— Это что? — просипела я, отодвигаясь от червей.
— Цитошики, — ласково назвал маленьких чудовищ Рето. И с грустью глядя на них, поделился: — Каждый цитошик очень дорого стоит, а мы на тебя девять штук потратили…
— Они были на мне? — прохрипела я и судорожно сглотнула.
Было бы чем, меня бы точно вырвало!
— Зверь разорвал тебе спину в лохмотья. Три раны до самых костей. А аэрозоль еще и по живому ожог вызвал. Я тебя отключил на время, затем пришлось экстренно применять самое эффективное средство, но безопасное для землянки. Ничего лучше цитошиков нет! Поверь. Если бы их легко можно было добывать, использовали бы повсеместно в медицине. Но, увы, они размножаются исключительно в недрах на Лешке, а не на Ранте. В анаэробной среде. По-хорошему, им бы еще денек на твои раны воздействовать, но ты, чересчур прыткая чистюля, намочила пленку и под нее проник воздух.
— Они умрут? — расстроилась я.
— Нет, в кислородной среде они начинают выделять уже не лечебную слизь, обладающую мощным регенерирующим свойством, а чрезвычайно отвратный токсин. И превращаются в паразитов. Придется сжечь, поскольку законом Ранта строжайше запрещено привносить в экологию Полярной любые посторонние формы жизни, чтобы не нарушить сложившуюся экосистему.
— Какие вы молодцы! — восхитилась я отношением рантов к планете.
— Мы с ней-то толком не разобрались, чтобы добавлять новых проблем и вопросов, — разрушил мои иллюзии Рето.
И цитошики все равно умрут...
— Можно мне присоединиться к вашей веселой компании? — раздался у меня над головой слишком спокойный голос Джара.
Я внутренне сжалась, представив, насколько ужасно выгляжу с драной спиной, пусть и успешно заживающей, с проблемой в животе и вдобавок в сырых штанах, мятой футболке, нечесаная, страшная и неухоженная. Ы-ы-ы...
Вымученно улыбнулась Джару. Он еще сильнее напрягся, будто к удару приготовился и отказу. Рето попытался исправить ситуацию с присущей ему прямолинейностью:
— У Таяны послабление после антоса, вот она из туалета и не выходила. А тебя гоняла, потому что ей стыдно.
Джар потемнел лицом.
— Стыдно иметь такого опекуна? Который довел до критического состояния? — в его голосе отчетливо звучала вина и раскаяние.
Пока я подбирала слова для Джара и выразительно смотрела на Рето, он сам уточнил:
— Не поверишь, ей стыдно, что она может плохо пахнуть из-за своего состояния. Лишний раз убедился: ранту никогда не понять рантану! Даже если мы учиться вместе будем. И землянку, видимо, тоже.
Меня заинтриговала фраза насчет обучения, но я переключилась на беднягу опекуна, который, наверное, складывал в голове два и два, но получалось пять. Он тряхнул головой, окинул меня внимательным взглядом, сходил к выходу из лабиринта за рюкзаком. Поднял меня, словно фарфоровую, и перенес в тень. Помог переодеться в сухую одежду, осторожно, как младенца, поддерживая. Причем мне было плевать, что он видел меня в одних трусах.
— Рето, Таяне можно поесть? — озаботился Джар.
Медик задумчиво окинул меня взглядом, прежде чем разрешил:
— Давайте сегодня остановимся только на брикетах. Как бы ни хотелось это признавать, в них гомогенное, хорошо сбалансированное, весьма питательное содержимое. Для нее сейчас только такое и подойдет.
— Доктор, может я лучше поголодаю еще денек? — промямлила я.
Но Рето категорично мотнул головой:
— Я вколол тебе кроветворитель, а ему нужны аминокислоты и белок. Кровопотеря приличная — нужна энергия, чтобы быстрее выздоравливать. Так что — едим!
Весь день Джар возился со мной лучше любой няньки. Кормил, поил, носил в туалет. Хвала звездам, «закрепитель» подействовал: в моем животе нужные аминокислоты и белок удерживались. Надеюсь, правда, не до самого вылета на Рант. Главное, я собственными глазами увидела: мой будущий янт в горе и радости, в болезни и здравии со мной. В беде не бросит. И мои болячки для него хуже своих. Убедилась, что важна ему в любом виде и состоянии.
Спала я сегодня на Джаре, свесив руки-ноги по бокам, чтобы спина заживала. И было мне непередаваемо приятно чувствовать его горячее тело под собой, слушать мерный стук сердца и наслаждаться мягко поглаживавшей меня по голове большой ладонью, утешавшей и дарившей покой.
Глава 13
На следующий день меня разбудил назойливый шум — скрежет чего-то острого о камень. Недовольно потянулась. Засыпала на Джаре, а проснулась опять на лежаке, хоть и достаточно удобном, лежа на животе, в майке, а не только прикрытая палантином. Осторожно повернулась в сторону странных звуков и не поверила своим глазам: в нескольких метрах от меня сидел — птерозавр! Или как ранты называют полярную «птицу», похожую на давным-давно вымершего прародителя земных пернатых?
Неприятный звук этот, мягко выражаясь, представитель животного мира суровой планеты, ну ладно, здоровенная страшная птица, издавала своими когтями, которыми скребла по камням. Мало того, «мечта антрополога», наделенная огромными кожистыми крыльями, тоже «вооруженными» когтями, опиралась на них, как на вторую пару лап.
Если она развернет крылья полностью, каждое будет минимум метра два, да еще и концы угрожающе торчат. Небольшую лысую голову птицы совсем не украшает внушительный, причем клыкастый метровый клюв. Тело «доисторического» монстра покрыто поблескивающим хитиновым зеленым покровом, как у майского жука. Такие же, только более мелкие пластинки покрывают короткие мощные лапы... птицедракона.
Боже, когда же это кончится?! Я снова боялась не то что пошевелиться — дышать, чтобы не привлечь внимание. На мою удачу, очередная кошмарная тварь, кажется, охотилась! Сообразив, что ей до меня нет дела, я судорожно вдохнула, глядя, как она, припадая на «задние» лапы и перебирая огромными когтистыми отростками на крыльях, подбиралась к зверюшке, откуда-то взявшейся на берегу.
Птерозавр почти настиг ни о чем не подозревающую жертву, занес над ней коготь-«вилку», явно собираясь насадить ее, — а мелкая мохнатая зверюшка стремительно рванула прочь. Ой, почему-то всего метра на два удрала! Мои глаза наверняка напоминали размерами блюдца после того, как я заметила, что добыча птерозавра служит скорее приманкой, привязанной за лапку к веревке-лиане. И ее кто-то дергает за лиану, словно мышку на веревочке.
Птица-охотница азартно рванула к «мыши». Та вновь ускользнула в последний момент, а меня будто черт дернул вскрикнуть. Крылатое чудище мгновенно утратило интерес к зверюшке и наставило на меня огромный клыкастый клюв, ощерившись в смертельно опасном оскале. Ясное утро и шум водопада нарушил угрожающий птичий крик. Я тоже завопила и вскочила с лежака, готовая сорваться в бега.
В следующий миг из-за моей спины вылетел камень и ударил птерозавтра в грудь, следом за камнем передо мной словно с неба прыгнул Арш. Он ловко перекатился и запустил в голову птерозавру вторым булыжником. Мои ноги подогнулись и я плюхнулась обратно на лежак.
— Не бойся, единственная, я с тобой, — напугал до икоты Джар, положив руку мне на плечо.
Кто бы сомневался, что я опять представляла собой жалкое зрелище, сжавшись от страха, с трясущимися губами, потому что опекун, окинув меня озабоченным взглядом, присел рядом, привлек к себе и повинился:
— Прости, Таяна, лош неожиданно появился на горизонте. Мы решили не упускать крупную добычу. Пока ты спала, думали поохотиться и закончить до твоего пробуждения. А я отвлекся и не заметил, как ты проснулась...
Пока Джар объяснялся, поглаживая меня по плечу, я следила за происходящим. И вдруг, к своему изумлению, пожалела птерозавра. А ведь если бы попалась ему один на один — то неизвестно, осталась бы в живых. Но сейчас за испуганным животным, напрасно щелкавшим длинным клювом направо и налево, с гиканьем носились десантники с камнями. Монстрик надрывно кричал, закрывался крыльями и будто курица-переросток, которая не хочет попасть в суп, бегал туда-сюда, покрывая каплями крови светлые камни, вызывая в моей душе протест и боль.
