Изматывающее напряжение вчерашнего дня сменилось почти забытой холодной отстраненностью — с утра мы едва перебросились парой фраз. Мойра и Дженоб лишь обменивались молчаливыми взглядами, когда высокий силуэт надолго замирал у окна.
Сама не своя, гонимая призраками прошлого, я, наверное, в сотый раз со страхом подумала: с чем же мне сегодня придется встретиться? Какое событие могло изменить мое отношение к Кристофу до такой степени, что он боялся?
Спрашивая себя, я не могла не поразиться прихотливым изгибам судьбы. Как случилось, что это вообще стало меня волновать? Что я начала сопереживать его тревоге? Я пропустила этот момент! Как смог подобный монстр зацепить мое сердце? Ведь его суть не изменилась… Это он забрал меня у родителей! Он, а не кто-то другой, заставил смотреть на бойню, которая возвращалась ко мне снова и снова — в сотнях кошмаров. Именно он долго и безжалостно ломал меня (чтобы добиться послушания?).
Возможно, причина заключалась в том, что его любовь была нечеловеческой, и это если не прощало многое, то хотя бы… извиняло?
Как случилось, что он стал мне дорог? А ведь он стал мне дорог.
Красавица в зеркале зло тряхнула головой. Ненавижу боязнь неизвестного! Пора встретиться с ним лицом к лицу.
Еще раз полюбовавшись на себя для поднятия боевого духа, я зафиксировала на губах ослепительную улыбку и вышла из гардеробной.
Кристоф застыл у окна в той же беспокоившей меня позе: руки сложены за спиной, плечи напряжены. Весь в тревоге. И я решила отвлечь его любой ценой! Красться не имело смысла. Я нарочно звонко стучала каблучками по лестнице, недоверчиво вспоминая, как впервые боялась ступить на нее. Но он не оборачивался. Даже со спины Кристоф производил необыкновенно сильное впечатление: высокий, элегантный, подтянутый — и мой. Я улыбнулась еще шире.
— Эй, мужчина! — воскликнула я игриво, подходя к нему и предвкушая его реакцию. — Взгляните на вашу даму!
— Моя дама как всегда прекрас… — холодный, почти равнодушный голос прервался, как только он увидел меня, обернувшись.
Его не спасла ни быстрота восприятия, ни скорость мышления. Ну наконец-то! В его глазах не осталось места тревоге и переживаниям — только желанию! Я ощутила кожей, как его взгляд прошелся по мне, посылая миллион крохотных вспышек удовольствия. И его лицо озарилось тонкой улыбкой…
Нет, он не потерял дар речи. Он просто растягивал удовольствие от созерцания, а затем точно так же — медленно, наслаждаясь каждым мгновением, — подошел и взял меня за руку.
— Никогда не видел тебя такой.
— Какой?
— Ослепительной! — И из-под замка его души выскользнуло: — Как же долго я ждал этой улыбки, Диана.
Вдруг я почувствовала необыкновенное раздражение и хмуро посмотрела на дверь. Все давно собрались, и нам нужно было идти.
К дьяволу этот бал! Я хотела быть лишь с ним.
— Но пойти все-таки придется, — понимающе усмехнулся Кристоф и, пальцем приподняв мой подбородок, добавил: — Надо и остальным дать возможность полюбоваться твоей красотой! Идем, Диана, нас уже ждут…
Переплетение голосов, музыки, звона бокалов становилось четче с каждым шагом. Плавное течение приглушенных разговоров то и дело прерывалось тихими аккордами разнотонального смеха — гости уже успели осмотреться и теперь активно общались между собой.
Их было много.
— Боишься? — Кристоф посмотрел на меня с прежним беспокойством. От полного зала нас отделяло всего несколько шагов.
— Нет. — Мне действительно не было страшно, и, улыбнувшись, я объяснила почему: — Ведь ты рядом.
Он коснулся моей щеки, отдалив весь мир на мгновение…
— Ты даже представить не можешь, как приятны мне твои слова! — обжег улыбкой и повлек за собой к лестнице, спускавшейся в зал, снова включая окружающую нас реальность на полную громкость.
И бал ворвался, подавляя впечатлениями!..
Огромный зал, в котором я бывала много раз, стараниями Мойры изменился до неузнаваемости. Нереальное ощущение удвоения пространства, чуть не сбившее меня с ног в первое мгновение, вскоре объяснилось зеркалами, покрывавшими целую стену. Но в следующую секунду мое внимание уже отвлек пол, который выглядел так, будто был отлит из чистого золота. Такой же стала и лестница, по которой спускались мы с Кристофом. Как это сделали? И когда?.. Скрытые источники света, мягко освещавшие зал, удивительно гармонировали со старинными канделябрами. С их ветвей темно-красные толстые свечи капали кровью на пол…
От созерцания этого великолепия меня отвлекло царапанье бесчисленных острых взглядов. Их обладатели еще оставались смутными фигурами, заполнявшими зал, а я уже ощутила особое внимание ко мне. И, вспомнив предупреждение Кристофа о том, что меня непременно будут испытывать на «соответствие», я поклялась себе: ему не придется меня стыдиться!
Прислушиваясь к его близости, опираясь на его сильную руку, я заставила свое сердце биться спокойно и размеренно. Превратила лицо в надменную маску, скрывшую мое смятение (боковое зрение подсказало, что теперь мое выражение лица было таким же, как и у Кристофа)…
И только потом я поняла, насколько было тихо: несмотря на огромное количество гостей, звук падающих капель воска звенел, как в пустой пещере. Но как только наши ноги коснулись пола, полилась музыка, и нас стали приветствовать ожившие статуи. Традиция, без сомнения.
Кристофу кивали, говорили комплименты, кланялись… Но смотрели на меня.
«…твое появление — причина, достаточная, чтобы равновесие нарушить…»
Удивительно, насколько разной была их одежда: камзолы и кринолины без стеснения соседствовали со смокингами и вечерними платьями. Бриллианты, рубины и сапфиры прошлого не стыдились модных сегодня минималистических украшений.
«Они вне времени», — поняла я. Просто каждый выбрал то, что ему больше нравилось. И выберет вновь, пройдя сквозь будущее неизменным. Как Кристоф. А я…
— Ваша дама прекрасна!
— Как и все, что меня окружает…
Эти яркие индивидуальности не могли составлять стаю — они собрались вместе только ради сегодняшнего дня. Среди них память выхватывала лица знаменитостей. Кого-то, к своему удивлению, я запомнила по опере, других видела впервые. Было много женщин. Они не отличались неземной красотой, но что-то в их лицах делало мое присутствие здесь неуместным…
— Вот, Диана, те, кто правит миром. Те, кто пасет стадо, — и снова улыбка, обращенная неизвестно к кому. — Владельцы несметных состояний, убежденные рабовладельцы и, конечно же, мои почетные гости!
Кристоф говорил негромко, обращаясь лишь ко мне, и «почетные гости» вежливо занимались друг другом, подчеркнуто не обращая внимания на нас, стоявших в центре. Только иногда я ловила насмешливый взгляд, напоминающий, что каждое слово было услышано. Свидетельствующий, что все сказанное — правда. Правда, которую мне придется принять.
И действительно, было очень трудно поверить, что каждый из сотен стоявших здесь вызывал у своих слуг ужас, подобный тому, который когда-то я сама испытывала под властью Кристофа. Что у каждого было могущество, безграничные возможности и… хранилища пищи.
Но труднее всего было поверить в то, что это меня теперь не пугало.
— Итак, графиня Измаилова, — негромко обращался Кристоф. — Мы рады вас приветствовать! Познакомьтесь, это…
…
— Вероника, ты, как всегда, прекрасна. Познакомься, это…
…
— Рад вас видеть, Роберто, познакомьтесь, это…
…
Их лица, проходя передо мной бесконечной вереницей, слились в одно: тревожащая холодная красота, гипнотический взгляд, влекущая грация движений, таящих силу дикого зверя. И только глаза у каждого гостя особенного цвета — переменчивого, как настроение их обладателя: синие — как осеннее небо, серые — как стальной клинок, карие — как крепкий кофе в деревянной чашке в маленьком городке, где…
— А это один из наиболее уважаемых гостей.
И хотя передо мной было несколько мужчин, я сразу поняла, к кому относились слова Кристофа.
