Я чувствую, как мои щёки заливает румянец и как они становятся пунцовыми.
— Нас изгоняют?
Колтер фыркает. Элла делает глоток своего зелёного напитка, её глаза сияют.
— Не изгоняют, — отвечает она. — Там намного больше места для вас двоих. И более уединённо.
Роуз всё ещё стоит к нам спиной, и она подозрительно тихая. Она так много раз помешала картошку в кастрюле, что, думаю, та уже превратилась в пюре. Мне, на самом деле, хочется провалиться сквозь землю.
Мой отец, Элла и Роуз поймали нас с Колтером после того, как мы сломали мою детскую кровать?
Умереть можно.
Но Колтер посмеивается:
— Гостевой домик со звукоизоляцией?
— Колтер! — шикаю я.
Роуз наконец-то поворачивается, держа в руке деревянную ложку и выгибая бровь:
— Я припоминаю, как в библиотеке несколько лет назад магическим образом сломалась лестница.
Глаза Эллы расширяются.
— Лестница! — кричит она. — Знаете, есть милая библиотечная сцена в фильме, в котором я играю. Речь там идёт о том, как женщина в возрасте соблазняет младшего…
— Стоп, стоп. Достаточно. Я не собираюсь слушать, как моя мать соблазняет паренька, — перебивает Колтер, посылая мне тот самый взгляд, говорящий «давай выбираться отсюда».
— Я не говорю о соблазнении молодого паренька, — говорит Элла. — Это же просто роль. Но вы, ребятки, подали мне некоторые идеи, как нужно это воплотить в жизнь. И ещё… Вы делали это, упираясь в лестницу, или же ты была нагнута над…
— Ты действительно спрашиваешь, в какой позиции мы занимались сексом, Элла? — уточняет Колтер.
— Кухня стала местом семейного сбора? — осведомляется мой отец, входя в комнату, и я соскальзываю со стула, используя этот момент, чтобы улизнуть отсюда. — Что я пропустил?
— Ничего! — заявляем мы с Колтером одновременно.
— Нам пора уходить, — сообщает Колтер.
— Я говорила о фильме, в котором снимаюсь. А они давали мне советы насчёт эпизода с той лестницей, где я…
— И на этом мы вас покидаем, — повторяет Колтер.
***
Мы четверо — я, Колтер, мой отец и Элла — впервые сидим вместе за обеденным столом с того самого лета. Тишина оглушает, становится как-то неуютно, воспоминаниями я возвращаюсь на тот ужин несколько лет назад.
— Повседневная, — говорит мой отец. — Повседневная, но… соответствующая, — бубнит он уже двадцать минут, раздавая всем указания насчёт завтрашнего завтрака, летнего начала его предвыборной кампании.
Я снова смотрю вниз на свою еду, продолжая ковыряться в лососе, хоть он и является моим любимым блюдом, прямо сейчас мне не хочется есть. Я пытаюсь отвлечься от всего этого дурдома, чтобы снова взять себя в руки, сидя здесь за столом со своим отцом, Эллой и Колтером. Элла с энтузиазмом кивает и лучезарно улыбается, в то время как Колтер подозрительно тихо сидит на стуле напротив меня. Он не сказал ни одного едкого комментария в течение всего ужина, и его до странности приятные манеры заставляют меня думать, что мой лосось может быть отравлен.
Колтер кивает, когда мой отец что-то говорит, словно очень увлечён разговором. Возможно, он ударился головой, когда я толкнула его в озеро. Это был не самый прекрасный момент моей жизни, но Колтер чертовски уверен, что выводит меня из себя.
Я гадаю, какой же козырь он припрятал в своём рукаве, и затем чувствую, как что-то касается моей голени, что заставляет меня подпрыгнуть от неожиданности. Я ловлю взгляд Колтера, и он подмигивает.
Это его нога.
Я рывком убираю свою ногу, стреляя в него взглядом. Война ног под столом. Это так чертовски по-взрослому.
Этот эпизод в моей памяти заставляет меня залиться румянцем, когда я вспоминаю, что случилось на следующий день после блинного завтрака.
— Я не хочу кончать… — начинаю я, когда его пальцы погружаются в меня быстро и без какого-либо предупреждения.
Я будто качаюсь на обрыве от смеси нужды и желания… Хватаюсь за его плечи, и рациональная часть меня кричит: «Оттолкни его! Прекрати, пока всё не зашло слишком далеко!» Но вместо этого я цепляюсь за него, закрывая глаза и утопая в удовольствии, которое меня окружает.
Он ласкает меня, его палец надавливает на чувствительное местечко внутри, выделывая со мной вещи, какие я не чувствовала прежде… Кроме той ночи в отеле с ним. Моё тело слабеет, будто тает перед ним, и я осознаю, что цепляюсь ладонью за его руку, вбирая наслаждение.
— Скажи мне, что не хочешь кончать для меня, — его голос низкий, наполненный желанием.
— Колтер, — мягко шепчу я.
— Да, Принцесса.
— Перестань… Меня… Так… Называть.
В то время я дико ненавидела прозвище, которым он меня называл. Теперь же, когда он шепчет его мне на ушко, в то время как член похоронен глубоко внутри меня, мой оргазм наступает почти мгновенно.
От этой мысли я возбуждаюсь, и мне приходится отвлечься на еду, чтобы перестать размышлять об этом.
«Чёрт. Возьми себя в руки, Кэтрин. Это же семейный ужин».
Я прочищаю горло. Элла сейчас болтает о свадьбе:
— Твои друзья приедут сюда завтра, правильно?
Я киваю:
— Либби и Бейли приедут вечером. Друзья Колтера должны прибыть в обед, думаю.
Под столом Колтер скользит рукой по моему бедру, и его прикосновение словно электрический ток. Его только так и можно назвать, пока он продвигается к местечку между моих ног. Движения становятся настойчивее, пока он смотрит на Эллу, его лицо не выдаёт никаких эмоций.
— У тебя будет девичник, Кейт? — спрашивает Элла. — Колтер, а ты устраиваешь мальчишник? Вы должны провести всё это за неделю до свадьбы. Мой организатор посоветовал сделать именно так.
— У нас не будет никаких мальчишников и девичников, — говорю я. — Наши друзья приедут сюда, но не будут появляться в этом доме до свадьбы, к тому же я беременна, так что…
Элла приходит в ужас.
— Так вы не будете праздновать? — уточняет она. — Это же традиция.
Я обнимаю рукой свой большой животик:
— Эта невеста беременная, поэтому свадьба уже вовсе не традиционная, я думаю.
Элла пренебрежительно взмахивает рукой.
— Тьфу ты, — произносит она. — Свадьбы с беременной невестой сейчас в моде.
— Ты сейчас реально сказала «тьфу ты»? — интересуется Колтер. — Ты что, вдруг решила стать британкой?
Элла игнорирует его:
— Кто твои подружки невесты? А твой шафер? Ребекка может обо всём позаботиться.
— Кейт хочет стриптизёров, — выпаливает Колтер. — Я хочу убедиться, что она получит свой приватный танец.
Лицо моего отца багровеет, он прочищает горло:
— В Уиннипесоки есть стриптизёры?
— Я не хочу никаких стриптизёров, — отвечаю им, смеясь из-за того, как к этому отнёсся мой отец. — Серьёзно, я хочу просто лечь спать в десять вечера. Одна мысль об этом меня утомляет. И я не собираюсь пускать слюни на пресс какого-то мужика.
— Мы бы могли пойти в стрип-клуб и днём, — вежливо предлагает Элла, накалывая кусочек лосося на вилку. — Знаешь, эти бары словно афродизиак. Липкие, но иногда такие горячие.
— Ты что, серьёзно? — спрашивает мой отец, испепеляя Эллу взглядом.
Она смеётся, снова кладя руку на плечо моего папы, а я смотрю на Колтера. Он кривляется и издаёт рвотный звук.
— Я ничего не хочу слышать об афродизиаках, Элла, — заявляет он. — Или о том, как моя мать говорит о стрип-клубах.
— Знаешь, на днях я давала интервью девушке из журнала, и меня назвали иконой женщин бальзаковского возраста, поэтому сексуальность с возрастом никуда не исчезает. На самом деле, всё становится ещё лучше. Думаю, вы стали охотнее пробовать новые вещи, и…
— И я завершил свой ужин, — изрекает Колтер, опуская вилку.
Я фыркаю, наблюдая за тем, как ему стало некомфортно. Элла нравится мне всё больше. Она на самом деле забралась Колтеру под кожу, но мне она вроде нравится. И она права насчёт свадьбы. Организатор действительно находка — взяла на себя все мелочи, которые доставили мне кучу неприятностей.
