Я заморгала в недоумении, решив, что ослышалась, но, когда до меня все-таки дошел смысл его слов, страшно захотелось заехать ему кулаком в одно место.
– Ты серьезно?
Его брови сошлись на переносице.
– А что, не похоже?
– Ты считаешь, это здорово, что я так быстро переметнулась. Да? От кого? – Я вскочила на ноги. – От кого я переметнулась? Тебя послушать, так все, что между нами было, не имеет значения. Я годилась лишь для того, чтобы скрашивать твою скуку, помнишь?
– Я же извинился за эти слова, – возразил он, и его глаза зажглись ярко-желтым. – Ты хочешь, чтобы я еще раз это сделал?
– Нет! – Я шагнула вперед, тяжело дыша. – Позволь задать тебе вопрос. Ты хочешь быть со мной, Рот?
Его зрачки расширились, и он отступил назад.
– Что?
– Ответь на вопрос.
Он снова попятился. Его грудь резко вздымалась.
– Речь не о том, чего я хочу.
– И все-таки, Рот. – Подойдя ближе, я ткнула пальцем ему в грудь. – Ты мне нравился – очень нравился, и, когда ты исчез, я думала, что тебя пытают в огненной яме, и мне было больно.
– Лейла…
– Я знаю, мы никогда не были вместе, но после того, как ты пропал, я не могла ни есть, ни спать, и Зейн был единственным, кто не дал мне сойти с ума! Тебе ли это не знать? Ты даже сказал, что поэтому и занял его место. Потом ты возвращаешься, и ты же говоришь мне, что все, что между нами было, ни черта не значит для тебя. Ты сам предложил мне остаться с Зейном, а теперь упрекаешь в том, что я так быстро нашла тебе замену. Знаешь что? А пошел бы ты…
– Лейла.
– Что?! – крикнула я.
Его глаза стали золотыми омутами.
– Ты такая секси, когда злишься.
Опешив на мгновение, я перешла к действиям. С пронзительным визгом я заколотила кулаками по его непробиваемой груди. Застигнутый врасплох, он отшатнулся.
– Ты меня достал, черт возьми!
Рот чуть запрокинул голову и громко расхохотался. Когда он наконец успокоился, ухмылка медленно сползла с его лица.
– Но если серьезно, если бы я действительно тебя хотел… – Он вдруг оказался прямо передо мной, и его пальцы коснулись моего лица. Это невесомое прикосновение словно пригвоздило меня к месту. Долго сдерживаемая обида взорвалась, как пушечный снаряд, сбивая меня с ног. – Если бы я хотел тебя, ты бы все равно предпочла его?
Я задержала на нем взгляд, а потом отстранилась, разрывая контакт. Его вопрос… он разозлил меня, но в то же время обезоружил, потому что я не могла на него ответить. Не могла. К тому же это нечестный вопрос – ведь Рот так и не стал моим, а Зейна я знала практически всю жизнь. И выбирать между ними – все равно что разматывать запутанный клубок.
– Это несправедливо, – прошептала я, и мой голос дрогнул. – Даже жестоко.
По его лицу пронеслась буря чувств, а потом оно снова стало холодным.
Разозлившись и на него, и на себя, я снова уткнулась в пол и, наконец, нашла то, что искала. Отверстие размером с двадцатипятицентовик. Его края выглядели обгоревшими, как будто половицы прожгло кислотой. Есть от чего взволноваться – ведь это сделала моя кровь.
– Здесь ничего нет. – Рот огляделся вокруг, вскинув брови. – Если не считать смрада от потерянной мечты и упущенных возможностей.
Я нахмурилась.
– А что внизу?
Его взгляд упал на меня.
– Умница. Туда мы и рванем.
– Я не собака, – проворчала я, поднимаясь с карачек и вытирая руки о джинсы. – Почему ты сразу это не предложил?
Рот не ответил и зашагал в сторону одной из боковых дверей. Плетясь за ним, я только и думала о том, чтобы врезать ему по башке. Никто из нас не проронил ни слова, пока мы спускались по еще одной старой заброшенной лестнице, которая вела в допотопную раздевалку.
Запах плесени и чего-то… поганого ударил мне в ноздри, и я побоялась дышать этой гадостью. Хоть и не зловоние зомби, но такая же тошниловка.
Рот нашел выключатель, и вспыхнули пара-тройка ламп дневного света. Рядами тянулись серые одинокие шкафчики. Половина скамеек были сломаны или сгнили, а на дверцах шкафов лежали причудливые тени, но, когда Рот подкрался ближе, даже у него сдали нервы, и он застонал.
– Слизь, – сказал он и скривил губы в отвращении.
Я подошла к одной из скамеек. Вязкая белая субстанция стекала с доски по металлическим ножкам и капала на пол, густая и тягучая, как мед или сироп. Я сглотнула.
– Эктоплазма?[21]
– Да, и много. – Рот быстро отскочил в сторону, едва не наступив в мерзкую лужу. – Я думаю, мы на верном пути.
– Неужели? – сухо пробормотала я.
Он фыркнул.
– Удивительно, что никто в школе не видел этого. – Оглядывая покрытые слизью стены, демон невесело рассмеялся. – Было бы довольно трудно объяснить происхождение.
– Да никому и в голову не придет тащиться сюда. – Я пошла вперед, стараясь не наступить на что-нибудь липкое. – Что все это значит?
Рот медленно выдохнул.
– Ума не приложу. Существует несколько тварей, которые оставляют после себя эктоплазму. Но чтобы в старшей школе?..
Я двинулась дальше, пытаясь сообразить, куда могла просочиться кровь в процессе ритуала. Вскоре до меня дошло, что она наверняка стекала в душ.
Я заглянула в коридор, ведущий в душевую зону. Тускло мерцали лампы. Скованная напряжением, я заставила себя двинуться с места и осторожно зашла в открытую душевую. Краны и штанги, вырванные из стены, оставили после себя зияющие дыры. Вниз по стенам сползала слизь, и здесь ее скопилось еще больше.
Это был… настоящий водопад.
– Запах определенно усиливается… о, вот тебе и причина. – Рот положил руку мне на спину, и я повернулась, проследив за его взглядом.
– Вот это да! – прошептала я, выпучивая глаза.
В самом углу душевой какое-то… месиво свисало с потолка на толстых серовато-белых усиках, напоминающих паутину. Только сплести такую массивную конструкцию мог разве что паук на стероидах. В паутине болтался разбитый кокон, его белый панцирь раскололся посередине. Кокон опустел, и его нутро цвета пожелтевшей газеты было забрызгано темным маслянистым веществом.
Зрелище напоминало кадры из научно-фантастического фильма.
Проследив взглядом, я догадалась, что паутина висит прямо под отверстием в полу верхнего этажа – где я лежала связанной и где пролилась роковая капля крови.
– Это то, на что способна моя кровь? – спросила я.
– Догадываюсь, что да. При определенных обстоятельствах. – Рот прошел вперед. – Круто, если вдуматься.
Я сморщила нос.
– Не вижу ничего крутого в том, что моя кровь создает кокон, прямо как в «Чужом»[22].
– Классный фильм, между прочим. Правда, к сиквелам это не относится. – Когда я застонала, он послал мне хулиганскую улыбку через плечо, и, несмотря на весь ужас происходящего, мне захотелось рассмеяться. – Похоже, именно здесь вылупилась наша маленькая проказница Лилин.
– Из кокона?
Он кивнул.
– Про Лилин мало что известно. Никто толком не знает, как она растет, как выглядит и все такое. Но что это может быть, как не ее колыбель?
– Надо поискать еще улики. – Я не стала подходить ближе, решив, что находиться рядом с этой дрянью небезопасно. – А провидец нам не поможет? – спросила я, вспомнив о мальчишке, с которым мы однажды встречались. Фанат видеоигр, он, кажется, общался с ангелами… или с кем там еще.
Рот фыркнул.
– На этот раз, думаю, нам не отделаться цыпленком от «Пердью»[23], чтобы выудить из него такую информацию.
– Какого черта? – Я начинала злиться. – Мы опять блуждаем в потемках. И эта вылазка лишь доказывает, что моя кровь обладает способностью создавать омерзительный кокон.
Он обернулся, склонив голову набок.
– Что она действительно доказывает, так это то, что Лилин вышла отсюда. Лилин была здесь, малышка.
21
В оккультизме и парапсихологии – вязкая (как правило, светлая) субстанция загадочного происхождения, которая якобы выделяется (через нос, уши и т. д.) организмом медиума и служит затем основой для дальнейшего процесса материализации (конечностей, лиц, фигур).
22
Научно-фантастический триллер режиссера Ридли Скотта.
23
Perdue Farms – один из крупнейших производителей курятины в США. Сам Фрэнк Пердью считается провидцем, так как инициированная им реклама при продвижении семейной торговой марки привела к тому, что Perdue Farms стал первым хорошо узнаваемым брендом среди производителей курятины в Америке.
