— Я не собиралась… — все еще держась за него, промямлила я.
— Ненавижу, когда мне врут, — буквально по словам выплюнул Юрий, рывком возвращая меня на тропинку. — Так что насчет моего вопроса?
— Я вам не верю, — безэмоциональная броня начала давать трещину.
В груди словно рос тугой комок, все сильнее сдавливая внутренности. Постепенно настигало осознание произошедшего. Направленный на меня и Алю пистолет, близость смерти. А как же там моя малышка? А если дом загорелся? А если она и Ирен не сумели выбраться?
— Зря. Я вообще честный малый, в отличие от моего брата. Вот он тот еще подлец. Воспользовался твоим безвыходным положением, — он укоризненно потряс головой, и кончик бороды смешно дернулся.
Бог мой, о чем он говорит? Какое еще положение?! Из-за нарастающего беспокойства не поняла и половины его слов. Нужно было срочно убираться отсюда. Но куда? Бежать через лес? Я даже примерно не представляю, в какой части света нахожусь. А если вокруг тайга на много километров? Черт бы побрал эту магию!
— Вы же можете отправить меня обратно? У меня там дочь осталась, а ваш наемник поджег дом! — голос сорвался, и пришлось прикрыть глаза, уговаривая себя, что Ирен вместе с подъехавшей полицией справились. Не могли не справиться.
Моль, которую этот недоделанный ритуалист куда-то тащил, бросила на меня жалобный взгляд. Кажется, навка точно знает, что задумал Юрий. И судя по ее виду, это «что-то» она не переживет. И мне стыдно за то, что я готова уйти отсюда без нее, но мысленно успокаивая себя тем, что одна против черта я все равно ничего не стою, зато вернувшись, смогу привести на помощь Андрея.
— Нет, ты идешь со мной. Пусть угроза жизни твоей дочери будет дополнительным стимулом.
— Каким еще стимулом?! Если с ней… — я сбилась, чувствуя, как по щеке катится слезинка. Договорить я так и не смогла. Да нет, даже… даже думать не стоит о плохом, с Алей все сейчас в порядке.
— Нет, у моего братца все-таки отвратительный вкус. Ты ж тупая как пробка, — Юрий подтолкнул меня в спину, заставляя выйти перед ним на тропинку. — Хотя нет, знаю!
Он вдруг снова захохотал, словно пришедшее ему на ум было самой смешной вещью в мире. Я невольно обернулась, но он лишь снова надавил на мое плечо.
Между тем, пахло близостью реки, но просвета в деревьях я нигде не наблюдала.
— У него, видимо, детские комплексы. Я всегда был умнее его. А тут ему просто захотелось выделиться на чьем-нибудь фоне, — отсмеявшись, фыркнул он.
— Вы же говорили, что он меня использовал… — глухо отзывалась я, из последних сил цепляясь за разговор, пытаясь отвлечься от мыслей о судьбе дочери.
— Что и требовалось доказать, — самодовольно произнес он. — Сколько ты о нас знаешь? И до сих пор не поняла, как все устроено.
— Не так уж много я знаю. Только то, что вы не можете входить в дом человека без приглашения. Что не можете напрямую навредить матери новорожденного и самому ребенку. Что у большинства на вас аллергия, кроме тех, кого когда-то сильно любили.
— И? До сих пор не догадалась, зачем Андрей притащил тебя в свой дом? Он был против того, что я затеял. Решил, что сможет меня обыграть.
— Я нужна была… — из-за сдавливающих грудь эмоций дышалось трудно, не то что думалось.
И, тем не менее, я повторила про себя все, что только что сказала. Не могут войти, если в доме живет человек. И не могут навредить. Андрей как-то упомянул, что я идеально подошла под условия. Ну да, ведь у меня нет аллергии на нечисть и есть маленький ребенок.
Так что же это получается…
— Я нужна ему была только в качестве живого щита? Чтобы ты не проник в дом.
Ну да, все сходится. Должно быть, не так-то просто отыскать женщину с ребенком, толерантную к нелюдям, да и еще нуждающуюся в улучшении жилищных условий. А тут я.
И вроде бы то, зачем Финик приютил меня у себя две недели назад, должно было волновать меня сейчас меньше всего на свете, но отчего тогда на душе такое разочарование?
— Смотри, догадалась. Видимо, не безнадежна. Кстати, мы почти пришли.
И действительно, мы вышли к высокому берегу реки, лес обрывался у самой кромки. Течение было медленным, но все равно из-за крутых берегов темные воды казались опасными.
— Что ты собираешься делать? — я тяжело сглотнула, осматриваясь.
Кажется, на том берегу лес редел, и даже виднелась крыша какого-то домика. Если есть люди, то, может, и сотовая связь имеется?
— Ты чем меня вообще слушала? Я собираюсь вернуться в прошлое. И предлагаю тебе сделать это вместе со мной.
Открывшийся было рот резко захлопнулся. Он что, серьезно?
— У тебя же муж не так давно умер. Хочешь вернуть?
— Глупые шутки, — я облизала пересохшие губы и с силой прикусила.
Мертвяки, феи, черти, а теперь еще и путешествия в прошлое?
— Это не шутки, — глаза Юрия вспыхнули желтым светом, он поднял вверх банку с феей и потряс ей так, что ту несколько раз ударило по очереди о крышку, дно и снова о крышку. — Эти твари довольно редки в нашем мире. Новорожденные беспомощны почти как котята, но уже всего через месяц они обретают силу, становятся слишком сильными, чтобы их можно было обнаружить, а обнаружив, пленить. Само воплощение магии. Я несколько лет угробил на поиски новорожденной навки.
— Вряд ли вы хотели обрести в ее лице достойного собеседника.
Я неотрывно наблюдала за Молью, пытающейся расправить помятое тряской крыло, в ее огромных глазах стояли непролитые слезы.
— Я хочу убить ее. Кровь новорожденной навки способна исполнить почти любое желание. И когда я говорю «почти любое» — я выражаюсь не фигурально, — он весь чуть не лопался от распирающей его гордости. С ее помощью нельзя вернуть мертвого, но можно поменять реальность на ту, где умерший был бы жив.
— И зачем это вам?
Как же я могла сейчас помочь бедной фейке? Может быть, сделать вид, что согласна, а потом выбить банку и кинуть в реку? Еще бы не утопить при этом саму Моль.
— Хотите прикупить акций «Apple» по дешевке? — я не только тянула время, пытаясь хоть что-то придумать, я на самом деле не понимала. Зачем, имея возможность пожелать чего угодно, отправляться в прошлое?
Я не ожидала, что он ответит. За последнее время привыкла к тому, что Андрей все время мастерски уводил разговоры в сторону, стоило мне спросить о чем-то действительно важном, но, видимо, Юрий и сам хотел высказаться. Как он там сказал? Ему нужна была публика.
— Несколько лет назад на этом самом месте утонула наша сестра. Мы были тут втроём. Отмечали ее День Рождения. У нее свело ногу, она начала тонуть. Мы даже не поняли, когда она скрылась под водой. И не успели вовремя вытащить.
— Это тогда Андрей почти полностью поседел? — перед глазами встало фото из бумажника, где они были втроем. А не в тот ли день оно было сделано?
— Что толку от этих хвостов и рогов, если мы живем и умираем как люди, — рассеянно откликнулся мужчина, а затем вдруг словно одернул себя.
Выпрямился, взгляд стал жестким, собранным. Одной рукой он откинул крышку банки и двумя пальцами за крыло выдернул из нее фейку.
— Но мы не люди. Мы можем гораздо больше.
Из-за иррациональности происходящего это выглядело немного нелепо и, вместе с тем, жутко. Руки и ноги нервно подрагивали, я чувствовала, как у меня стучат зубы — по всему телу прокатился озноб, несмотря на яркое солнце и тёплую погоду.
— Отойди от нее, — негромкие слова прозвучали как выстрел.
Я еще не успела понять, что произошло, как живот стянуло, словно тугой веревкой. Опустила взгляд.
Да нет же! Не веревкой. Лоснящийся черный хвост закрутился вокруг моей талии. Юрий притянул меня к себе, выставляя перед собой.
Напротив, в десяти шагах, я увидела Андрея. В его правой руке — короткий нож, в левой — пистолет, нацеленный точно на Юрия.
— Ты опоздал, братец. Ты всегда опаздываешь.
— Мертвые не возвращаются. Одумайся! — голос буквально был пропитан отчаянием. — Ты совершаешь ошибку, из-за твоего вмешательства будет только хуже!
