Тома перевернули на живот , оголили спину и зафиксировали в области пояса широкими ремнями. Потом сестра убрала подставку под голову, и на месте нее оказалось круглое отверстие, куда Том и опустил голову, глядя в пол . Зафиксировали шею.
– Как ты? – голос врача.
– Нормально….
– Хорошо, сейчас введем анестезию. Потерпи, первые несколько секунд будет больно, но вполне терпимо. Максимально расслабься, Том, так будет легче.
Том действительно только сейчас почувствовал , что он напряжен как струна. Попытался расслабиться, насколько он сейчас был готов это сделать. Потом почувствовал как спину протирают чем-то влажным и холодным.
– Том, а теперь постарайся не делать никаких движений, дыши ровно и глубоко, – спокойный голос врача, и Том закрыл глаза и вдохнул.
Почувствовал боль в спине и чуть сжал веки. Боль почти сразу отпустила. Он расслабился еще больше, подумав, что все не так уж и страшно.
– Вот так, мы сделали обезболивание – теперь подождем несколько минут, – хирург отошел от стола .
Том начал чувствовать, как спина в месте укола немеет, а по ногам потихоньку растекается тепло.
– Что чувствуешь?
– Ногам тепло.
– Да, все хорошо, и ты ими не сможешь сейчас пошевелить.
Том попытался.
-Да, не могу… Вопрос можно? – спросил Том.
– Да, конечно.
– Кернера когда будут оперировать?
– Сразу начнем оперировать. Как только будет взят материал у тебя. В соседнем боксе операционной, ее уже готовят.
У Тома все сжалось внутри.
– Там… за стеклом? – выдохнул он и почти на сто процентов был уверен, что ему скажут: «Да».
– За стеклом, ты прав. Давление, пульс, – это уже для медсестры.
Минутные манипуляции.
– Давление в норме. Пульс чуть учащенный.
– Хорошо. Том, я сейчас проверю чувствительность на месте укола, если почувствуешь боль – скажи. Ну?
– Не чувствую ничего.
– Ну вот, тогда начнем. Том, ты должен знать, что боль все равно будет. Ее невозможно полностью блокировать в позвоночнике. Потерпи. Я знаю, что ты сможешь, – тишина несколько секунд, а потом Том начал ощущать нарастающую боль. – Я ввожу иглу , Том, ты уже чувствуешь, да ?
– Да, – прохрипел Том.
– Так и должно быть…. Потерпи…. сейчас будет легче….
Том сжал зубы, боль пробивала вдоль позвоночника в мозг. В закрытых глазах каждый удар сердца отдавался вспышками света. Появились непрошенные слезы. Секунды тянулись медленно, и, казалось, что это будет длиться вечно.
– Все, Том, сейчас боль пойдет на спад, – уверенный голос врача, и вспышки боли на самом деле начали постепенно ослабевать, – ты молодец…
Несколько минут тишины, прерываемой только негромкими позвякиваниями инструментов и писком приборов.
– Мы закончили. Передайте, чтобы готовили Кернера, – услышал Том и закусил нижнюю губу.
Было еще больно, но уже терпимо. Еще несколько минут, и доктор не спеша отошел от Тома.
-… . давление, пульс… .
– Давление чуть пониженное. Пульс учащенный.
– Это реакция на анестезию. Проверить данные через пятнадцать минут. На этом, Том, мы закончили с тобой. Примерно через полчаса вернется чувствительность к ногам и тебя вернут в палату, – и уже в сторону,– заканчивайте, и мы перемещаемся.
Медсестра расстегнула на Томе ремни, и он чуть размял затекшую шею. Ему помогли перевернуться на спину.
– Как тут ? – Том услышал голос Хельги.
– Нормально, уже закончили.
– Поняла, если что, я буду тут в ординаторской рядом.
– Привет, – Том почувствовал прикосновение к его дредам и повернул голову. – Как самочувствие?
– Все окей .
– Хорошо. Ты умница. Отдыхай пока, я подойду через десять минут, проведать тебя, – Хельга накрыла Тома теплым пледом.
– Спасибо.
– Когда полностью отойдет анестезия тебя отвезут в палату.
– Да, я знаю…
Хельга вышла из бокса. А Том остался лежать, он слышал чуть приглушенные голоса со стороны стекла, прекрасно понимая, что там, в помещение рядом, в нескольких метрах от него, за стеклом сейчас будет находиться Билл, если он уже не там.
И еще он знал, что безумно хочет его видеть….
Том с замирающим сердцем смотрел в сторону второго бокса. Врачи готовились к операции, что-то раскладывали, включали оборудование, готовили препараты и инструменты.
А потом, минут через пять, к окну подошла медсестра, и на стекло опустились жалюзи. Том и дышать перестал на несколько секунд.
– Нет, не надо… – прошептал он, но хотелось кричать.
Он попытался пошевелить ногами, безумно хотелось вскочить и бежать к Хельге, просить, умолять, встать на колени, лишь бы открыли окно снова. Ему это было жизненно необходимо сейчас. Онемевшие ноги шевелились еле-еле. И помочь было некому…
– Черт, черт, черт!! – он в бессилии ударил кулаком по столу, на котором лежал, и лег обратно, закусив губу.
– Блин! Хельга, где же ты!?
Душа разрывалась. Сердце стремилось туда, за стеклянную перегородку.
– Осторожно, перекладываем, – приглушенный голос донесся из соседнего бокса, и Том понял, что это уже говорят о Билле.
О ЕГО БИЛЛЕ! Он рядом, он тут, а Том не может его увидеть!!!
Рывок отчаяния, и Том руками опускает ноги вниз.
Открывается дверь, и Хельга почти бросается к Тому, спеша подхватить его, оседающего на пол.
– Тихо-тихо-тихо, – она пыталась его остановить, – еще рано, Том, ты упадешь сейчас!
– Хельга! Он там, пожалуйста, заставь их открыть окно! ПОЖАЛУЙСТА!! Я должен видеть его!! Я должен!!
– Томочка, не положено…нельзя! – она смотрела во влажные темные глаза и понимала, что не сможет устоять перед этой просьбой.
– Я не могу так!! Пожалуйста!!
– Успокойся, ляг. Ты сейчас даже стоять не сможешь. Хорошо, я попрошу поднять жалюзи.
Хельга подошла к интеркому. Включила.
– Да? – отозвались с другого конца .– Это фрау Хольд. Мне нужен обзор с другого бокса.
– Хорошо, сейчас сделаем, – Том услышал ответ и выдохнул.
Хельга вернулась к Тому, чуть улыбнулась.
– Сейчас поднимут, дорогой.
Том смотрел во все глаза на стекло, где через несколько секунд поднялись жалюзи, и сестра показала Хельге кольцо из пальцев, подтверждая, что все окей.
А Том, приподнявшись на локте, во все глаза всматривался в того, кто сейчас лежал на столе посреди ярко освещенной операционной.
На белоснежном столе выделялись черные волосы и такие же черные ресницы.
Том перестал дышать, вглядываясь в такие дорогие ему черты.
– Билл…– прошептал он.
А Билл лежал уже под маской, через которую давали общий наркоз и не знал, что родные глаза так пристально смотрят на него. Он уже ничего не слышал и не видел….
POV Tom
Сердце бьется через раз, я сам это слышу и чувствую. Пальцы Хельги нащупывают мой пульс на запястье, и она качает головой. Да, я знаю, что спокойствия сейчас от меня не дождешься.
Вокруг тебя мигающие лампочками аппараты, мониторы, врачи, их тихие переговоры.
– Что это на экранах? – спрашиваю Хельгу.
– Мониторы показывают давление, пульс, температуру. Много всего …насыщение кислородом крови. Все нормально, дорогой. Перестань так волноваться, у тебя пульс зашкаливает.
– Да, – отвечаю невпопад, все также, не отрывая взгляда от тебя. – Он под наркозом?
– Да, конечно. Он спит. И ничего не чувствует.
Черт! Так хочется быть к тебе ближе.
– Хельга, помоги, я хочу подойти к окну.
– Окей, давай попробуем, – поддерживает меня за руку, и я осторожно опускаю ноги, к которым начала возвращаться чувствительность.
Помогает осторожно слезть со стола, и я опираюсь на ноги, больше похожие на колоды, но я уже могу стоять.
– Нормально, – выдыхаю.
– Ну, пойдем, – опираюсь на Хельгу, и она меня осторожно подводит к стеклу, к которому я буквально прилепляюсь руками. Так все намного слышнее. Даже слышу размеренный электронный писк. Почему-то, уверен, что это биение твоего сердца.
– Сердце, да? Так оно сейчас у него бьется?
