- А если бы не рога, то вы бы меня...
- А смысл был бы тебя догонять, Григорьева, - прошипел декан чертового факультета, - я в курсе, где твоя комната! Тему закрыли. Теперь четко, ясно и обстоятельно: кто, где, как?!
Слушайте, мне от такого напора вмиг стало страшно ябедничать. Не по себе как-то даже и...
- Станислава, - зеленые глаза декана чертового факультета вдруг полыхнули совсем темным светом, - кто прикасался к тебе?
И я волей-неволей выдохнула истинную правду:
- Склеротик!
Владлен Азаэрович замер, потом нахмурился, закрыл глаза на миг, прошипел что-то вроде 'давно не практиковался', вновь открыл глаза, и те опять засияли зеленью, а черт спросил:
- Где?
И вновь у меня не осталось никакой возможности соврать. Я бы и хотела, но губы против воли произнесли:
- Не определилась: то ли бордель, то ли спальня его друга, то ли собственно-подготовленный полог со скабрезными картинками.
Глухо замычав, Владлен Азаэрович рыкнул 'совсем разучился', после сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, глаза его вдруг замерцали со странной периодичностью, заворожив меня окончательно, и черт приказал:
- Рассказывай!
Придвинулся ближе и у самых губ добавил:
- С самого начала: подробно, основательно, не упуская ни единой детали.
И, почему-то, не было никакой, вот, совсем ни единой, возможности избежать приказа, и слова сами собой побежали, одно за другим, и я начала рассказывать:
- Говорят, в день, когда я родилась, пошел снег. Мелочь, по идее, но проблема в том, что день моего рождения приходится на середину лета, а снег летом - это как-то... неправильно. Не должно так быть. Вот и в моей жизни, говоря откровенно, такого быть не должно! Вот не должно быть, чтобы при живых родителях дите сиротой росло. Не должно быть, чтобы из всех школ меня крапивой гнали. Не должно быть, чтобы первый привороженный хлопец деревенский бараном под окном блеял всю ноченьку... Не должно быть, чтобы...
- Стоп, - хмуро скомандовал Владлен Азаэрович.
Я умолкла.
- Ты мне сейчас что рассказываешь? - не понял декан чертового факультета.
- Все, - честно выдохнула я. - Все с самого начала: подробно, основательно, не упуская ни единой детали.
На что у Азаэровича скептически изогнулась одна бровь, и он поинтересовался:
- Тебя из школы крапивой погнали?
И не хотелось мне отвечать, а ответилось:
- Да, бабка меня до ночи ждала, не дождалась и пошла искать, а я просто в школе зачиталась, не заметила, что уже ночь на дворе, вот бабка и...
- Хорошо, - необычайно ласково произнес Владлен Азаэрович, - и я обязательно после выслушаю всю твою историю, но сейчас мне, пожалуйста, с того момента, как к тебе прикоснулся труп.
- Трупы не трогала! - поспешно открестилась я.
- Будущий труп, - поправил декан чертового факультета.
- Все мы когда-нибудь умрем, - вполне резонно заметила я.
Тихий угрожающий рык.
Затем с едва сдерживаемым раздражением раздалось:
- Григорьева, начни, пожалуйста, с момента, когда сегодня на твою девичью честь посягнули!
- А-а-а, - понятливо протянула я.
- Д-д-да, - прошипел Владлен Азаэрович. - Впрочем, что-то подсказывает мне, что приступить к покушению на твою честь может либо полнейший имбецил, либо тот, кому ты уже умудрилась мозг сломать, соответственно, да - опять же, полнейший имбецил.
Но я его уже не слушала и, прикрыв глаза, с придыханием начала рассказывать:
- Я пришла в свою комнату, легла спать, сладко зевнула, устроилась поудобнее, закрыла глаза, и все началось с поцелуя... С такого нежного, затягивающего поцелуя, от которого по телу побежали мурашки, в животе как-то все разом ухнуло вниз, и на ногах пальчики поджались. Понятия не имею, с чего вообще такая реакция у моих пальчиков, вы не знаете, нет?
Декан чертового факультета отрицательно покачал головой и почему-то сглотнул.
- Ну и ладно, - решила я, закрыла глаза и вернулась к рассказу:
- А поцелуй все продолжался и продолжался, и чья-то рука медленно двинулась вниз по шее, скользнула на плечо, прошлась ниже, накрыла грудь... Знаете, так властно и в то же время нежно очень...
Внезапно ладонь Владлена Азаэровича переместилась на мою грудь, и черт хрипло спросил:
- Так?
Я почему-то ответила:
- Нет, он правую сжимал.
Рука переместилась, касаясь так, словно декан чертового факультета прикасался к чему-то невероятно хрупкому и очень ценному.
- Та... - начал было он. И вдруг, убрав ладонь, прорычал:
- Я не понял, какого дохлого убзгоя кто-то посмел трогать то, что я... Стася! - рык усилился. - Имя мне, быстро!
И мне как-то вдруг стало очень не по себе, и да - потребовалось срочно в комнату для маленьких девочек. И без разницы, что я ее посещала перед семейными разборками, сейчас мне экстренно туда потребовалось с перепугу. И ни порядка, ни разборок, ни вообще уже ничего не хотелось.
- В-в-владлен Аз-заэрович, - нервно заикаясь, с трудом проговорила я, - а можно мне с-с-спать уже и...
Вместо адекватного чего-либо боевой черт прорычал:
- Кто?!
Вжавшись в дерево, я окончательно испугалась и затараторила:
- В-в-владлен Азаэрович, да чего вы?.. Да я... я сама разберусь, я...
И в дерево меня вжали всем, вдруг ставшим почти стальным телом, и этот, который точно не черт, потому что клыков у чертей нет, тихо, и оттого вконец жутко, произнес:
- Имя мне, Станислава. Имя, я сказал!
- Д-д-да что вы...
- Имя.
И я с перепугу выдохнула:
- Лорд Тиаранг.
Меня отпустили в тот же миг. Еще мгновение Владлен Азаэрович задумчиво смотрел на меня, а после скомандовал:
- Марш спать.
Отряхнувшаяся и оправившаяся от испуга я неожиданно решила понаглеть и потому весьма воинственно поинтересовалась:
- Да что это вы себе позволяете, Владлен Азаэрович?! Вы меня чуть в дерево не вдавили! И вообще...
Но боевой черт взглянул так, что у меня разом потерялся весь дар речи.
- Спать.
Произнес таким тоном, что я каким-то невероятным образом вскоре на метле летела спать, слушая причитания домового 'на кого вы меня покинули, он же страшный'. Страшный, да? Вот нам с метлой было о-о-очень страшно, потому и улепетывали, бросив домового на произвол судьбы! Когда улетали, услышали четкий приказ этой самой судьбы:
- Все собрать и навести порядок в моем доме.
Домового было жаль, да, но себя жальче. Перед тем, как лечь, пришлось снова купаться: забег даром не прошел, и в волосах имелись ветки, паучок один тоже, чертом перепуганный и потому отчаянно не желавший убегать в окно, листочки всякие, ну, и ноги тоже оказались далеки от чистоты настолько, что теперь и тапочки стирать придется. В результате я, с мокрыми волосами и дрожа от холода, наконец, забралась в кровать.
Спать было как-то стремно.
Но, поворочавшись немного, вскоре провалилась в сновидение, и вдруг понесло меня куда-то, понесло, а потом остановило, и я услышала тихий и от этого совершенно жуткий голос декана чертового факультета:
'Слушай внимательно, Тиаранг. Слушай и запоминай: одной руки у тебя уже нет. Выберешь сам, какой именно, правой или левой. Отвечать сейчас не нужно, сделаешь это при встрече'.
А потом меня как-то понесло обратно, и я услышала, как шуршит в углу метла, устраиваясь удобнее, и на этот раз заснула совершенно спокойно, а главное - в своей собственной кровати.
