— В прошлый раз, когда я неаккуратно высказался, мой университет подвергся серьёзному вандализму, — напомнил Джостен. — Сейчас я просто хотел минимизировать возможные негативные последствия, но знаете что? Вы правы. Я не могу позволить себе молчать. Потому что молчание – признак согласия и принятия, и это опасная иллюзия. Я не собираюсь прощать и терпеть их поведение только потому, что они талантливы и популярны. Позвольте мне ответить на этот вопрос ещё раз, ладно? Да, я на тысячу процентов уверен, что этой весной мы встретимся с Воронами в финале, и я уже знаю, что мы победим. И когда лучшая национальная команда проиграет девяти «ничего не знающим и ничего не понимающим» неудачникам, когда они проиграют людям, которых их тренер сравнивал с одичалыми собаками, Эдгару Алану придётся серьёзно задуматься и пересмотреть многие вещи. И лично я считаю, что им стоит начать с отставки тренера Мориямы.
Звук, который издал Кевин, был не человеческим. Журналист и оператор испуганно обернулись через плечо, однако Дэй, не дожидаясь вопросов, подскочил и вынесся из комнаты. А Ваймак, несмотря на свои бесчисленные затянутые жалобы по поводу сложного характера Нила, довольно оскалился. Ответив на заинтересованный взгляд журналиста непоколебимым молчанием, Джостен ждал сигнала о том, что с ним покончено. Как только камера была выключена, он вернулся на поле. Неудивительно, что Кевин игнорировал его до конца дня.
К вечеру у Нила появилось предчувствие, что ночная тренировка пройдет холодно и немногословно. Мэтт сделал такой же вывод и, весело пожелав Нилу удачи, отправился на поздний ужин с Дэниэль. Джостен запер за ним дверь, взглянул на часы и следующие полчаса убил за решением математических задач. Он как раз задумался над последней, когда раздался одиночный стук в дверь. Нил уже умел отличать скупое царское постукивание Кевина от звука, с которым Хэммик вдохновлённо тарабанил по двери – ни то, ни другое. Да и старшекурсники не имели привычки заглядывать к ним в комнату в отсутствие Дэн и Мэтта. Отложив учебники в сторону, Нил пошёл на разведку.
В коридоре, засунув руки в карманы тёмной толстовки, стоял Эндрю. Нил распахнул дверь шире и отступил с прохода. Миниярд кинул быстрый взгляд вглубь помещения и только потом зашёл внутрь. Нил догадался, что Эндрю искал лишние уши, поэтому прояснил:
— Мэтт и Дэн ушли на пару часов. Поедешь с нами на поле?
— Развлекайся сегодня сам, — отозвался Миниярд, пройдя на кухню и открыв дверцу холодильника. — Кевин слишком пьян, чтобы проклинать тебя по имени; стоять ровно или хотя бы держать клюшку у него сегодня тоже вряд ли получится.
— Что? — тупо переспросил Нил, но Эндрю не стал тратить время на повторение. Джостен выглянул в коридор, словно так мог разглядеть Кевина в его текущем состоянии. — Трус.
— Не надо удивляться. Это давно уже не новости, — напомнил Эндрю.
— Я думал, в прошлый раз мне удалось до него достучаться, — признался Нил. Он закрыл дверь и через несколько шагов привалился плечом к кухонному косяку. — По шкале от одного до десяти, как думаешь, насколько плохо всё может обернуться?
— Насколько плохо? — призадумавшись, повторил Миниярд. — Рико всё ещё не может убить тебя, а сам Морияма призвал фанатов успокоиться и не вмешиваться.
— Да, но они всё ещё могут попробовать дисквалифицировать нас. Они уже получили свою минуту славы в октябре, и, если они не верят, что мы пройдём в финал, у них больше нет поводов терпеть нас.
— У них нет выбора. Если Вороны не дадут нам дойти до финала, всегда будет место для догадок и предположений. Вороны не могут омрачать своё абсолютное превосходство подобной неопределённостью и неуверенностью. Они хотят быть единоличными, общепризнанными победителями, — Эндрю выждал пару секунд, чтобы Нил переварил эту мысль, а затем добавил: — Но у меня ещё есть сомнения.
— Насчёт наших шансов? — уточнил Нил.
Согнув руки в локтях, Эндрю вскинул их ладонями вверх:
— Мысль о том, что ты неосознанно загнал их в подобную патовую ситуацию, просто невыносима; это значит, что ты ещё тупее, чем я предполагал. Однако, если же ты сделал это намеренно, ты значительно умнее, чем дал мне поверить. А это, в свою очередь, значит, что Вороны не единственные, против кого ты играешь. И кто-то из них меньшее зло.
— Не всё вокруг обязательно часть игры, — заметил Нил, Эндрю не ответил, но в его спокойном выражении лица читалось очевидное недоверие. Джостен задумался об оправдании, но посчитал это пустой тратой времени. Эндрю всё равно ему не поверит. — И кто же меньшее зло?
— У меня сомнения, — повторил Миниярд.
— Мог бы упростить всё, — пробормотал Нил, — и спросить.
— А зачем? — Эндрю слегка пожал плечами. — Рано или поздно я всё равно узнаю.
Миниярд достал из холодильника банку пива и раскачал ушко вперёд-назад. Нил проследил за его движением, а затем перевёл взгляд на свой рабочий стол. Его раздражала неожиданная отмена тренировки, но, в то же время, свободный вечер оказался очень кстати. На следующей неделе большой тест по математике, а завтра надо сдать доклад, за который он ещё не принимался. Промежуточные экзамены практически на носу, а его оценки, как обычно, оставляли желать лучшего. Сегодняшняя ночь предоставляла отличную возможность наверстать упущенное.
Металлическое ушко звонко отломилось от банки и в следующую секунду отскочило от его щеки. Нил обернулся на Эндрю и неожиданно остро прочувствовал отсутствие Мэтта. Прошла почти неделя с тех пор, как Эндрю прижал его к полу и поцеловал. После этого они практически не оставались наедине, чтобы успеть сделать что-нибудь ещё.
Нил не понял, прочёл ли Эндрю эту мысль в его взгляде или же просто захотел завладеть его безраздельным вниманием. Не сделав ни глотка, Миниярд отставил банку на столешницу и ногой захлопнул дверцу холодильника. В пару шагов он неспешно сократил оставшееся расстояние между ними и остановился. Его пальцы, ещё холодные из-за банки, цепко обхватили подбородок Нила.
— Да или нет? — спросил Эндрю.
— Да, — не сомневаясь, отозвался Нил.
Эндрю перевёл многозначительный взгляд на его руки, которые тот сложил на груди. Нилу потребовалось мгновение, чтобы догадаться, а затем он опустил их, попутно засунув в карманы джинсов. Эндрю дождался, пока он затихнет, и только потом подался вперёд, чтобы поцеловать. В следующую секунду Нил уже не помнил ни о занятиях, ни об экси, ни о бесхребетности Кевина, просто позволяя Эндрю целовать себя до беспамятства. Когда Эндрю прижал свободную руку к животу Нила, его голова была уже совсем ватной, а ноги нетвёрдыми. И в этот момент, казалось, всё в груди вздрогнуло, отзываясь на прикосновение. Нил сжал руки в кулаки, стараясь удержать их на своём месте, и позволил Эндрю прижать себя к стене.
Телефон, получив свой ежедневный отчёт, завибрировал, и этот звук, усиленный жёсткой поверхностью стены, показался пронзительно громким. Эндрю отпустил его подбородок и выудил мобильный из заднего кармана. Слегка отклонившись назад, Миниярд протянул ему телефон. На секунду Нил подумал, что Эндрю сам откроет его, и с облегчением понял, что этого не случится. Джостен взял телефон и, даже не прочитав сообщение, не глядя, отшвырнул его в сторону. Он знал, какой сегодня день; знал, как мало времени осталось. Он не хотел об этом думать. Особенно сейчас.
Эндрю проводил взглядом телефон, который, отскочив от диванной подушки, бесшумно заскользил по ковру. Он, вероятно, прикидывал, стоит ли об этом спрашивать. Надеясь отвлечь его, Нил поцеловал Эндрю в открывшуюся шею и был вознаграждён неожиданным вздрагиванием. И это послужило достаточным поводом, чтобы поцеловать его в шею ещё раз. Эндрю отвёл лицо в сторону, но они стояли слишком близко, поэтому Нил заметил, как он снова непроизвольно задрожал. Эндрю поцеловал его прежде, чем Нил успел сказать что-либо.
Он сильнее вдавил Нила в стену, забравшись руками под футболку, скользя пальцами по груди и плечам. Пару недель назад он уже касался его голой кожи, когда получил возможность посмотреть на шрамы, но сейчас всё было совершенно иначе. Сейчас Эндрю словно изучал и запоминал каждый изгиб его тела. Его руки ещё никогда не казались такими сильными и горячими. Каждое надавливание, каждое требовательное скольжение пальцев посылало щекочущее тепло по венам. Это делало Нила беспокойным и суетливым, заставляло его изнывать, желать большего и подаваться глубже в поцелуи. Это заставило обратить внимание на то, как тесно джинсы теперь обхватывали его руки на бёдрах.
