— Глеб, поверь, так будет лучше, — попыталась настоять на своем Саша.
— Знаешь, я больше не хочу повторять свою ошибку. Я не буду верить твоим словам.
Мужчина немного помолчал, а потом добавил:
— Я буду верить вот этому — он взял руку Алекасндры и поднес к своим губам, — и этому — его губы переместились к ее, — а еще вот этому — его ладонь легла на левую половину груди девушки, туда, где гулко билось растревоженное сердце.
Саша, завороженная выражением глаз мужа, не отрываясь, смотрела на него.
— Собирайся, мы возвращаемся домой, — притянув ее к себе, властно скомандовал он.
— Но, Глеб, — попробовала возмутиться Александра.
— Все, Саша, хватит. Чем бы ни шантажировал тебя Перебудько, меня это не интересует. Свое я привык защищать и, если этот подонок посмел тебе угрожать, то он еще пожалеет. Я расплачусь с ним за каждый прожитый в разлуке с тобой день. Сполна.
— Глеб, это не все… — потупилась девушка.
— Что еще?
— Алина… Я видела вас вчера. Я не могу… — тут голос у Саши прервался, и она не сумела договорить.
— Что ты видела? — в голосе Оборского появились стальные нотки.
— Ты и она… В кафе…
— Мне нужно было поговорить с ней, и Алина назначила встречу в «Минами». Я должен был выяснить подробности ее нападения на тебя и предупредить на будущее, чтобы она даже думать забыла о том, что между нами что-то возможно. А еще, велел держаться от тебя подальше. Только и всего. А ты чего себе напридумывала? Неужели, ревновала? — Глеб удивленно улыбнулся. — Санька…
Александра уткнулась мужу в грудь и смущенно спрятала покрасневшие щеки.
— Любимая моя, — тихо шепнул мужчина, — Сашенька…
— Глеб, но я же все равно тебе когда-нибудь надоем. Тебе нужна другая жена, такая же, как ты… Ну, из ваших…
— Тшш, — Оборский приложил к ее губам палец, не давая договорить, — не нужно… Забудь обо всем, что ты придумала. Волк любит только один раз. Ты — моя единственная, ты — моя пара. Без тебя, я — ничто. Меня просто нет. Если умрешь ты — умру и я. Это закон. Всесильный закон Луны. Величайшее счастье для волка и его величайшая награда — найти свою пару. Как ты можешь даже думать о том, что я готов отказаться от мечты и променять ее на подделку? Забудь о своих сомнениях. Забудь о своих страхах. Просто, доверься сердцу. Оно бьется в унисон с моим. Ты ведь чувствуешь меня, слышишь меня, ощущаешь мою любовь. Так, почему не веришь себе?
— Я боюсь ошибиться.
— А ты отбрось эти человеческие страхи. Позволь своей душе почувствовать моего волка, и тогда, не будет больше необходимости что-то объяснять словами.
Саша подняла глаза на мужа и увидела расплавленный янтарь, льющийся прямо на нее.
— Глеб…
— Не двигайся, — раздался предупреждающий шепот.
Чем дольше Александра вглядывалась в ярко-желтую бездну, тем сильнее погружалась в водоворот эмоций и ощущений. Нежность, любовь, обожание, преклонение… Саша увидела себя, но как бы со стороны. Вот, она стоит у стола, раскладывая приборы — в синем форменном платье, с туго заплетенной косой, с грустным выражением лица, а вот — в легком сарафане, с округлившимся животом, с мечтательной улыбкой на лице, а следом, спешит другая картинка, где она склонилась над двойняшками и приговаривает что-то ласковое, меняя пеленки… Да, то была она, и, все же, не совсем она. Александра видела себя через призму другого, любящего взгляда, который добавлял ей красоты, нежности, очарования… Видения пролетали мимо, и девушка почувствовала, как ее охватывает эйфория, страсть, опьянение… И эти чувства тоже были не ее. А потом, она увидела его. Волка. Огромный черный зверь покорно смотрел на нее пронзительными желтыми глазами и безмолвно ждал ответа. И Саша поняла, о чем он ее спрашивает. Она смотрела в такие знакомые глаза и понимала, что уже никогда не сможет отказаться от них. Девушка улыбнулась и, решившись, от всей души, ответила: — «Да». Водоворот непередаваемых эмоций закружил ее в диком вихре, заставляя забыть обо всем — о времени, пространстве, о своих страхах и опасениях… Спустя вечность, она поняла, что так и стоит, обняв мужа обеими руками и глядя ему в глаза.
— Я люблю тебя, — прошептали любимые губы.
— Я люблю тебя, — откликнулась она в ответ.
Робкий кашель нарушил незабываемый момент.
— Глеб Александрович, — неловко крутил в руках телефон Денис, — Алексей Николаевич звонит, говорит, что очень срочно.
Оборский разочарованно рыкнул, и, не выпуская из объятий жену, взял мобильный.
— Слушаю.
— Глеб, тут возникли небольшие сложности. Ты нам нужен.
— Где вы сейчас?
— В офисе.
— Буду через полчаса.
Отдав телефон охраннику, Оборский коротко поцеловал жену и тихо приказал:
— Укладывай вещи, мы едем домой.
Саша кивнула и кинулась собирать сумки. Она складывала в них только самое необходимое, понимая, что Глеб торопится.
— Дэн, скажи Татьяне, пусть оденет малышей, мы уезжаем.
— Слушаюсь, Глеб Александрович, — радостно оскалился охранник и мгновенно испарился из квартиры.
Спустя десять минут, все расселись по машинам и разъехались в разные стороны: черный Хаммер повез хозяина в офис, а ярко-красная Ауди свернула на кольцевую и двинулась в сторону усадьбы.
Саша, глядя на знакомые указатели, почувствовала, как радостно забилось сердце. Она возвращается домой.
Глава 24
— Сашенька…
— Глеб…
— Любимая моя… Господи, как же я соскучился по тебе…
— Я люблю тебя…
— Скажи это еще раз…
— Я люблю тебя… Люблю… Мой несносный, ненасытный оборотень…
Жаркий шепот раздавался в тишине спальни. Время давно перевалило за полночь, а супруги никак не могли насытиться друг другом.
Их близость приобрела совсем другой оттенок. Страсть, нежность, чувственность и…доверие. Пали последние оковы сдержанности, ушли недомолвки и сомнения, исчезли обиды и непонимания. Мужчина и его женщина. Они были вместе, они были неразделимы, они были единым целым.
Эта ночь стала для супругов откровением, позволив им почувствовать, всю глубину чувств друг друга.
— Глеб, прости меня за те слова… Я не хотела…
— Тшш… Тихо… Не нужно об этом…
— Но я должна объяснить…
— Саш, ты ничего мне не должна. Все. Забудь обо всем, что было.
Глеб проложил дорожку поцелуев от маленького ушка жены к чувствительному местечку в основании шеи.
— Гле-е-еб, — раздался протяжный стон.
— Вот, такие разговоры мне нравятся гораздо больше… — довольно прошептал Оборский и удвоил усилия. Хриплые стоны, срывающиеся с губ жены, участились, и он, победно рыкнув, стал спускаться ниже, заставляя Сашу призывно изгибаться в его объятиях.
Уже гораздо позже, насытившись друг другом, они обессиленно лежали рядом и просто наслаждались спокойным отдыхом. Рука мужчины запуталась в рыжих локонах жены, а Александра положила ладонь на грудь мужа, чувствуя, как размеренно бьется его сердце.
Идиллию нарушило тихое кряхтение. Тема. Он всегда объявлял побудку первым. Спустя пару минут, завозилась и Катерина, торопясь вслед за братом потребовать свою порцию внимания. Саша хмыкнула и попыталась встать с постели, но Глеб опередил ее. Одним гибким движением соскользнув с кровати, он подхватил малышей на руки и уложил их рядом с женой. Двойняшки мгновенно замолчали, стоило им только почувствовать, что мама рядом. Беззубые улыбки расцвели на довольных мордахах, заставляя Сашу улыбнуться в ответ. Маленькие хитрецы. Они всеми силами стремились туда, где им было хорошо — в объятия любимых рук. Дети синхронно потянулись и попытались сдвинуться с места. Крошечные кулачки мельтешили в поисках опоры, прозрачные янтарные глазки сонно моргали, два настойчивых ротика тянулись к желанному теплу, пока не уткнулись в мягкую мамину грудь. Александра покормила малышей, а потом, подвинув к себе Катю, кивнула мужу на сына. Глеб улыбнулся и аккуратно устроился на другой половине кровати, прижав к себе Тему. Спустя полчаса только довольное сопение детворы нарушало тишину комнаты. Покой и умиротворение опустились на спальню мягким покрывалом, укрывая спящих от всех забот и тревог.
