Заколебался воздух, и женщина дернулась.
О боже, почему я отказывала себе в этом?
Брат вздохнул, впиваясь пальцами в мои плечи. Искорка боли – ничто в сравнении с наслаждением от поглощения женской души. Я продолжала ее вытягивать, наполняя свое тело светом и воздухом. Казалось, что в моем сознании открылось окошко. Я увидела ее более отчетливо. Миловидная женщина, но ее жестокий рот произносил жестокие слова. Она ловчила еще со школьных лет, а потом изменила своему жениху. Во вспышке света я увидела, как она нашептывала боссу гадости о своей коллеге, а потом смеялась, когда коллегу уволили.
На меня обрушилась лавина воспоминаний об ее прошлом, и все они складывались против нее. Она оказалась вредной, злобной до мозга костей, но я знала, что, если продолжу дегустировать душу, непременно увижу то, что ее испортило. Ведь что-то же превратило эту женщину в столь ненавистное создание, что-то куда более темное и извращенное, чем любые ее мерзости.
И вдруг какая-то сила оттащила ее от меня. Я неуверенно шагнула вперед, хватая ртом воздух. Я почувствовала, как Брат отпустил мои плечи, и посмотрела вверх.
Передо мной стоял Рот, высокий и ужасный. Он держал женщину за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
– Ты забудешь все, что здесь произошло, – сказал он. – И сейчас же покинешь это место. Иди домой и больше никогда сюда не возвращайся. Ты меня поняла?
Женщина успела коротко кивнуть и, пошатываясь, отошла в сторону, исчезая в толпе. Куда она пошла – я не знаю. Меня это даже не волновало. Мой взгляд был прикован к Роту.
Сестра хихикнула.
– Ты обломал весь кайф. Она сказала, что не принадлежит тебе.
Рот неотрывно смотрел на меня.
– Точно так же она не принадлежит ни одному из вас.
Я мечтательно вздохнула, лениво качнувшись ему навстречу.
– Где ты был все это время? Сто лет прошло, а те-бя все нет.
– Меня не было всего десять минут, – огрызнулся он, и мне не понравился ни его тон, ни то, как он провел рукой по волосам, словно был расстроен. – Черт, Лейла… Разве я не просил тебя сидеть на месте? Не танцевать?
Я захихикала, глядя на суровое выражение его лица.
– Они меня заставили.
– Мы ее пригласили, – поправила Сестра. – Мы ее ни к чему не принуждали. Мы знаем правила.
– Она всего лишь хотела попробовать на вкус, – добавил Брат, касаясь моей руки кончиками пальцев. Я вздрогнула. – Мы ничем ее не обидели. Правда, милая сестренка?
Рот метнулся вперед, схватил Брата за шею и оторвал от пола. Ноги Брата беспомощно болтались в воздухе.
– Как ты назвал ее?
Сестра зашипела, и ее пальцы заострились, выпуская смертоносные когти. В одно мгновение вся ее красота исчезла. Кожа истончилась над высокими скулами, глаза сузились, как у хищника. В ней проступило больше кошачьего, чем человеческого.
– Сделаешь хоть один шаг в мою сторону, и я сверну твоему братцу шею, – предупредил Рот, не отрывая глаз от Брата. – Даже не думай прикоснуться к ней когда-нибудь. И чтоб духу вашего здесь больше не было.
– Ты не можешь нас изгнать, – вскрикнула Сестра. – Ты не Босс.
Рот отбросил Брата и обернулся.
– Может, и нет, но я могу вырвать твое сердце и скормить его Геллионам. Звучит заманчиво? Готова принять участие в вечеринке?
Ущербные родственники отступили, смешиваясь с толпой. Я медленно двинулась в сторону сцены, завороженная танцором. Красавцем со струящимися светлыми волосами, будто сотканным из тугих мышц. Кайман стоял у края сцены, улыбаясь парню.
Чья-то рука остановила меня, обхватывая за талию.
– Куда ты, малышка?
Я привалилась к нему.
– Не знаю. Мне так… хорошо.
– Еще бы. – Вздох волной прокатился по его телу, и, когда он заговорил, его голос показался мне глубоким и прекрасным. – Ты чуть не убила ту девушку, малышка. Не надо было оставлять тебя одну.
Я пожала плечами, двигая рукой взад-вперед. Странная жемчужная тень следовала за ней.
– Что ты делаешь?
Я повернулась в его объятиях, вглядываясь в почти безупречное лицо. Боже, как он красив. Почему такое божественное создание так… сексуально, особенно когда я не могу им обладать? Я не могла вспомнить почему, но знала, что на то имелись причины, веские.
– Мне кажется, я могу видеть свою душу.
Его брови поползли вверх.
– Серьезно? Может, ты и чужие души теперь различаешь?
– Нет, но моя белая. – Я счастливо вздохнула. – Это значит, что моя душа чиста.
Рот наблюдал за мной с легкой улыбкой на лице.
– Демоны не могут иметь чистые души.
Как-то так получилось, что моя голова сама уткнулась ему в грудь.
– Значит, я не могу быть такой, как ты.
– Вау, тебя совсем развезло. – Покачав головой, он сделал неуловимое движение, и я не успела опомниться, как меня оторвали от пола, и я оказалась у него на руках. – Пора наверх.
Дикий смех вырвался у меня, и возникло такое чувство, будто я могу смеяться до бесконечности.
– Что ты делаешь?
– Уношу тебя отсюда, от греха подальше. – Он двинулся вперед, легко раздвигая толпу.
Бар я увидела вверх ногами.
– Все ходят по потолку.
Он засмеялся напряженно, будто нехотя, когда переместил меня в своих объятиях. Теперь моя голова лежала у него на груди.
– Так лучше?
Мир вернулся на место.
– Кто были все эти люди?
Он плечом открыл дверь, проходя в тускло освещенный коридор.
– Суккубы и инкубы. Я называю их Сукками и Инками. Думаю, что придумаю им новые клички – Мертвый и Еще Мертвее. Тебя нельзя оставить одну даже на десять минут, тут же на тебя бросаются всякие твари.
Я скользнула пальцами по его шее.
– Они были не такими уж плохими.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Ухмылка не коснулась его прекрасных глаз.
– Что?
– Потом тебе так не покажется.
Я хихикнула.
– Кретин.
Его смех прозвучал веселее, когда он свернул в сторону лестницы.
– Вообще-то мне нравится, когда ты такая.
– Может быть. – Я поболтала ногами в воздухе, хихикая. – Все, опускай меня. Я могу идти.
Но вместо этого он понес меня вверх по ступенькам с такой легкостью, будто я была перышком. Он прошел по коридору, потом стал подниматься по другой лестнице.
– Еще оступишься и сломаешь себе шею, а то и завалишься на одного из наших охранников. Или попытаешься его приласкать.
– Что за охранники? – Я огляделась по сторонам. – Никого не вижу.
Рот не ответил, продолжая подниматься. Обычный человек не смог бы преодолеть пешком пятнадцать этажей, но он даже не запыхался. Когда он толкнул очередную дверь, я увидела то, чего раньше здесь точно не было. Прямо перед дверью его апартаментов в самом конце коридора сидели две собачки размером с чихуахуа.
Я взвизгнула, хлопая в ладоши.
– Я хочу их погладить! Они такие крохи!
Он вздохнул.
– А мне говорили, что размер не имеет значения.
– Кто-то тебя обманул.
– Ах, ну да, возможно. – Он осторожно поставил меня на ноги, придерживая за талию. – Имей в виду, что внешность бывает обманчива.
Я сделала движение, но одна из крысиных собачек встала в стойку.
– Я могла бы носить ее в дамской сумочке, как… как дорогой кошелек.
– Не думаю, что им понравится эта идея.
И он как в воду глядел. Теперь они обе стояли, прижав уши, и рычали. Одна тявкнула. Правда, это больше походило на писк.
Я засмеялась.
– Что они задумали? Тяпнуть меня за лодыжки?
Рот притянул меня к себе, чему я не сопротивлялась. Мне нравилось тепло его тела, нравилось, как гармонично мы смотрелись, хоть он и возвышался надо мной. Как я раньше этого не замечала? Да нет же, замечала. Просто забыла или старалась забыть, только вот не могла понять почему. А сейчас мне хотелось в этом признаться, прокричать с высоты этого здания и совершить много чего еще.
Забыв про «Чайные чашки»[35], я повернулась и положила руки ему на грудь.
35
Один из множества ярлыков, закрепившихся за породой чихуахуа.
