочем, рядом с залом находилась не такая большая комната, куда он попросил перенести часть мебели, объяснив это боязнью слишком больших пространств. Его просьбу тотчас же исполнили. Слуг во дворце было не так много, и в основном это были люди. Когда-то они были обычными людьми, но каким-то образом попавшими к мертвецам. Они отказались от своего прошлого, взамен получив частицу мертвой энергии. Это давало им возможность жить бесконечно долго. Других представителей расы мертвецов он не видел. Изредка его посещала Лонгра и расспрашивала его о его мире и мирах, заселенных человечеством. Ее интерес к его миру не был практическим, так, скорее, обычное женское любопытство. Она спрашивала, что носят женщины в его мире, чем владеют. Особенно ее интересовали царственные особы и их потомки. Дабы скрасить его одиночество, тянувшееся в ожидании совета, она принесла ему книгу по истории Цестуриона и алфавит, чтобы он мог в совершенстве им овладеть. Однажды Дэн спросил Лонгру о её отце – императоре.
– Его величество сейчас воюет в сотнях световых лет от ЛонГата, в мире цимлянстиниан. Война идет уже больше 200 лет.
Дэн покачал головой и задумчиво произнес:
– Когда император победит, он захочет завоевать его мир.
Лонгра посмотрела на человека и ответила:
– Не думаю, что ваш мир представляет интерес для нас, иначе бы он давно был завоеван.
Дэн поджал губы:
– Спасибо.
– Я хочу показать тебе инкубатор. – Лонгра указала в направлении огромной башни, доминирующей над всем городом.
Дэн устремил взгляд на огромное каменное сооружение и произнес:
– Она напоминает мне Вавилонскую башню, хотя я ее и не видел, это было слишком давно. Когда люди хотели стать равными Богу, так написано в древних книгах.
– Ах, это прекрасное чувство – тщеславие. – Лонгра взмахнула руками. – Мне определенно начинает нравиться человечество. Быть равным богам, это ли не прекрасно. – Она улыбнулась и взяла Дэна за руку. – Идем в инкубатор. Ты сам все увидишь!
Они летели к инкубатору на небольшом прогулочном катере. Улицы Цестуриона были заполнены слугами и мертвецами в праздничных одеяниях. Город готовился к
