Если дом и сад можно было привести в порядок заранее, то на кухне процесс шел по-другому. Целый штат поваров и их помощников проверяли прибывшую провизию, готовили блюда на пробу, бесконечно согласовывали меню… И за всем этим должна была следить я.
Безусловно, Мойра находилась рядом, но она сразу дала понять, что лишь помогает, а настоящая ответственность — на мне. Иногда даже возникало желание поинтересоваться: как же они раньше обходились без меня и почему именно я за все отвечаю? Но рвавшиеся наружу вопросы казались невинными только на первый взгляд. Еще больше опасностей таили в себе возможные ответы… И я молчала.
Однако не все лежало на моих плечах. Была и особая сторона праздника, в подготовке которой я не принимала участия.
— Тебе еще рано, — загадками говорила Мойра.
Уточнять, что это значит, мне почему-то не хотелось…
С каждым днем, приближающим бал, Кристоф становился все менее похожим на себя. Обаятельная улыбка, существование которой так поразило меня в свое время, исчезла, будто ее никогда и не было. Его подменил другой — озабоченный, хмурый, нелюдимый. Я перестала ощущать его присутствие рядом: никто не перебирал мои волосы легким ветерком, никто не дразнил едва слышной лаской прикосновений, никто не шептал о том, как волшебно я пахну. Мне чего-то не хватало, я только не могла понять, чего именно.
С утра до вечера вся в заботах по подготовке к балу, я проводила целые дни с Мойрой и лишь спустя некоторое время осознала, что Кристоф избегает меня даже во плоти — за столом его место пустовало и возле ванной мы не встречались.
Меня саму удивило, насколько я встревожилась…
— Мойра, ты не знаешь, где Кристоф? — вечером накануне бала я сдалась, не в силах больше выслушивать больные теории своего воображения.
— А что случилось, Диана?
Я замялась, не зная, какими словами выразить свои опасения.
— Ну… мне кажется, он меня избегает. Ты не знаешь, может, я его чем-то обидела? — я старательно отводила взгляд, сама не веря в то, что говорила такое.
— Не думаю… — неожиданно приблизив свое лицо, Мойра заглянула в мои глаза и тихо спросила: — Тебя это беспокоит, не так ли?
Я кивнула, чувствуя, как предательский румянец заливает мое лицо, и снова отвела глаза. Мойра просияла в ответ.
— Он сейчас в библиотеке. Ну же, иди, поговори с ним!
Ощущая на себе ее взгляд, понимающий больше, чем хотелось бы, я поспешила туда.
Конечно же, он знал, что я иду к нему, и встретил меня, открывая дверь в полумрак библиотеки. За окном было уже совсем темно, но комнату освещала лишь одна тусклая настольная лампа. У меня сложилось впечатление, что Кристоф провел здесь много времени…
Выражение тревожного ожидания не покидало его лица, делая прекрасные черты резче обычного.
— Кристоф… — я не знала, как начать.
— Да, Диана, говори.
— Что-то случилось?
Он не спешил отвечать.
И я стала объяснять:
— Просто последние дни я тебя почти не вижу и… не чувствую… — я улыбнулась, ожидая комментариев о моем психическом здоровье, но он молчал, и я решилась — А когда вижу, ты такой хмурый. Может, я тебя чем-то обидела?
Наконец, его губы тронула улыбка. Но долго она не продержалась.
— Нет, Диана, ты здесь ни при чем.
Явно взвешивая, стоит ли меня посвящать в свои тревоги, он напряженно смотрел на меня, закусив губу в раздумье. Эта картина вдруг неожиданно вырвала меня из реальности и унесла в мир тигриных фантазий…
Интересно, боль — это все, что может подарить его острый белый клык, зажавший плоть губы? Почему-то я сомневалась… И каковы же эти яркие губы на вкус? «Сладкие», — уверенно предположила я, не сводя с них застывшего взгляда, и неосознанно облизнула свои…
Предположительно сладкие губы понимающе улыбнулись.
— …что? — вернулась я в библиотеку.
Но Кристоф не отозвался. Он неотрывно смотрел на меня, и я почувствовала, как внутри все до боли сжимается от желания. Его ноздри слегка дрогнули в ответ, и я вдруг интуитивно поняла, что он в курсе всех процессов, происходящих в моем теле… Вот черт!
— Так в чем дело? — поспешила я отвлечь его внимание.
— Дело… — автоматически повторил он, потом резко выдохнул и опустил взгляд, а когда поднял его, тревога вернулась, но улыбка, оставшаяся на лице, немного сгладила ее.
— Дело, Диана, в бале…Ты уже много слышала о нем от Мойры, от Дженоба, слуг… даже от подруг. И каждый сказал тебе часть правды, известную ему. Наверное, я тоже должен познакомить тебя со своей.
Он помолчал и после паузы продолжил:
— Как ты уже знаешь, каждый год мы устраиваем прием для избранных гостей, и само слово «бал» сохранилось лишь как дань традициям. Большинство приглашаемых были определены мной в качестве постоянных участников сего события давным-давно. Для них это большая честь; люди же присутствуют в основном только в качестве прислуги…
— Хочешь сказать, я буду исключением?
Кристоф вздохнул, оперся на край стола, у которого мы стояли, и опустил голову. Полосы глубоких теней прорезали его лицо, придав еще больше сходства с диким хищником.
«Почему я раньше не видела, как он красив?» — теперь я постоянно задавала себе вопросы, на которые не могла найти ответов…
После нескольких мгновений, проведенных в раздумьях, он взглянул на меня.
— Ты не будешь исключением, Диана. И мне придется представить тебя как… как…
Забавно. Чего я совершенно не ожидала, так это трудностей с произнесением этого слова у Кристофа! И решила ему помочь.
— Как любовницу, — я еле удержалась от насмешливой улыбки.
— Да, как любовницу, — он был все так же серьезен. — Но дело, конечно, не в этом. Завтра ты увидишь элиту моего мира. Все они отнюдь не просты. Между сильными личностями борьба за власть никогда не прекращается, она лишь на время замирает в точке достигнутого равновесия. Со мной рядом на балу давно никого не было, Диана, и твое появление — причина достаточная, чтобы равновесие нарушить. Но, скорее всего, это будет испытанием не для меня — бороться с ними придется тебе!
Тревожное напряжение снова переполняло Кристофа, и мне захотелось стереть тяжесть с его лица. Я выбрала самый легкий тон и произнесла:
— Какими бы ни были гости, это всего лишь бал!
— Нет, не просто бал! — он покачал головой, нахмурившись, расстроенный моим непониманием. — Некоторых из них я вижу раз в год — в день приема и очень этому рад! Раньше я никого и ничего не боялся, Диана, но теперь… — он нежно провел пальцами по моей щеке, вызвав бурю во всем теле, — теперь есть ты.
Чтобы вернуть ясность ума, я отстранилась и сказала:
— Ну давай я не пойду на бал…
— Нет! — прервал меня Кристоф. — Нет, Диана! Теперь ты — часть меня, и поэтому должна всегда присутствовать на балу! Я хочу, чтобы ты узнала мое окружение, чтобы узнали тебя! Это нужно хотя бы для того, чтобы ты была в безопасности, чтобы всем стало официально известно: ты моя.
Все внутри меня пело в ответ на его слова! Хотя я и не совсем понимала, что он имел в виду, когда говорил, что я должна присутствовать на этом балу всегда, — мое время с ним было мучительно коротко. Я знала это! Десять… двадцать лет самое большее… А потом я увяну.
Огромным усилием воли я вырвалась из плена безнадежных мыслей…
Но, несмотря на все откровения, я чувствовала: причина его беспокойства — в другом. Он так и не объяснил главного.
— Кристоф, ты обещал сказать мне правду. Но так и не сказал.
Он сжал челюсти и отвернулся, не желая отвечать. Но я все равно шагнула ближе и, заглянув ему в лицо, прошептала:
— Чего ты боишься?
Неожиданно исчезнув, он возник у черного проема окна спиной ко мне и глухо произнес:
— Я боюсь, что после этого вечера ты будешь смотреть на меня так, как смотрела три года назад.
Да, платье сидело идеально.
Оглядев свое отражение в зеркале, я вновь утвердилась в мысли: красный — определенно мой цвет. И без того яркая, а теперь еще и в волнах алого шелка, я выглядела экзотическим цветком, от которого невозможно отвести глаз! Помада в тон, длинные волосы в высокой прическе, юная сияющая кожа… Мои глаза сверкнули от радости — я соответствовала сегодняшнему событию. Посмотрим, что скажет Кристоф, когда увидит меня! Я знала — его не было рядом…
