– Черт… – Том приобнял его дрожащей рукой.
– Нормально… – выдохнул Билл –… это чуть-чуть… я даже стоять могу.
Он усмехнулся и сполоснул лицо прохладной водой .
– Не переживай… таблетки, укол… и буду как новый… – он повернул к Тому бледное лицо. – Все окей… правда…
И Том кивнул, на самом деле понимая, что Биллу полегче сейчас, чем было в другие разы.
– Я сейчас, солнышко… – Билл умылся и повернулся к Тому. – Сделаю укол и приду…
Он коснулся влажными пальцами руки Тома.
– Хорошо, Билл… ты позови, если что… я буду в спальне…
Билл улыбнулся.
– Конечно…
Том вышел из ванной, поднял одеяло и сел на постель.
Выдохнул. Вдохнул… и вышел к Симоне.
– Его вырвало… – ответил он на немой вопрос матери и подойдя к холодильнику, достал бутылку минералки и махом выпил половину.
– Господи… поскорее бы все это закончилось… – тихо проговорила Симона, выбивая из пачки сигарету.
– Да… – как-то растеряно подтвердил Том и пошел обратно в спальню.
Билла еще не было в спальне и он подошел к закрытой двери ванной, но не решился открыть дверь.
Просто на секудну прижался к ней лбом и отошел обратно к постели.
Сел. Закрыл глаза и чуть покачивался, пытаясь успокоиться.
Через пару минут дверь открылась, и Том встал навстречу Биллу с колотящимся сердцем.
Билл был бледен. Но на его губах была улыбка, когда он увидел Тома.
– Все нормально… – кивнул он.– Я просто полежу немного… окей?
Прикоснулся к руке Тома. И от этого прикосновения по телу Тома пошла волна тепла…
– Конечно ложись…
Он пропустил Билла и потом сам накрыл его пледом, беспокойно глядя в глаза.
– Все нормально… – Билл прикоснулся пальцами к щеке Тома.-… правда…
– Ты поспи вообще… еще же рано…
Том попытался чуть улыбнуться.
– Побудешь со мной?– Билл приподнял брови.
– Конечно… о чем ты?… мог бы и не спрашивать…
Он лег рядом и Билл прижался к нему всем телом.
Не разговаривали.
Вообще Том заметил, что в эти дни они меньше говорили словами. Больше душами общались.
Они знали о чем каждый думает. И этого хватало. С головой.
Минут через 15 Билл заснул.
Том еще с полчаса побыл с ним, отсчитывая и свой и его ритм сердца, а потом осторожно выбрался из постели.
Поел в одиночестве. Покурил. Симона была в своей спальне, и ее тоже не хотелось тревожить. Том знал, как она устает в клубе.
Вернулся в спальню, осторожно выдвинул ящик стола и взял самую дорогую вещь, которую ему подарил Билл.
Дневник.
И вышел в гостинную. Залез на кресло, поджав под себя ноги. Положив тетрадь на колени, провел нежно пальцами по обложке, а уж только потом открыл ее.
Том не знал, что именно хотел найти сейчас в дневнике Билла. Может просто пролистать, цепляясь глазами за строчки, за рисунки, от которых начинала кровоточить душа…
А может…
»… ты псих, Билл… ты оказывается просто псих…
Было смешно. И я смеялся. Мне действительно казалось, что я схожу с ума. Но «псих» не определение заболевания. Не диагноз. Просто расшатанная нервная система… Чем расшатанная? Ты хочешь это знать, дядя?
Да кто же тебе скажет ЧЕМ. Постоянным траханьем с Сенди. Вот чем. Предательством. Болью. Почти ненавистью.
Я здоров. Но я псих . «Попей деточка таблеточки и все пройдет…»
Что, бл*дь, пройдет? ЧТО? Не будет больше Сенди?? «Все будет хорошо…»
ЧТО будет хорошо? Мне будет ХОРОШО? С кем ? От чего мне будет хорошо? Пи*дец.
Таблетки пью. Сам. Может понял, что глупостью было вот так пытаться убить себя? Может быть. А может просто становлюсь взрослее? 17 лет. Детство давно закончилось. А было ли оно у меня?
До 13 лет. Было. До смерти родителей.»
Том сглотнул. Закрыл глаза и откинул голову. Что у него творилось сейчас в душе? Она обливалась слезами….
Горячими и искренними до бесконечности…
Выдох. Почти стон. И нашел силы поднять голову и перевернуть страницу…
»… . и что теперь? ЧТО? Сколько я еще смогу прожить? Смогу? «Смогу» Слово какое дурацкое.
Денег на операцию нет и не будет.
Что я почувствовал, когда мне сказали, что я смертельно болен? Ничего. Мне почему-то показалось, что я знал это.
Может потому, что я просто не хочу жить, мне боженька подкинул такой сюрприз? Чтобы не мучался долго в этой жизни.
Ну тогда спасибо тебе. Наверное, ты мне услужил. Только бы не очень долго все это длилось.
Сейчас, когда Сенди начал меня практически продавать, вообще не хочеться дышать, не то что жить. Но теперь то я знаю, что даже без своих усилий и так скоро загнусь.
Не нужен никому как человек. Только в виде подстилки.
Вчера второй раз был на очищении крови. Сдохнуть можно. И так каждую неделю? На самом деле жить не захочется с таким «счастьем». А еще говорят, что с каждым разом руки будут болеть все больше. Это я разговаривал с парнем. У него немного другое, чем у меня. Но он так сказал.
Мне не нужна такая жизнь. А может это я жизни не нужен.»
Том закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Хотелось выть.
От всего. Просто ОТ ВСЕГО!!! Было безумно жаль, что только сейчас он встретил своего Черного Ангела. Что только сейчас смог стать для него не просто другом, а смыслом жизни… Что только сейчас они вместе смогли освободить его…
Когда он не думал обо всем, что было написано в дневнике, еще было более-менее нормально, но а вот так…
Том понимал, насколько жизнь действительно может быть дерьмовой. Не понимал только, ПОЧЕМУ ИМЕННО Биллу досталась такая жизнь. За что?… Он представил ТУ жизнь для себя. И не было у Тома ответа, мог бы он все это вытерпеть или нет.
И не просто вытерпеть, а остаться при этом человеком… Человеком, способным любить… способным быть нежным… способным отдавать себя полностью… Остаться с душой такой, какая была у Билла.
Разрывалась душа у Тома. Плачущая душа… На части разрывалась.
Но при всем этом он был безмерно счастлив, что все-таки встретил Билла. Пусть только сейчас, но все-таки встретил…
Был счастлив, что не только полюбил его, но и что Билл любит его также…
Эти пару месяцев, проведенные с Биллом, были самыми насыщенными в его жизни. В эмоциональном плане.
Не было раньше таких эмоций. Не было столько радости, любви, страданий и слез…
И не смотря на все, эти месяцы были самыми счастливыми в его жизни…
И если бы кто то спросил:
«Том, а пошел бы ты на эти пару месяцев еще раз, зная, что потом все… конец… всему конец… Жизни конец… Пошел бы?»
И Том не задумываясь ответил бы: «Да…»
Билл проснулся через два часа. Хорошо себя чувствовал. Бодро держался. Поел с аппетитом…
Было уже почти 12 часов дня.
Том курил. Практически не переставая. Говорили мало. В основном о всяких пустяках.
Говорить о том, ЧТО на самом деле грызло изнутри, сил не было.
Около 4 часов дня Том повез Билла на его квартиру, чтобы он собрал по списку вещи для больницы.
Билл собирался, Том с минуты две мог смотреть на это, потом не выдержал. Вышел на кухню. И опять закурил, глядя на свои дрожащие пальцы. Билл понимал это Томкино состояние, но прекрасно знал, что успокаивать сейчас бесполезно. Не получится. Потому, что сам был в состоянии мало чем отличающемся от Томкиного…
Хотя ему так хотелось обнять Тома. Сильно-сильно… может даже разреветься. Может даже, чтобы Том заревел, хотел…
Но только потом пусть станет легче… а он понимал, что лучше не станет.
И даже вот просто так подойти и обнять не мог. Знал. Не выдержит. Действительно разревется сам. И во что это выльется, не известно на самом деле. И держался как мог. Ради Тома держался. Ради них обоих.
Прикосновения сейчас рождали боль. Не только моральную, но и почти физическую. Выть хотелось… поэтому и невозможна была физическая близость в эти последние дни. И они это оба прекрасно понимали.
Он знал, что Том курит на кухне. Чувствовал запах сигаретного дыма.
Сердце металось, не находя спокойного места. Хотелось плакать.
