Так… что-то мне не нравится такое поведение, слишком на собственничество смахивает.
— Ничего.
— Ничего? — Глаза парня блеснули.
Вот! Точно!
— А в чем дело? — Я в упор посмотрела на него.
Минутная дуэль взглядов, и он недовольно отвернулся. Вот и хорошо!
Я повернула голову к наблюдавшему за нашей беседой Лэсситу. Внимательный взгляд, настороженное выражение лица — караванщик не пропустил ни слова и сейчас анализировал информацию.
— Моя помощь нужна?
— Нет, тут есть кому стряпать. — Он кивнул в сторону пожилой женщины, помешивавшей что-то в большом котле. — Обычно готовит кто-нибудь из моих людей, но у Дашены не хватало денег на полную стоимость проезда, и я согласился, чтобы она компенсировала это готовкой и мытьем посуды.
Мне стало неловко. По сути я мало того что заплатила меньше, так еще ничего и не делаю.
— У тебя все еще впереди, — словно угадав мои мысли, мягко улыбаясь, сказал Лэссит.
И то правда.
Следующие полчаса пролетели незаметно. Женщина действительно вкусно готовила, ее стряпню ели так, что за ушами трещало. Вэн все еще дулся и старался не смотреть в мою сторону, а вот сидевший напротив Расхарт не сводил с меня взгляда. Интересно, это моя шутка так подействовала на него, что он конкретно подвис? Или по незнанию местных обычаев я сделала ему предложение в непристойной форме, и он сейчас обдумывает — принять или нет?
После обеда мы отдыхали еще полтора часа. В самый пик жары, как я поняла, здесь старались не ездить. Потерев ноющий зад, я вздохнула и потащилась в кусты. Если хочу еще раз сесть на лошадь, то пора о себе позаботиться. Среди средств, что выдал мне Итарон, было одно как раз на такой случай.
Оглядевшись и удостоверившись, что я одна и никто в ближайшее время на горизонте не появится, быстро спустила штаны и начала втирать мазь. С губ сам собой сорвался стон удовольствия. Густая мазь моментально впитывалась и легким холодком приносила облегчение. Господи, вот оно, счастье!
— Помочь?
От неожиданности я вскрикнула и подпрыгнула на месте. Судорожно натянув штаны на еще саднящие ягодицы, резко обернулась. Расхарт! С моих губ сорвался еще один стон, но уже не наслаждения. Нет, но это даже не смешно. Уж лучше бы Вэн или Лэссит…
— Что ты тут делаешь?
— Да вот, решил по нужде сходить, а тут такое зрелище…
Мне захотелось врезать ему сильно-сильно, и чтобы он при этом еще и амнезию себе заработал! Злость и смущение просто разрывали меня на части.
— И давно подглядываешь?
— Я не подглядываю, я любуюсь! — Он довольно ухмыльнулся. — Или зрелище было рассчитано на кого-то другого? Могу позвать.
— А ты не можешь свалить отсюда по-быстрому, а?
— Уверена, что моя помощь не нужна?
— Отвали! — Я разозлилась по-настоящему. Руки так и чесались применить что-нибудь, но разум вопил, чтобы я воздержалась от подобной инициативы.
— Ну ладно, если что — зови. — Он пошел прочь. Слава богу! — А попка у тебя ничего! — уже выходя из кустов, обернулся он и с сальной улыбочкой подмигнул.
— Р-р-р! — Вслед ему понеслась небольшая огненная молния.
Надеюсь, зад ему подпалила! И что теперь? Снова снимать штаны не рискнула, поэтому пришлось попыхтеть, пока я закончила задуманную процедуру. Из кустов я вылезла красная, потная и злая.
— Ты глянь на нее, — раздался голос какой-то женщины, когда я проходила мимо, — и с караванщиками спит, и даже чудовищем не брезгует. Шлюха!
Ого! Я остановилась и внимательно посмотрела на говорившую. Молодая, лет тридцати — тридцати пяти, с хорошей фигурой и симпатичной мордашкой, которую портило наглое и стервозное выражение. То, что она говорила громко и не скрывалась, ясно давало понять, что она либо хочет конфликта, либо пытается поставить меня в неловкое положение. И как тут реагировать? Краем глаза я заметила, что назревающий конфликт привлек внимание некоторых мужчин, они подняли головы, но не спешили вмешаться.
— Нерра, — вежливое обращение к невысокородной женщине я запомнила, — я проходила мимо и услышала, что вы упомянули чудовище. Я некромант, — на ладони вспыхнула темная сфера, женщина вздрогнула, а я растянула губы в усмешке, — моя обязанность на время этого путешествия избавлять вас от всех чудовищ. Может, вы расскажете, что за монстр вам досаждает? И о его шлюхе тоже… так уж чтоб за раз обоих? — Я подкинула сферу на ладони, неотрывно глядя в глаза женщине, в которой явно поубавилось спеси. — Я слушаю, шелла!
Молчит. Вот и хорошо!
— Ну, раз вы не хотите говорить… — Небольшое заклятие срывается с пальцев и окутывает женщину. Ничего страшного, всего лишь защита, но в моей памяти всплывает шутка, подсмотренная в воспоминаниях Итарона. Теперь в течение всего срока путешествия каждого мужчину, который прикоснется к ней, будет бить молния. Не смертельно, но приятного мало… — Это защитит вас от чудовища, нерра! — И, развернувшись, пошла своей дорогой.
Упс! Оказывается, и Лэссит, и Вэн, и Расхарт слышали мой монолог.
— Нэя… — начал караванщик, но я прервала его:
— Все в порядке. Когда трогаемся?
— Минут через пять.
— Отлично. — Я улыбнулась и направилась к своей лошадке.
Меня догнал Вэн.
— Ты молодец. Она уже всех достала.
— В смысле?
— Эта женщина, Нади Измин, вдова, сейчас живет у своей сестры — жены торговца из Карста, а семья Нади, тоже торговцы, живет в Тирзе. В Карсте они закупают то, что дешево, и продают в Тирзе, и наоборот. Она сопровождает особо ценные грузы. А может, просто сестре надоедает, вот та и отправляет ее подальше… Но путешествует только с нашим обозом вот уже второй или третий год. Ну и за это время успела положить глаз на дядю. У нас тут практически регулярно скандалы бывают, если ей покажется, что кто-то дядю заинтересовал. Он даже подумывал вообще больше не брать ее в обоз, но…
— Понятно. Что ж, женщина она, конечно, красивая, но больно уж склочная. Не советую Лэсситу связываться, намучается он с ней…
— Да дядя и сам это понимает, — хмыкнул парень, но тут же помрачнел. — А что она говорила про тебя и Раса?
Я прикинулась дурочкой:
— Это когда?
— Нэя!
— Вэн, она говорила про чудовище и шлюху. — Я строго посмотрела на парня. — Кем из этой пары я должна считать себя, если, по-твоему, она говорила обо мне?
— Прости…
— Кажется, она еще сказала, что и с караванщиками шлюха тоже спит. Не подскажешь, с кем именно? — дожимала я ревнивца.
— Нэя, я…
— Что ты?
— Прости…
— Я это уже слышала, Вэн. Но слова — это просто слова, они значат меньше, чем мысли. Мне не нравятся твои мысли, и твое отношение ко мне тоже.
— Нэя… — предпринял парень еще одну попытку объясниться, но я снова перебила его:
— Лэссит дал сигнал к отправлению. Нам пора. А ты пока подумай.
И опять началась моя личная пытка — монотонная тряска в седле. Мазь лишь облегчила ощущения, но полностью не убрала, возможно, причина в том, что мне помещали ее нормально использовать. Я злобно стрельнула глазами в спину Расхарта. Странный он какой-то… Все его боятся, и его это вроде как устраивает, держится холодно, а я вот ничего такого не чувствую… Скорее жалость и понимание.
Тряхнув головой, постаралась отбросить ненужные мысли и сосредоточилась на оценке местности. По совету Хаса я решила до захода солнца осматривать местность не чаще одного раза в два часа и только когда мы едем не по равнине.
Однообразный пейзаж быстро надоел, а от жары уже мутило, но я упорно пыталась заниматься. Три базовых упражнения, которые показал Итарон, можно было при такой скорости передвижения отрабатывать и в седле — на резерв, на усиление и на развитие. Вроде бы названия сходные, но в реальности были направлены на разные аспекты силы.
Например, как резерв у Даагонских определялась длительность мерцания личной сферы силы. У меня, как некроманта, она была фиолетовой, а полученная магия огня добавляла красных звездочек и всполохов внутри нее. Смотрелось красиво, и затягивало так, будто наблюдаешь взрыв сверхновой звезды в космосе. Так вот, именно по длительности мерцания сферы во внешнем мире, а не внутри мага, судили о его резерве, об объеме, продолжительности действия и размере силы. Проще говоря, о его выносливости. Самое длительное мерцание, что сохранилось в летописях, было восемь дней. Пока мне удавалось держать его не дольше десяти минут. Сам Итарон, по его словам, был в состоянии держать свою сферу до тридцати шести часов. А потому я каждые полчаса зажигала на руке свою личную сферу и любовалась ее. В итоге десять минут к концу дня я уже выдерживала спокойно, хотя это не говорило о росте резерва. Увы, я всего лишь немного укрепляла уже имеющуюся величину. Чтобы увеличить длительность хотя бы до пятнадцати минут, по словам Итарона, требовалось не меньше полугода ежедневных тренировок. Правда, он ничего не сказал об их продолжительности и частоте, и я надеялась, что частота моих упражнений — достаточная, чтобы сократить этот период хотя бы вдвое.
