Взгляд ювелира на миг стал острым.
— Так все делают, ваше сиятельство…
— Так и мои серьги сделаны. А я хочу, чтобы вы переделали, как мне нравится!
— Это как же, ваше сиятельство?
— Бумага и перо есть?
Хельке кивнул и достал откуда-то из-за конторки бумагу перо и чернильницу.
Лиля ухмыльнулась.
Самую обычную. Не непроливайку.
А ведь…
Есть ли с собой?
Кажется, нет. Ну да ладно! Только дуры выкладывают все карты на стол.
Лиля обмакнула перо в чернила и аккуратно изобразила на бумаге сережку.
Самую обычную.
С английским замочком.
— Это несложно сделать. Из любого металла.
Ювелир вгляделся. Поднял брови.
— Ваше сиятельство, я такого никогда не видел…
— А вы посмотрите. Попробуйте сделать. Сначала на чем-нибудь простом. Неблагородном. А как решите поговорить со мной — приходите. Я остановилась в «Свинье и собаке».
— Ваше сиятельство…
Лиля царственно (а то ж! Таким весом!) поднялась с кресла, показывая, что визит окончен.
— Если решите со мной поговорить — я еще буду здесь до конца ярмарки. Может быть, вы пожелаете увидеть еще что-то новенькое…
Ювелир и слова сказать не успел. А женщина улыбнулась — и вышла из лавки.
— А теперь в «свинью и собаку».
Для одного дня хватало событий.
Лиля не могла знать что Хельке, закрыв дверь за странной посетительницей, цыкнул на подручного, чтобы тот закрывал лавочку. И бросился в мастерскую.
Как ювелир, он оценил всю прелесть такого замочка для сережек. Не упадут, не потеряются, не вылетят из прелестных (или не очень) ушек…
А если об этом никто не знает…
Хельке вполне официально состоял в гильдии ювелиров.
Он мог обратиться в совет гильдии и потребовать свой процент…
* * *
Остаток дня Лиля грохнула на расспросы. Побеседовала с хозяином таверны. И узнала нечто весьма ее обрадовавшее.
В Ативерне были гильдии!!!
Гильдия ювелиров, ткачей, портных каменщиков, кожевников, купцов…
И это было замечательно. То, что нужно для ее планов.
Как оказалось, здесь уже понимали, что секрет мастерства не утаишь надолго. Ладно если это метод выделки кожи. И то — учеников брать придется, подмастерий…
А если огранку камня? Или что-то еще? Что легко повторить?
Но делиться тоже не хотелось!
И чья-то умная голова придумала так.
У гильдий были главы. Те, кто состоял в гильдии, работали под ее защитой и охраной. Да они платили вступительные взносы. И платили что-то вроде налога. Но случись что…
Ты разорился и умер?
Твою вдову поддержит гильдия, а твоим детям не дадут пропасть. Их выучат делу. Хотя как учат подмастерьев в гильдии — это серьезный вопрос. И лупят, и не кормят досыта, и убить могут, и из подмастерьев выпустят далеко не сразу… минусов — до фига. Но канава под забором всегда тебя дождется.
Ты придумал что-то новенькое?
Заяви об этом главе гильдии.
Не держи секрет в тайне. Он разойдется по мастерам, а ты в течение пяти лет (может, больше, может, меньше) будешь получать свой процент. Это зависит от выгоды твоего изобретения.
И это Лиле очень понравилось.
Опять-таки, ты можешь и не вступать в гильдию.
Но тогда ты работаешь на свой страх и риск. Тебя никто не защищает. Как и твое мастерство. Заставлять тебя не будут. Зато могут удавить по-тихому, задавить твое производство. Поджечь мастерскую. Навредить семье. Короче, не добровольно, так принудительно. Все равно окажешься в гильдии. В каждом городе свой цех, свой цеховой старейшина в столице — глава гильдии.
Да подворовывает не без того. Но все равно выгода налицо.
Лиля подумала, что она может многое подсказать местным ювелирам.
И не только им.
Знания.
Кто-то пел — мои года, мое богатство.
Ан нет!
Богатством Лили были ее знания. И она собиралась их применить. Пусть через Хельке. И плевать что он — эввир. Лишь бы прибылью делился честь по чести. А там посмотрим.
* * *
На корабле Лейфа встретил встревоженный взгляд Ингрид. Но бросаться к мужу она не стала — понимает. Все понимает.
Вирманин звонко свистнул, привлекая внимание.
— Все на палубу! У меня важные новости!
Такими словами не пренебрегают. Через десять минут все вирмане, включая жен и детей, уже слушали своего капитана. И лица их расплывались в довольных улыбках.
Отлично!
Им нашлось место!
Они будут жить в графстве Иртон, в родовом поместье.
Сначала в замке. Потом им построят дома, если они пожелают. Несколько лет они будут служить графине Иртон. Но графиня женщина умная и серьезная. Немного со странностями, но дело с ней иметь можно. Платить им будет хорошо, но деньгам счет знает.
Лейф обстоятельно отвечал на вопросы. А когда все разошлись обсуждать — подошел к Ингрид.
Обнял, притянул к себе — и женщина уткнулась лицом в его плечо.
— Ты была права, радость моя. Она умная женщина.
— я знала. Ты у меня самый лучший! И замечательный!
Лейф обнял женщину.
— Знаешь, она какая-то странная.
— Да?
Проблемы Лилиан Иртон волновали женщину намного меньше, чем теплая мужская рука, обнявшая ее за талию.
— Почему она странная?
— Она со всеми обращается одинаково, — сформулировал Лейф то, что его беспокоило.
— Одинаково?
— Я слышал, как она разговаривает со своими крестьянами. Со мной. С мэром. С ювелиром из эввиров. Понимаешь, мы для нее все равны. Она со всеми разговаривала уважительно.
— Даже с эввиром?
Нельзя сказать, что вирмане и эввиры не любили друг друга. Но Ингрид знала, как к ним относятся.
— Ее это не волновало. Для нее он прежде всего был человеком. И… ко всем она относится словно бы с опаской.
— Странно…
— Очень странно. Радость моя, она хотела с тобой познакомиться…
— Со мной?
— Я ей сказал, что вирмане не слуги…
— А что она ответила?
— Что душа у всех одна.
— Душа одна. Но она — графиня.
— Я думаю, через десять минут разговора, ты об этом забудешь. Она умеет быть очень обаятельной, когда пожелает.
— И для тебя?
Лейф только фыркнул.
— Свет мой, для меня в этом мире есть только одна женщина. Ты. А Лилиан Иртон… она помогла нам. Нам служить ей, жить в ее доме, есть ее хлеб… почему бы вам не попробовать найти общий язык?
Ингрид кивнула. Но как-то неуверенно.
Если эта толстая стерва положит глаз на ее мужа — она ей все косы выдерет!!!
* * *
Его Величество Эдоард Восьмой посмотрел на сына.
— Проходи. Садись.
Рик одарил отца белозубой улыбкой и присел на стул.
— Что случилось, отец?
— Тебе через пару дней отправляться в Уэльстер.
— Да. Кстати, Джес пробил в посольстве место…
— Об этом — потом. Рик, я очень тебя прошу — не торопись с выбором.
Рик поднял брови.
— Даже если тебе понравится девушка, даже если ты потеряешь от нее голову — не спеши делать ей предложение. Пообещай мне.
Рик пожал плечами.
— Обещаю. А почему…
— Ты знаешь, как мы познакомились с Джесси?
— Да. На твоей свадьбе.
— Я не хочу, чтобы ты повторил мою судьбу. Присматривайся к девушкам, выбирай, если понадобится — мы пригласим их приехать сюда, может даже так будет и лучше…
— Почему бы сразу этого не сделать?
— Потому что на месте ты можешь узнать много того, что не узнаешь здесь. Присмотрись к девушкам у них дома — а потом посмотришь на них — здесь. Где все чужое и незнакомое.
— Ты так серьезен…
— Имоджин так и не стала мне женой. А когда поняла, что я ее не полюблю — стала моим врагом. У нас обошлось без серьезных последствий. Но смерть твоего старшего брата, смерть Джайса…
Оговорка многое сказала Рику.
