Я сел и провел руками по лицу, чувствуя щетину, появившуюся на челюсти. А затем я положил руку на ее плечо и очень аккуратно разбудил ее.
- Привет, - она повернулась и посмотрела на меня сонными глазами. – Ты все еще в одежде. Все ночь работал?
Я встал и включил прикроватную лампу, не в состоянии обсуждать все это сидя.
- Ева. Нам нужно поговорить.
Она несколько раз моргнула и поднялась на локтях.
- Что случилось?
- Освежись, пока я приготовлю кофе, ладно? И жди меня в спальне, пока я его не принесу.
Она нахмурилась.
- Ты очень серьезный.
- Да. И мне нужно, чтобы ты проснулась.
- Хорошо, - она отодвинула в сторону одеяло и встала.
Я взял Счастливчика и закрыл дверь спальни, отнеся его в ванную, пока я готовлю кофе для меня и Евы. Новый день, но тот же распорядок. Несколько минут притворства, что ничего не произошло, превращались в ложь другого рода.
Когда я вернулся в спальню, Ева как раз натягивала пижамные штаны. Она завязала волосы в хвост, а на футболке виделось белое пятно от зубной пасты. Все как обычно. На мгновение, она была женой, которую я безумно любил.
Она взяла кружку и понюхала содержимой, закрывая глаза от непередаваемого удовольствия. Это было так на нее похоже, так в стиле Евы, что у меня сердце екнуло.
Я отставил кружку в сторону, и почувствовал, что слишком переживаю, чтобы пить или есть что-то.
- Садись в то кресло, ангел.
- Ты начинаешь меня пугать.
- Знаю. Прости, - я дотронулся до ее щеки. – Я не хочу затягивать. Как только ты сядешь, я все объясню.
Ева села в читальное кресло около окна. Ночное небо постепенно переходило в утреннее. Я включил свет рядом с ней, а затем взял стул и поставил напротив ее. Я протянув ей руки, я сел, и нежно сжал ее пальцы.
Я глубоко вздохнул.
- Я соврал тебе. Я объясню тебе, почему так поступил, когда все выложу, но сейчас..
Она прищурилась.
- Рассказывай, Ас.
- Ты была права по поводу выстрелов, которые слышала. Один из фотографов открыл огонь вчера вечером. И попал в твою маму, - я остановился, пытаясь заставить себя произнести эти слова. – Она не выжила.
Ева уставилась на меня широко раскрытыми глазами на внезапно побелевшем лице. Ее руки очень тряслись, когда она поставила кружку на стол.
- О чем ты говоришь?
- В нее стреляли, Ева, - я сильнее сжал ее руки, которые внезапно стали холодными, чувствуя ее панику. – Ранение было смертельным. Мне очень жаль.
Она задышала чаще.
- Я не могу ответить ни на какие вопросы прямо сейчас. Но стрелок под стражей, и Рауль сказал мне, что Грейс и Мична занимаются этим делом.
- Но ведь они полицейские, которые работают с убийцами, - без эмоций произнесла она.
- Да, - они расследовали смерть Натана Баркера, и я знал их лучше, чем хотелось бы.
- Почему кто-то хотел убить мою маму?
- Я не знаю, Ева. Возможно, это был случайный выстрел. Или он не попал в свою цель. Мы можем позвонить Грейвс или Мична, у тебя ведь все еще есть их визитки, да? Они, может быть, ничего нам и не скажут, но я думаю, что они придут, чтобы взять показания.
- Зачем? Я ведь ничего не знаю.
Страх, с которым я боролся всю ночь, поглотил меня. Я ждал злость и слезы. Неконтролируемый взрыв эмоций. Вместо этого она казалась сбитой с толку. Почти безжизненной.
- Ангел, - я отпустил одну ее руку и коснулся ее лица. – Кэри здесь, в гостевой комнате. Папа уже на пути из аэропорта. Он скоро будет тут.
- Папа, - одинокая слеза скатилась по ее лицу.- Он уже знает?
- Да. Я сказал ему. Кэри тоже знает. Он там был.
- Мне нужно поговорить с ним. Она была ему, как мать.
- Ева,- я присел на край сидения и взял ее за плечи. - Ты не должна беспокоиться ни о ком сейчас.
- Почему ты мне не сказал? – она посмотрела мне в глаза. – Почему солгал?
Я начал объяснять, а потом засомневался. И, в конце концов, произнес:
- Чтобы защитить тебя.
Она перевела взгляд с моего лица куда-то в сторону.
- Знаешь, а я ведь знала, что что-то случилось. И, видимо, именно поэтому я не удивлена. Но когда мы уехали… Она уже была…?
- Она уже умерла, Ева. Я не буду лгать тебе снова, я не знаю, пострадал ли кто-то еще, когда я вытащил тебя оттуда. Самое главное было - увезти тебя в безопасное место. А после этого..
- Это не важно.
От паники я чаще задышал.
- Ты ничего не могла сделать.
- В любом случае, сейчас это уже не важно.
- Ты в состоянии шока, Ева. Посмотри на меня.
Когда она не посмотрела, я поднял ее и посадил к себе на колени. Она вся была ледяной. Я прижал ее к себе, стараясь согреть, и она начала дрожать. Встав, я отнес ее обратно на кровать и убрал одеяло. Я сидел на краю матраса и накинул одеяло на нас, закрывая ее от плеч. А затем я начал ее медленно укачивать, целуя в лоб.
- Мне очень и очень жаль, ангел. Я не знаю, что делать. Скажи мне, что делать.
Она не ответила и не плакала.
- Ты совсем не спал? – тихо спросил Крис. - Может стоить прилечь на часок.
Я поднял голову, и был очень удивлен, увидев своего отчима. Я не слышал, как он вошел, мои мысли были далеко, и уставился на вид из окна. Виктор и Кэри были в гостиной с Евой. Они оба были настолько убиты горем, что едва разговаривали. Ангус был где-то неподалеку, разбираясь с персоналом, чтобы усмирить репортеров и фотографов, столпившихся у входа в здание.
- Ты разговаривал с Евой? – я потер уставшие глаза. – Ее отец и Кэри просто сломлены, а она…
Боже. А она что? Я понятия не имел. Она казалось отстраненной. Словно она не была часть того мучения и бессильного гнева, которые излучали два человека, которых она безмерно любила.
- У нее шок, - он сел. – Ее накроет скорбь, в какой-нибудь момент. А пока она справляется со всем единственным способом, который знает.
