— Паршиво. Значит запомнил и обязательно сообщит инквизам.
— Кому сообщит?
— Неважно. Главное, описать сможет. Хотя… Для него девка и есть девка. Было бы куда засунуть, внешность его вообще не волнует.
— Он не особенно торопился меня догонять, — сообщила я последнюю подробность. — Даже не пытался дверь открыть.
— А зачем открывать, если магия все равно выйти не позволит? Он же связанный. Страж склада.
«Страж склада» прозвучало почти, как «раб лампы». Непривычно и немного дико. Но уточнять я не стала, не до этого сейчас.
Мы добежали до конца пустыря, продрались через колючие кусты, свернули и очутились в узком переулке с одним единственным домом — деревянным, обшарпанными, с наглухо заколоченными окнами — и несколькими толстенными, раскидистыми деревьями за ним.
— Теперь сюда.
Лис обогнул ветхое строение, добежал до третьего дерева.
Еще одна руна…
Вспышка…
И дерево заскрипело, открывая узкую щель, куда мальчишка мгновенно и нырнул, приказав:
— За мной!
Легко сказать, а вот сделать… Я, конечно, не толстая, но и не такая костлявая, как Лис, да и старше его все-таки. Этот лаз явно рассчитан на тощего подростка, а не на девушку, пусть и худенькую, но все-таки с формами.
Несколько неудачных попыток протиснуться, изощренные ругательства и раздраженное шипение из дерева, и Лис, наконец, не выдержал.
— Инквизиторы вот-вот будут здесь. Или ты залезаешь, или я прямо сейчас запечатываю схрон и оставляю тебя ищейкам. Прости, но мне встречаться с ними нельзя.
Злость. Жгучая злость — на себя, на судьбу, на непонятных, но уже заранее мерзких инквизиторов, на этого, с позволения сказать, Кролика, который сидел в своей безопасной норе и упрекал несчастного Винни Пуха не пойми в чем, — ярким пламенем вспыхнула в груди, испепеляя растерянность и страх.
Да что же это такое? Я пролезу. Обязательно. Лис смог, и у меня получится.
В ту же секунду словно лопнула невидимая, до предела натянутая струна. Перед глазами поплыло, и я, даже не поняв, как, провалилась в расщелину, которая моментально захлопнулась за моей спиной.
Глава 4
Внутри дерево густо пахло прелью, землей, и, почему-то, земляникой, а еще там было тесно и очень темно — если бы мой спутник стоял чуть дальше, я не сумела бы даже разглядеть его.
Мы замерли, почти прижавшись друг к другу, Лицо Лиса смутно виднелось в окружающей нас черноте — искаженное, с выпученными глазами и почему-то мертвенно-бледное. Вон, даже веснушки, и те будто выцвели.
Неужели, он так испугался неизвестных, что идут по нашему следу?
— Т-ты… — произнес мальчишка, почем-то заикаясь.
И умолк.
— Что я? — переспросила, подтягивая рукава и поправляя ворот.
Всем хороши «боховские» вещи, кроме одного: иногда — причем в самый неподходящий момент — вдруг кажется, что ты вот-вот их потеряешь. Вот и сейчас мое любимое платье, так некстати ставшее большим и ужасно неудобным, так и норовило сползти с плеч.
— Ты почему не предупредила… — снова начал Лис, но тут камень у него на шее тревожно полыхнул алым, и парень, поперхнувшись словами, сжал губы, а затем приник глазом к крохотному, одному ему заметному отверстию в стволе дерева.
В воздухе повисла тишина. Такая абсолютная, что было слышно, как стучат наши сердца.
Удар…
Второй…
Третий…
А потом я почувствовала холод. И даже, похоже, увидела его. Стылый, колючий, какой-то потусторонний, он серым туманом проник внутрь, окружил нас, просочился под кожу. Леденя кровь, сбивая дыхание. Словно там, снаружи, лето внезапно сменилось лютой зимой.
Я обхватила себя за плечи, пытаясь согреться.
— Замерзла? — сверкнул глазами Лис.
Он, в отличие от меня, казалось, не замечал никакого дискомфорта.
— Д-да, — клацнула я зубами.
— Поисковая магия инквизов, чтоб их Улх побрал, — нахмурившись, шепотом пояснил мальчишка. — Постарайся закрыться, не пускай ее в себя, иначе мгновенно тебя вычислят, ну, и меня заодно. Хотя… Бесполезно все. Этот схрон старый Крыс лично зачаровывал, на совесть сделал. Сутки потом пластом лежал, восстанавливался. Сколько раз ищейки рядом шастали — так и не заметили ничего. Но таких, как ты, они нутром чувствуют, тут даже чары Крыса не помогут… Эх, знал бы, какой у тебя дар, не тащил бы сюда, на складе бросил. А так, и сама попадешься, и меня выдашь. Да что уж теперь… Поздно.
Он досадливо хмыкнул и снова вернулся к своей «наблюдательной» щели, а я…
Я мало, что поняла из слов Лиса, кроме одного: холод — способ нас обнаружить. На парня он не действует, а вот на меня, по непонятной причине, очень даже. И если я не перестану мерзнуть, нас очень скоро найдут. И сама попадусь, и мальчишку подведу. А раз так — надо сопротивляться.
Злости больше не было, страха, как ни странно, тоже. Вместо них пришла упрямая сосредоточенность, и раньше помогавшая мне в трудной ситуации.
Нет уж, не дождетесь, так легко я не сдамся.
Глубоко вдохнула. Выдохнула.
Еще раз.
И еще.
Мне тепло. Очень тепло… И вообще, все это происходит не со мной. На самом деле, я на пляже — лежу на горячем песке под палящим солнцем, загораю, а не торчу здесь, в непонятном дереве непонятно какого мира.
Не знаю, что помогло: самовнушение или то, что мне до сих пор так до конца и не верилось в свое «попадание», но я, и правда, перестала дрожать. Промозглый туман, лениво, неохотно, но все же отпустил меня. Отступил и, помедлив, призрачной змеей выполз из дерева.
Лис оторопело заморгал, но сказать ничего не успел. Снаружи послышался шум, топот ног. А потом низкий, чуть хрипловатый голос произнес:
— Нашли? Где она?
В этом голосе была угроза, лед, и тот самый холод, что недавно сковывал меня по рукам и ногам, высасывал силы, вымораживая тело и душу. Лишь огромным усилием воли удалось не задрожать вновь.
— Нет, светлейший лорд, — послышался торопливый ответ. — След… Мы его потеряли.
— Я дал вам нить, ищите.
Снова все тот же требовательный голос.
Он него хотелось бежать подальше, забиться в самый дальний угол, и, в то же время, так и подмывало взглянуть на его обладателя. Такие вот противоречивые желания. Я даже шею невольно вытянула. Хотя, что можно отсюда разглядеть? Второго «глазка» здесь нет.
