Но действительно… что потом?
У Матая с лица как шелуха слетело все великодушие, вся ликование, когда он шагнул близко и, понизив голос, сообщил:
— Кажется, ты привыкла к угрозам и другого отношения не поймешь. Поэтому говорю на твоем языке — посмеешь попытаться убежать от меня — все равно поймаю. И тогда пощады не жди. Насиловать, может, и не буду, но запру в комнате и сделаю так, чтобы ты очень сильно пожалела, что не стала со мной дружить. Веришь?
Ника смотрела расширившимися глазами и молчала. Да, альфа прав, язык угроз она понимала лучше всего. Никакой жалостливой истории о паре и страданиях разлученных сердец, никаких просьб, только так.
— Ответь вслух, если поняла вопрос. Веришь, что я это сделаю?
Пришлось прокашляться. На теле не осталось ни одного участка, где кожа бы не покрылась мурашками.
— Да.
— Тогда иди на север. Мария побежала туда, как раз когда мы подошли к сопкам.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Иди мимо этих двух сопок и выйдешь на тропинку, по которой движется она. Она все равно вскоре остановится, побоится уходить слишком далеко, и ты сможешь ее догнать. Потом пойдете дальше на север, очень удачно совпало, тут недалеко Лясинские живут на охотничьей базе. Познакомишься с Олесей, послушаешь ее забавные истории, — Матай ухмыльнулся. В глазах снова мерцало желание, все больше разгораясь. Неизвестно, о чем он думал. Он облизнулся, потом сглотнул. — Держи карту. Я Олеську предупрежу и подъеду за вами к базе, когда доберетесь. Не тяни только, если к темноте она мне не позвонит, я выйду на охоту. За тобой. Только за тобой, поняла? Второй раз искать твою сестру я не стану, пусть идет на все четыре стороны и устраивается, как хочет. Держи воду и еду, — он сбросил с плеча небольшой рюкзак — Ника и не вспомнила, откуда тот взялся. — Беги, волчонок.
Ника молча натянула лямки рюкзака на плечи и отступила на пару шагов. Матай дышал тяжело, руки висели вдоль тела, но мышцы были напряжены. Его волосы растрепались, торчали, как иголки у ежа, делая его похожим на персонажа аниме. Глаза блестели.
— Ты первый уходи, — сглотнув, проговорила Ника. Если она сейчас развернется и побежит, у альфы может сработать инстинкт охотника, а для него она действительно волчонок — забавная малышка, не способная составить конкуренцию ни в силе, ни в скорости.
Он повернулся и исчез в кустах. Стало тихо.
Неужели действительно ушел? Ника некоторое время пялилась вслед альфе, потом тоже развернулась и побежала.
За сопками, в самом деле, пролегала тропинка, на которой отпечатались следы Марии, бегущей вперед. Откуда Матай знал? — хмурилась Ника. Как будто специально все состряпал.
Она бежала налегке, рюкзак почти ничего не весил, кроссовки удобные, ни сопровождения, ни присмотра, свобода, одним словом.
Ника неслась вперед, наслаждаясь возвращенным одиночеством. За последние дни в ее жизни появилось слишком много оборотней, и еще этот альфа со своими брачными игрищами. Понятно, чего он хочет, как и любой другой самец, даже если притворяется добреньким. Он ее дурит, без вариантов, только в чем?
Ника сглотнула. Тяжесть при мысли об альфе, его голом теле и его движениях наваливалась совсем не та, страшная и отчаянная, как при мысли о Крауфранце, а другая — как будто требовала из себя немедленно что-то вынуть, что-то выпустить на свободу и тогда станет легко и просто.
Ника сглотнула. Марию, нужно найти сестру!
Примерно через полчаса запах, по следу которого она шла, стал сильней.
— Мария!
Вокруг было тихо, никто не отзывался. Деревья росли густо и скрывали все. Потом Ника наткнулась на людей — то ли туристы, то ли охотники, неважно, они бродили далеко, и удалось сбежать раньше, чем ее заметили. Сестры с ними не было, они не оборотни, так что, не теряя времени, Ника побежала дальше.
Запах все сгущался, ничего себе сестренка ускакала. Неужели не чувствует, что Ника идет следом? Наверняка думает, что сестра попала в большую беду и ей не помочь. Оплакивает ее несчастную долю, потому что больше ничего не может поделать.
— Мария!
Серая рубашка сестры мелькнула среди кустов и пропала.
— Это я, Ника! Я одна! Слышишь? Остановись и принюхайся — вокруг никого нет!
Можно было бы перекинуться и догнать, но вдруг те люди все-таки охотники? Вот сюрприз будет — неосторожная молодая волчица! И потом, возвращаться к Матаю голой…
— Сестра!
Из кустов вихрем вынеслась Мария — грязное чудовище в плотной косынке и наглухо застегнутой рубашке, с черным от пыли лицом и бесформенной фигурой.
— И-и-и, — рыдала она, вешаясь на шею.
— Тихо, Марыська, тихо, это я, целая и невредимая.
— И-и-и, — маленькие руки цеплялись так, что оставляли синяки.
— Все в порядке, смотри, я здорова и цела. Видишь? — Ника опустила голову и привычно поймала мечущийся взгляд сестры, так успокоить ее было проще всего. Положила ей руку на макушку. — Видишь?
Мария, наконец, затихла и глубоко вздохнула. Ее руки упали.
— Я чуть с ума не сошла.
— Да я сама перепугалась ужасно! — закричала Ника с улыбкой. — Думала… чего я только не думала! Но меня никто не тронул, представляешь? И пальцем не прикоснулись! Наоборот, накормили и одели. Представляешь?
Мария отошла на шаг, рассматривая Нику.
— Ты выглядишь… как-то по-другому.
— Ага.
— Что на тебе за одежда?
— Мне ее дала женщина, Ларим.
— Почему она такая… такая…
— Обтягивающая? Нет, она просто моего размера! Ларим сказала, это моя прошлая одежда была слишком большой. И знаешь, немного непривычно, но мне удобно. Ничего не жмет, нигде не болтается.
— Да, она красивая, — нехотя призналась Мария.
— Фух.
Они одновременно сели в траву, наконец-то расслабившись.
Мария поправила косынку, хотя из-под нее ни один волосок не торчал.
— Надо быстрее уходить.
Ника нахмурилась. Предстояло сказать сестре нечто неприятное, а это чревато слезами. Ника ненавидела слезы.
— Это… Марыська, послушай, мы не можем уходить. Дела обстоят таким образом, что больше нам нельзя убегать. План такой — мы должны дойти до конца леса, там живут оборотни Лясинские, у них мы будем ждать, пока за нами приедет альфа стаи Росиати. Мы должны будем поехать с ним.
Мария посмотрела так, будто Ника за время отсутствия ополоумела.
— Что ты несешь? С какой стати?!
Ника осторожно потянула руку и положила сестре на коленку.
— Марыська, — понизила голос. — Поверь мне, так будет лучше.
— По своей воле вернуться к самцам?! — воскликнула та, дергаясь и сбрасывая руку. — И это мне говоришь ты?!
— Послушай меня, — тихий голос всегда успокаивал сестру. — Послушай внимательно. Альфа Росиати нас все равно найдет, но тогда будет плохо. Ты… видела их, нам не сбежать. Нам нельзя убегать! Сейчас нельзя. Если мы не послушаемся, мы перестанем быть… гостьями и станем пленницами. С пленницами другое обращение. Хотя, может, тебя и отпустят, тогда тебе придется жить дальше без меня. Меня не отпустят никуда. Если ты сейчас решишь уйти от меня и жить одной, я пойму.
— Как жить одной? — прошептала Мария. Ее огромные глаза блестели, как вода в озере на солнце.
— Уйти сейчас одной, куда хочешь. В город, или вернуться назад к Никаноровне. Мне придется вернуться к Матаю. Он считает я его пара, предназначенная ему волчица. Он меня не отпустит.
— Но я не могу одной!
— Тогда тебе придется пойти со мной и поверить мне.
— К самцам? — еле слышно спросила сестра.
— Это другие самцы. Я не знаю, как объяснить, но прошли сутки, а меня никто не тронул. В стае… Сама знаешь, что сделали бы в нашей стае. Тут все иначе. Пока поверь мне на слово. Нас там не тронут.
Ника недоговаривала, что речь только о Марии, потому что Матай ясно дал понять, что собирается ее трогать. И не только.
— Ты уверена? Как ты можешь обещать?!
Звучало, как будто Мария сомневалась в здравом рассудке сестры. И действительно, Ника-то прекрасно знала, что стоит отмыть Марыську как следует и каждый первый будет голову сворачивать, смотря ей вслед и слюну ронять. Возможно, сам альфа…
