— Что может быть хуже этого? — спросила я, не веря своим ушам.
— Если бы мы были вместе, — он пожал плечами, — это могло быть хуже.
Я не была уверена, что расслышала его правильно.
— Подожди секунду. Ты считаешь, что мы должны быть вместе из-за какого-то идиотского инопланетного моджо, которое нас связывает? Но ведь еще две минуты назад тебя просто изводила сама мысль о том, что ты завяз в моем обществе?
— Да-а… Скажем так, ничто меня не изводило. Просто я указал на то, что мы вынуждены быть друг с другом. Это не одно и то же и… тебя влечет ко мне.
Мои глаза сузились.
— Я вернусь к этому утверждению через секунду. А сейчас уточни, пожалуйста, ты хочешь быть со мной, потому что чувствуешь, что… вынужден?
— Я бы не стал говорить «вынужден», потому что… ты мне нравишься.
Я смотрела на него во все глаза. Так легко было вспомнить его мысли, которые я подслушала, когда он возвращал меня к жизни. Какая-то часть моего сердца хотела верить в то, что чувства Дэймона были правдой, но… возможно, все это было лишь результатом чего-то — бог знает чего, — того, что он со мной сделал.
Второе предположение было более правдоподобным, если учесть все то, что он только что сказал.
Дэймон нахмурился:
— О нет, я знаю, что означает этот взгляд. О чем ты думаешь?
— Думаю, что это самое нелепое признание в чувствах, которое я когда-либо слышала, — произнесла я, поднимаясь. — Это так неубедительно, Дэймон. Ты хочешь быть со мной только из-за какой-то безумной моджо-фигни, которая произошла?
Он закатил глаза:
— Мы нравимся друг другу. Это так. Глупо продолжать это отрицать.
— О, и это говорит парень, который оставил меня топлес на диване? — я покачала головой. — Мы не нравимся друг другу.
— О'кей. Возможно, мне следует извиниться за это. Я прошу прощения, — Дэймон сделал шаг вперед. — Нас тянуло друг к другу задолго до того, как я тебя исцелил. Ты не можешь сказать, что это неправда, потому что я всегда… испытывал к тебе влечение.
Я сделала шаг назад:
— Влечение ко мне — столь же нелепая причина для того, чтобы быть со мной, как и связывающее нас космическое моджо.
— О, да ладно. Ты ведь знаешь, что между нами существует нечто гораздо большее, чем это. — Он помедлил. — Я знал, что с тобой будут проблемы с того самого момента, как ты постучалась в мою дверь.
Я сухо рассмеялась:
— Поверь мне, эти мысли были взаимны, и это совершенно не оправдывает того самонадеянного хамства, которое ты обрушил на меня за все это время.
— Тогда я считал, что мое поведение можно оправдать. Но, очевидно, что нет, — он сверкнул мимолетной усмешкой. — Кэт, я знаю, что тебя влечет ко мне. Я знаю, что тебе нравится…
— Одного влечения недостаточно, — отрезала я, покачав головой.
— Мы ладим друг с другом.
Я окинула его скептическим взглядом.
Его губы тронула белозубая усмешка.
— Иногда быть вместе у нас очень неплохо получается.
— У нас нет ничего общего, — возразила я.
— Между нами гораздо больше общего, чем ты можешь себе представить.
— Думай, что хочешь.
Дэймон поймал прядь моих волос и намотал ее вокруг пальца:
— Ты знаешь, что хочешь этого.
Воспоминание о нежном поцелуе на Полях снова всплыло в моей памяти. Раздосадованная, я откинула волосы назад, пытаясь сосредоточиться.
— Ты не знаешь, чего я хочу. Не имеешь ни малейшего представления. Я хочу, чтобы мой парень действительно хотел быть со мной. Не потому, что обязан или вынужден из-за какого-то извращенного стечения обстоятельств.
— Кэт…
— Нет! — я оборвала его, сжав руки в кулаки. Ну же, Киттикэт, не будь больше пассивным наблюдателем, безропотно принимавшим происходившее в собственной жизни. Я не должна была уступать Дэймону. Только не сейчас. Не тогда, когда его причины быть со мной являлись настолько жалкими, что могли возглавить десятку топ-листа. — Нет. Извини. На протяжении многих месяцев ты относился ко мне непонятно как. Теперь за один день ты решил, что я тебе нравлюсь. И чего ты ждешь?.. Что я вот так обо всем забуду? Я хочу, чтобы кто-то заботился обо мне и любил меня так же, как отец любил мою мать. Ты никогда не сможешь мне этого дать.
— Откуда ты это знаешь? — Его глаза блеснули, как два бриллианта. Покачав головой, я развернулась в направлении двери. Дэймон появился прямо передо мной, блокируя выход.
— Господи, я ненавижу, когда ты это делаешь!
Дэймон не рассмеялся и даже не хмыкнул, как сделал бы это в обычной ситуации. Его глаза поглощали меня.
— Ты не можешь продолжать притворяться, что не хочешь быть со мной.
Я могла… должна была попытаться, даже если глубоко внутри хотела быть с ним. Но мне нужно было, чтобы он тоже этого хотел не потому, что вынужден или ощущал какую-то космическую связь.
Мне всегда нравилось, когда я могла видеть в нем проблески настоящего Дэймона — того, с кем я могла бы встречаться и которого могла бы любить. Но этот Дэймон никогда не оставался со мной надолго, вытесняемый бесконечным чувством долга перед семьей, своим народом и, бог знает, кем еще.
Чувствуя невероятную печаль, я поджала губы.
— Я не притворяюсь, — возразила я.
Его глаза напряженно всматривались в мое лицо.
— Ты лжешь.
— Дэймон…
Он опустил руки чуть ниже моей талии и осторожно подтянул меня к себе. Его дыхание коснулось моего виска.
— Если бы я хотел… — он вздрогнул, и его руки сжались сильнее. — Если бы я действительно хотел быть с тобой, ты… не стала бы упрощать мне задачу, верно?
Я подняла голову:
— Ты не хочешь быть со мной.
Его губы дрогнули в улыбке.
— Возможно, я все же… хочу этого.
Какой-то части моего тела понравилось его заявление. Мое сердце грохотало, и все внутри сжалось.
— Возможно и все же мало похожи на уверенность.
— Мало. Но это уже что-то. — Его ресницы опустились, прикрывая глаза. — Верно?
Я снова подумала о тех чувствах, которые связывали моих родителей.
Оттолкнувшись от него, я покачала головой:
— Этого недостаточно.
Глаза Дэймона встретились с моими, и он вздохнул:
— Ты намерена все усложнять.
Я ничего не ответила. Мое сердце колотилось о грудную клетку, когда я обходила его, направляясь к двери.
— Кэт?
Втянув в легкие воздух, я обернулась, взглянув ему в лицо:
— Что?
Его губы тронула улыбка.
— Ты ведь уже заметила, что я люблю, когда мне бросают вызов, верно?
Я тихонько рассмеялась и снова повернулась к двери, отсалютовав в воздухе одним пальцем:
— Так же как и я, Дэймон. Так же как и я.
БОНУС ОТ ДЭЙМОНА
ОХ, ЭТИ СПАГЕТТИ!
Первой, кого я увидел, когда вошел в класс, была Кэт. Невероятно сложно не заметить эту девушку с мерцавшим белым свечением, которое танцевало вокруг ее тела. Заметив несколько пустых мест по другую сторону класса, я понимал, что именно туда мне и следовало идти.
Вместо этого, я перехватил тетрадь другой рукой и направился прямиком вдоль того ряда, где сидела она. Кэт продолжала, не отрываясь, смотреть в конспект, но я знал, что она чувствовала мое приближение… Легкий румянец, окрасивший ее скулы, выдал ее.
Я усмехнулся.
Но тут мой взгляд опустился к небрежной повязке на ее тонкой руке, и моя ухмылка померкла. На смену ей пришел приступ злости от воспоминания, как близко Кэт приблизилась к тому, чтобы стать игрушкой Аэрума. Сцепив зубы, я прошел мимо ее стола и занял место прямо позади нее.
Образы того, как она выглядела после нападения, затопили мой мозг. Она была дрожавшей, испуганной и такой маленькой в моей рубашке, пока мы ожидали, когда бесполезная полиция наконец появится. Эти воспоминания, прежде всего, должны были сработать напоминанием того, что мне следовало подняться и перейти на другое место.
Я вытащил ручку из тетради и легонько ткнул Кэт в спину.
