Ника переглянулась с Марией и приложила телефон к уху.
— Ника? — закричал Матео. — Ника, ты слышишь?
— Да, я слушаю. Привет.
Сестра сняла рюкзак, который тащила в порядке очереди, опустила на траву и села рядом, встревожено смотря снизу вверх.
— Здорово! Мария рядом?
— Да.
— Никуда не отлучайтесь, ладно? Скоро за вами приедут! Сидите дома!
Сердце сделало предательский кульбит.
— То есть?
— Ну, помнишь, мы говорили про Росиати? Это просто бомба! Не знаю, что именно произошло, но от них поступили четкие указания немедленно вас к нему доставить. Он и своих людей отправил, и говорят, лично выехал. Похоже, вы ему позарез нужны. Похоже, он вас опознал! Слышишь?
— Как такое может быть? — губы шевелились словно сами по себе, но во рту была пустыня, в горле ржавчина, в животе угли. — Я его не опознала.
От вранья тошнило, но иного Ника сказать не могла, слишком небезопасно.
— Все потом! На месте разберетесь! Не бойся, вас велено беречь как хрусталь, пылинки сдувать и ходить вокруг на цыпочках. Вика думает, одна из вас его пара. Говорят, когда доставили ваш образец, Матай отдыхал после охоты и даже огрызался на курьера, что, мол, такого срочного произошло, что меня посмели побеспокоить? Курьер еле уговорил коробку открыть. А потом что-то произошло, говорят, по дому словно ураган пронесся. Все выбежали на улицу и стояли, смотрели, как стекла бились. Говорят, даже лампочки полопались и потом новую мебель пришлось заказывать. Это потому что Росиати превратился в оборотня, а у него силищи немеряно и когда он бушует, лучше находиться от него как можно дальше. Может, курьер и врет. Про Матая любят приврать, репутация впереди него бежит и флагом размахивает. А может, не врет. Наш альфа сказал, Росиати подняли весь резерв своей охраны, как будто воевать с кем-то собрались. Короче, вы с сестрой настоящие живые сюрпризы. Я, конечно, не думаю, что дело в паре, иначе ты бы узнала его запах. Кто в своем уме откажется от пары? Но может, вы родственники? Тогда все складывается — требование привезти и беречь, а ты при этом запах Росиати не узнала.
— А если я не хочу к нему ехать? — спросила Ника.
— А что тут такого? Повидаетесь, поболтаете. Наверняка договоритесь. Хуже, чем в деревне жизни нет, чего вам терять? — Удивился Матео. — В общем, сидите в доме, наши на машине едут, а росиатиевские на личном вертолете, может, даже быстрее доберутся. Адрес только точный я не помню. Как деревня-то ваша называется?
— Мы сейчас в другом месте. У тети Нюры, двадцать километров к востоку. Деревня Колобейск, — на ходу выдумала Ника. — Дом пятнадцать.
— Ага, ладно. Записал. Сидите, ждите. Ну давай, не дрейфь, скоро увидимся. Сестре привет.
Матео отключился.
— Что? — тут же завопила над ухом Мария. — Что случилось?
— Ничего хорошего. Наш запах опознал альфа стаи Росиати. Он требует нас к себе.
— Как опознал? Почему?!
— Понятия не имею, но он за нами едет.
— Куда?
— В Колобейск.
— Это где?
— Не знаю.
— А что за название?
— Что в голову пришло.
— Тогда валим отсюда, чем дальше, тем лучше. Кто знает, как долго нас будут искать, пока им не надоест?
Похоже, про поднятую в полном составе охрану Мария не услышала. Ника вдруг почувствовала жуткую усталость и еще одно, ранее незнакомое чувство — нежелание что-либо делать.
— И куда нам идти? — потеряно спросила Ника.
— Ты вообще, что ли? Дальше!
— Куда мы придем, в конце концов? Ты не думала, хотя бы раз, что нужно не просто идти, а поставить цель! — огрызнулась Ника. Раньше ей всегда не было дело до истерик сестры, а сейчас она сильно разозлилась.
— Может, в большом городе остановимся? Там легко затеряться. — Мария не заметила, слишком нервничала.
— Даже не знаю.
— Вечером станем на ночевку и решим. Город страшное место, но эти стаи со своими территория еще хуже. Неизвестно, на чью забредешь, а в городе хоть затеряться можно, народу уйма, запахи так перемешаны, что искать нас бесполезно. — Мария легко подняла рюкзак и нацепила на плечи. — Ника!
— Да?
— Ты чего словно во сне? Шевелись. Пошли. Да что с тобой?
— Я не знаю, — растеряно покачала головой Ника, которая так и не сдвинулась с места.
— Ты встала столбом, и стоишь, ждешь, как будто и правда хочешь поехать к этому Росиати бешеному. Этого хочешь?
В груди свернулся моток колючей проволоки.
— Нет, конечно!
— Тогда топай быстрее!
Собравшись с силами, Ника заставила себя идти, все быстрее перебирать ногами и ни о чем не думать, только держать перед собой в поле зрения спину сестры. А обычно она вела. Но сегодня что-то изменилось.
Сестры остановились только в обед, перекусили последними пирожками, уже невкусными, и сразу же отправились дальше.
Примерно через два часа телефон зазвонил снова. Полоса зарядки уже не просто стала прозрачной, а мигала на последнем издыхании. Ника была уверена, что телефон может отрубиться в любой момент.
— Не отвечай, — на ходу бросила Мария. — Лучше выбрось его в кусты. Зачем ты его несешь?
— Зачем сразу выбрасывать? Может, еще пригодится.
— Мне он не нравится!
— Почему? Красивый телефон. Удобный. Дорогой, наверное.
— Ника, прошу, выбрось его. Я чувствую, так будет лучше.
Хотелось огрызнуться и послать Марию куда подальше, но Ника одернула себя. Почему она спорит? Зачем ей на самом деле телефон? Продать? Подумают еще, ворованным торгуют, беды не оберешься. Связь с семейством Берестовских, от которого столько неприятностей приключилось? Вот уж не было печали, пока спасители не появились! Кто в здравом уме захочет с ними связываться?
Но рука дрожала, отказываясь подчиняться, пока Ника собиралась с духом и выбрасывала телефон. Потом он все-таки упал в траву под ноги и, захлебнувшись последним звонком, замолк. Экран потух.
— Пошли быстрей! — требовала сестра.
— Может, перерыв сделаем? Как-то мне не по себе, не могу понять, что не так. Просто не могу пока идти. — Ника подняла руку и прижала к сердцу. Она и не знала, что сердце может биться так яростно, так зло, что даже больно становится. Если его не держать, оно может выскочить из груди и упасть на землю. — Голова кружится.
Мария заволновалась:
— Ты чего это? Тебе плохо? Наверное, переволновалась. Давай, сядем, отдохнем. Только недолго.
Обычно Ника останавливалась, только когда валилась с ног, но сегодня все изменилось. Телефон, как тяжелая глыба, не давал отойти, придавливал к месту.
Ника присела на корточки, а потом упала и уткнулась лицом в траву, пока сестра пристраивала поблизости рюкзак и доставала воду.
— Ты точно не заболела? — спросила Мария с тревогой. — Это так не вовремя.
Нет, дело было не в болезни. Дело в другом. В том факте, что их признал своими альфа, нет, тот самый мужчина, запах которого был самым мощным ароматом, с которым когда-либо сталкивалась Ника. Как ураган, который затягивал и поднимал в небо. Самым темным и горячим. От запаха осталась только память, но каждый раз, стоило представить тот клок материи в прозрачной коробке, как глаза закрывались, а под веками плавали темно-красные пятна. Секунда, две — и Ника приходила в себя, но это повторялось снова и снова.
— Нет, я здорова.
— Надеюсь, ты не врешь, — вздохнула сестра.
Пять минут и все, решила про себя Ника, закрывая глаза. Пусть пятна плавают, я не стану им мешать. А потом, через пять минут, порву веревку, привязанную к этому телефону, к Берестовским, которые звонят по телефону, а заодно с Матаем — самцом, который за всем этим стоит. Звуки имени моментально отозвались в груди, словно шипами пронзая внутренности и останавливаясь где-то в животе. Это было больно.
— Сейчас пойдем, всего секундочку, — шептала Ника, вдыхая запах земли, чтобы перебить память. Ничего не пахнет лучше земли.
— Не спеши. У нас есть немного времени, — в голосе Марии слышалась паника. Раньше Ника никогда не сдавалась, наоборот, выслушивала нытье и шла вперед, и поддерживала Марию. Теперь что-то изменилось.
