Он же инкуб, а они иначе не могут.
- Куда спешите, формы ведьминские? - вернул он словесный выпад.
- Чай, отчитываться не обязаны, - хмыкнула я.
И тут инкуб совершил подлость: подбородок мой поддел пальцем, заглянул в глаза с высоты своего роста, и у меня все поплыло... Ноги там ослабели, руки плетьми повисли, метлу очень захотелось взять и, это, треснуть некоторых. А демон плотоядно губы соблазнительные облизнул и промурлыкал:
- Поговорим?
- Ага, - ответила я, судорожно сглатывая и пошире распахивая ресницы.
- У меня? - задал следующий вопрос инкуб.
Волна тепла прошлась по всему моему телу. Ну, все, достал!
- Чего откладывать? - я подалась к мышечным плитам ближе. - А давай здесь!
- Прямо здесь? - изумился инкуб, изогнув смоляную бровь.
- Да! - жарко подтвердила я. - Раздевайся!
- Давай-давай, - подначила я, потянувшись к завязкам на корсете.
- Эм, - замялся инкуб. - Слушай, Григорьева, ты, это... ну, здесь как-то...э-э-э...
Я скривилась. Демон лапы от меня убрал и вообще даже на шаг отступил, значительно побледнев.
- Короче: не умеешь - не берись! - наставительно посоветовала я. - И да - еще раз глазенками сверкать будешь - я тебя зельем приворотным напою, учти.
Инкуб кивнул, все сильнее бледнея и почему-то даже не на меня глядя. Обернулась - позади меня стоял Герак.
- Здоров, - сказала я мохнатому соучастнику.
- Лютуешь? - поинтересовался здоровенный черт.
- Воспитываю, - не согласилась я.
Герак задумчиво покивал, потом спросил:
- А что, этих глазастые чары не действуют?
Пожала плечами, повернулась к инкубам. Странное дело: вся контора мускулистых, развратных и соблазнительных торопливо покидали место обысковых действий.
- Чего это с ними? - не поняла я.
Герак молча взял за плечи, круто развернул вправо. Там, в окружении трех преподавательниц и двух десятков жаждущих внимания студенток стоял Владлен Азаэрович. Выражение лица декана чертового факультета носило убивательно-мечтательное выражение. Ничего удивительного, что, круто развернувшись, я едва ли не бегом последовала куда-нибудь подальше. Вот просто куда-нибудь!
- Ты куда?- не понял черт и удержал на месте, схватив за плечо.
- Валим, - ответила я, предпринимая попытку вырваться.
- Так не за инкубами же, - прошипел Герак.
- Да какая разница? - возмутилась я.
И возмущение мое понять можно было: там, где инкубы прошли, просека в толпе образовалась, так что путь был самый что ни на есть удобненький.
- Григорьева, совсем ополоумела? - прошипел чертяка волосатый. - То, что Владлен Азаэрович на тебе из мести женился - это одно, а вот изменять черту я бы на твоем месте не пытался даже.
Я перестала вырываться, нахмурилась, к Гераку полуобернулась и спросила:
- А что - черти только из мести женятся?
- У боевых из любви первую жену точно никто не берет, - хмыкнул он. - В их кланах на эту роль только увечные да перестарки соглашаются, а то и вовсе никто. Оттого ведьм и берут, по обыкновению, исключительно из мести. Не любят боевые вашу братию.
- Взаимно, - прошипела я, вспомнив, что кое-кто у ректора Вреднума на нерасторжимом браке активно настаивал.
Из мести, значит. И может, Владлен Азаэрович и не боевой черт, но что-то мне подсказывает, что брак у него аккурат по традициям чертяков планируется.
- Эй, Григорьева, что-то у тебя выражение лица стало такое... зверское, - тряхнул меня Герак. - Ты чего, а?
- Ничего, - я дернулась, высвободив плечо.
А затем торопливо направилась туда, куда, собственно, и шла сразу, потому как в толпе шепоток прошел: 'Навы первый этаж обыскали уже, выше поднимаются'. Короче, время терять никак нельзя было!
- Гри... Стась! - зашипел мне вслед Герак.
Но я целенаправленно пробежалась по просеке, оставленной инкубами, а вот едва те испуганно на меня оглядываться начали, свернула к домовым.
Домовые наслаждались жизнью, зрелищем и чаепитием. Пузатый белый с голубой росписью фаянсовый чайничек, от которого умопомрачительно пахло смородиной, стоял посреди их стола. И чашки у бородатых мелкоросликов были знатные: белые, с голубой каемочкой и на таких же с каемочкой блюдцах, и...
- Стасенька, душенька! - увидев меня, воскликнул дядь Никодим. А затем подоспевшему и сопевшему над моим плечом черту:
- Тьфу, изыди, блохастый!
Вот, вообще-то, уже в тот момент мне подумалось: отчего домовые пьют, казалось бы, простой смородиновый чай и плюшками, ну, самыми обыкновенными, закусывают, а морды у всех такие довольные? Вот стоило бы подумать об этом, да только ближайший из шести старичков пододвинулся, местечко мне освобождая, и вопросил:
- Чай, чайку тебе, дева красная?
- Ох, и не откажусь, - сказала я, потянув носом воздух.
- Черту не налью, - сразу предупредил домовой.
И, достав из сумы еще чашечку с блюдцем, чаю мне налил, меду две ложки поставил, плюшку самую румяную выбрал да и все мне протянул. Ням!
- Ой, спасибочки огромное, - я присела на краюшек пенька.
Но прежде чем от ароматной сдобы откусить, вспомнила, зачем пришла и, прихлебнув глоточек умопомрачительно-вкусного чаю, взмолилась:
- Дядь Никодим, выручай, не откажи: помощь мне нужна.
Старший домовой прищурился, на черта выразительно посмотрел.
- Да свой он, - махнула я рукой с плюшкой.
Домовые застыли.
- Временно свой, перемирие у нас, - поспешила уточнить я.
Облегченно выдохнув, все бородатые старички снова чай попивать стали, а дядь Никодим и спрашивает:
- Так чего случилось-то, Стасенька?
Я еще чайку хлебнула, а потом, не выдержав погрустневшего рядом черта, плюшку надвое переломила и половину Гераку протянула. Тот не дурак был отказываться и повеселел, главное, сразу.
- Дело вот в чем, - я на общежитие феек кивнула, - там мусор чертякинский.
- Знаем-знаем, - расплылся в улыбке тот домовой, что меня чаем угостил. - Чай, имел честь любоваться, как вы с ведьмами из диверсионного факультета учения боевые проводили. А хороши учения! Ух, и переполох вызвали! Так вы, это, зачет-то сдали?
- К-какой зачет? - не поняла я.
- По диверсиям, - совершенно серьезно пояснил домовой.
И покраснела я вся: и на лице, и шеей, и даже под чулками.
- Так не зачет был? - всполошился дядь Никодим.
И пришлось мне признаться:
- Нет, - и даже есть расхотелось, - это мы с девчонками так фейкам мстили...
Домовые разом плюшки отложили и чайку хлебнули. А главное, все на меня смотрят - серьезно так.
- Совсем тебя черти испортили!- высказался, наконец, дядь Никодим.
- Да не, я феек всегда не любила, - тяжело вздохнув, ответила я. - А эти еще заносчивые и смеялись надо мной, так что...
- Не грех и напакостить, - догадался дядь Никодим.
- Угу, - прихлебывая чаек, подтвердила я.
А что тут еще сказать. Виновата, да.
- И чего делать-то теперь? - растерянно произнес сидящий рядом со мной домовой.
- Конец нам всем с ведьмочками, - пожаловалась я. Герак протянул конечность, по плечу погладил да и говорит:
- Давай я наших соберу, нападем на навов, а вы, тем временем, следы заметете?
Я даже ответить не успела, а домовой, что слева от меня сидел, вдруг и спрашивает у черта:
- Чайку?
- Благодарствуйте, - пробасил Герак, - а вот от плюшки не откажусь - очень уж они у вас румяные да ароматные.
И черту взяли и дали плюшку! Ну, надо же, вообще от домовых не ожидала. И тут дядь Никодим задумался, кулаком щеку подпер и говорит:
