Даргол несколько мгновений разглядывал нахохлившуюся Лиддит, а затем улыбнулся.
— Прошу простить меня, госпожа, я еще молодой сенешаль — научусь.
— Молодой… — Лиддит смерила взглядом ежик седых волос, аккуратную бородку, отпущенную не для хвастовства, а чтобы скрыть пару страшных шрамов, серые глаза, слегка уже выцветшие от возраста, и, не выдержав, фыркнула: — Да уж, молодой! — А затем, не сдержавшись, захохотала: — Молодой… ох, Даргол, ни лечь ни встать — молодой!
Спустя мгновение к ее смеху присоединился сочный баритон «молодого сенешаля». Герцогский гвардеец, как раз просунувший голову, чтобы испросить разрешения запустить следующего жаждущего аудиенции, ошарашено вытаращил глаза, глядя на покатывающихся со смеху сенешаля и… вот черт, как называть госпожу, никто так пока и не понял. Принцесса? Возможно, но здесь она распоряжается совсем не как принцесса, а как хозяйка замка и герцогиня. Герцогиня? Но вроде как они с молодым герцогом и не женаты пока что. Во всяком случае официально. А с другой стороны, тот оставил ее на хозяйстве как полноправную супругу. Да и живут они вместе вполне в любви и согласии. Ну, во всяком случае, когда и он, и она каким-то чудом оказываются на пару ночей под одной крышей. В очень сердечном согласии, а о любви и говорить нечего. Сам гвардеец еще у герцогских покоев в карауле не стоял, но приятели рассказывали, что герцогиня у них крикунья. Да и прачки жаловались, что как герцог с… герцогиней в одной опочивальне ночь проведут, так наутро что наволочку на подушке, что ночную рубашку герцогини — на выброс. Потому как рубашка вся изодрана, а подушка изгрызена. Да и перины — хоть заново набивай. Вот так и зовут пока госпожу — просто госпожой. Потому как нрава она крутого и ежели что не по ней — тут же в бараний рог свернет. Вот народ и опасается ошибиться…
— Ладно, — Лиддит вытерла ладонью выступившие слезы, — закончили.
Она подняла глаза на торчащую из-за двери опасливую рожу гвардейца: — Ну, там еще кто есть, Грус?
— Точно так, госпожа, — кивнул гвардеец, — госпожа Тамея.
— Ну так что томишь? — нахмурилась Лиддит. — Зови скорее.
Сестра Тамея вошла в приемный зал легкой скользящей походкой, столь характерной для сестер-помощниц. Лиддит поднялась ей навстречу. Они были сестрами. Во всяком случае по отцу, каковое родство на самом деле единственное и имело смысл. Поскольку обе росли без матерей, с избранными ими отцом опекунами, а посему, в отличие от матерей, отец не только, так сказать, поучаствовал в зарождении жизни, но и приложил руку к тому, какими они стали. Хотя не сказать, чтобы остался так уж доволен результатом.
— Здравствуй, сестра. — Лиддит сделала шаг вперед и, протянув к сестре руки, обхватила ее за плечи и притянула к себе. Хотя Лиддит была моложе сестры, ростом она превосходила ее почти на голову. — Рада тебя видеть.
— И я тебя, сестра, — улыбнулась Тамея, и ее улыбка показала бы любому опытному наблюдателю, что, несмотря на более миниатюрные размеры, старшая характером ничуть не уступает младшей.
— Садись. — Лиддит указала сестре не на кресло, стоящее у правого угла стола, на которое она предлагала опуститься для разговора наиболее уважаемым посетителям (остальные должны были излагать свой вопрос стоя, ибо Лиддит считала, что подобный подход сильно сокращает «воду» в изложении любого вопроса), а на небольшой диванчик, притулившийся в эркере окна.
— Какая помощь тебе требуется?
Тамея улыбнулась:
— Да в общем-то никакой. Я пришла сообщить, что сестры покончили с исцелением всех, кто получил ранения во время последних рейдов, и теперь я прошу разрешения отправиться выбирать место для нашего будущего монастыря.
Лиддит нахмурилась.
— И куда ты собираешься направиться?
— Сначала в предгорья. Согласно летописям прежний монастырь сестер-помощниц располагался именно там. Так что я надеюсь отыскать его развалины и посмотреть, насколько сложно будет и нам там обосноваться. Ибо сестры всегда строго подходили к выбору места для монастыря, и, я думаю, нам трудно будет отыскать более подходящее место.
Лиддит бросила быстрый взгляд в сторону сенешаля. Тот тоже выглядел озабоченным.
— Сестра, — начала принцесса, — я знаю, что именно для этого ты и отправилась с войском, но… ситуация пока еще слишком напряженная, чтобы мы могли быть уверены в том, что путешествие небольшой группой может быть безопасным. Причем, заметь, даже не большой группой воинов.
Тамея удивленно воззрилась на Лиддит.
— Но разве конные патрули не выловили всех орков?
— Далеко не всех, госпожа Тамея, — пришел на помощь своей госпоже сенешаль. — Наиболее крупные отряды мы, скорее всего, действительно вычистили, но в предгорьях все еще могут затаиться мелкие группы в несколько особей. Тем более что туда мы пока особо не совались.
— Но если это так, почему вы не прочешете предгорья?
— К сожалению, у нас пока нет возможности сделать это, — нахмурился сенешаль. — Мы вынуждены даже сократить патрулирование дорог и центральной части герцогства, ибо через пару дней армия выступает к Каменному городу.
Тамея окинула сенешаля удивленным взглядом, а затем перевела его на сестру.
— К Каменному городу?
— Да… — кивнула Лиддит и, верно поняв одну из причин удивления Тамеи, пояснила: — Гномы переименовали Крадрекрам в Каменный город, ибо за столько столетий слово «Крадрекрам» стало для них символом неизбывного зла и безысходности.
Тамея понимающе кивнула.
— Но зачем туда идти армии?
— Дело в том, что мы ждем орду.
— Орду?
— Да, западных орков. Из допроса одного из наших последних пленников выяснилось, что западные орки давно уже копят силы на нашем берегу Долгого моря. И потому крупные силы орков расположены всего лишь в месячном переходе от ущелий, проход по которым перекрывает Каменный город. Так что, скорее всего, орда западных уже движется сюда. И… нам почти нечем их остановить.
Тамея удивленно уставилась на сестру.
— Как почти нечем? А армия, а Кр… то есть Каменный город?
Лиддит зло оскалилась.
— На нас движутся почти семьдесят тысяч орков, причем западных, которые не чета местным, а Каменный город… его обороне полторы тысячи лет. Как думаешь, многое ли из того, что там есть, можно использовать?
Тамея медленно кивнула, показывая, что понимает, с чем сестре пришлось столкнуться.
— А самое главное — у нас чрезвычайно мало людей. Не только воинов, но и кожевенников, кузнецов, каменщиков. Была идея перегородить долины в наиболее узких местах каменной стеной, но с тем количеством мастеров по камню, что удалось наскрести, мы не успеем это сделать. Оружие после всех битв требует правки, а кое-что и перековки. И все это время, что армия стояла у замка, кузнецы работали без передышки.
— Еще у нас очень мал запас стрел и арбалетных болтов. И крайне мало железа и сухого дерева для их изготовления. Лишь половина панцирников имеет копья, остальные поломаны, а все резервы запасных уже исчерпаны. И в Арвендейле нет мастеров-копейщиков, способных изготовить новые копья. Из латников только треть имеет более-менее целые щиты. И изготовить новые также не из чего.
— Неужели здесь мало леса? — удивленно спросила Тамея.
— Этот лес надо сушить как минимум несколько месяцев, да и потом часть древесины уйдет в брак, — пояснил Даргол, — а если делать щиты или древки копий и стрел из сырого дерева, то, во-первых, все они будут непрочными, а во-вторых, намного тяжелее. Латнику лучше вообще остаться без щита и полагаться на собственную ловкость и крепость лат, чем навьючить себя тяжеленным и непрочным щитом.
Тамея задумалась.
— И как скоро вы ожидаете орков?
— Трой… э-э… герцог думает, что у нас есть максимум пара недель, но реально рассчитывает не более чем на декаду.
Тамея понимающе кивнула:
— Понятно. Что ж, я с сестрами прибуду к Каменному городу ровно через десять дней.
— Но сестра… — возвысила голос Лиддит, однако ее тут же перебил холодный тон Тамеи:
