Когда в одно время хочется и смеяться и плакать. Когда хочется молчать и орать одновременно.
Что это с тобой, Том?
Я не знал. Это радовало и пугало.
Никогда до этого я не чувствовал в себе столько противоречий сразу.
– Что с тобой? – голос Кула, и я смотрю на него непонимающе, – ты не слушаешь меня совсем…
Почти тревожный взгляд голубых глаз.
– Все в порядке, прости, задумался.
Чуть наклоняется и касается моей щеки кончиками пальцев.
– О чем, Том? – почти шепот.
– Пойдем? Я хочу тебя…
Робкая улыбка на губах, взгляд вниз и, через секунду, кивок головой.
– Пойдем…
Тушу сигарету, сгребаю ключ в ладонь, подхватываю курточку и иду вглубь зала.
***
Водоворот ощущений, бешеная мощь адреналина.
Нежность губ, рук, пальцев, влажная дорожка поцелуев.
Горячий шепот.
– Хочу тебя, Том…
Тело, влага языка во рту, на шее, жар дыхания… И мысли – не тут, не с Кулом. Там, на сцене…
О НЕМ мысли, дрожь, закрытые глаза и взгляд в душу…
Взгляд темных глаз… в сознании, в мыслях…
Горячие губы, бархат кожи и впивающиеся в нее пальцы.
Ты расслаблен, ты доверяешь, ты хочешь. Ты открыт для меня, спасибо…
Пальцы. Узко. Боже, как же это невероятно…
Стон, бьющий в упор. И возносящий к наслаждению…
Билл…
Имя как выдох, когда нет сил сказать что-то другое.
Почему? Даже сейчас! Что это?
Твой образ. Твое тело. Взлетающая и тут же опадающая волна волос.
Открытые, как для поцелуя, губы, взгляд обращенный внутрь себя.
Внутрь души. Но убивающий наповал…
Билл.
Вдох.
Упругость плоти, доверчивость юного тела. Экстаз…
– Да… Том, пожалуйста…
Конечно – да. Нет возможности остановиться, и нет возможности такие ощущения испытать с НИМ.
Ощущения и желания. Здесь и сейчас. Другое с другим.
Секс, животная страсть, похоть… мой.
Сейчас – мой. Я так долго тебя хотел – и ты отдался.
Всего лишь хотел. И взял.
Толчок, вскрик и влажная от страсти и боли ладошка на моей шее.
Боже, как узко, и как горячо…
Да, секс, всего лишь секс. Как всегда. Как со всеми.
Выплеск страсти, энергии, желания, спермы, в конце концов…
Все как всегда. Все, как и раньше.
За исключение понимания, что я – первый. Тот, которого помнят всю жизнь.
Дрожь бьющегося под тобой тела, впервые в жизни ощущающего чужую плоть в себе, и не понимающего, куда девать то, что вырывается из тебя, повинуясь нахлынувшим нереально сильным ощущениям, несравнимым с теми, которые дарила собственная рука.
Кричи, зая, не держи это в себе.
Кричи… я хочу знать, что тебе хорошо.
Хочу знать КАК тебе хорошо.
Да… стон. Почти крик. Победа чувств над разумом.
Ты умница, Кул… Отдаешься так как будто это твой последний раз в жизни. Спасибо…
Ты влюблен, и это чувствуется.
Несколько секунд нирваны. Рваное дыхание, перемешанное со стоном сквозь сжатые зубы.
И оргазм – горячей волной по телу… вскрик… выдох.
Несколько минут тишины, нет сил двигаться и что-то говорить.
То, что было нужно.
Тишина… Тишина???
Только почему душа кричит о другом? Чего просит? Зачем?
Почти хрип от невозможности отказаться от этого наслаждения, от наслаждения не с ТОБОЙ…
Откуда этот трепет? Нега такая откуда? Господи, ну зачем мне все это??
Или за что мне все это? Что ты творишь со мной, душа?
И что мне теперь делать с этим?
ЧТО?
***
Вчера вечером я больше не видел Билла. Нет, вру, видел.
Когда только вышел из чилл-аута, на глаза попался мелькнувший белыми прядками знакомый облик, направляющийся к выходу.
Он был в кожаной курточке, с завернутыми до локтя рукавами, и с рюкзачком через плечо.
Красивый, гордый. Не смотрящий по сторонам.
А какими глазами на тебя смотрят все, малыш.
И я понял, что его сольный номер я пропустил. Замерло сердце. Видел, что он уходит.
– Я сейчас, Кул, – не знаю, зачем я это сделал, это был порыв.
Мне нужно было знать, куда это чудо направляется.
Опять вру, не куда, а к кому.
Выскочил на выход и успел заметить его, садящегося в черный BMW. А в этой тачке уже сидели двое мужчин.
И еще заметил, хотя скорее почувствовал, что эти мены не менее круты, чем эта новенькая, навороченная тачка. Засосало под ложечкой, даже губу прикусил с внутренней стороны, хотя и не сразу это заметил. Что все это значит? Кто эти дяди?
Кто ты сам, Билл?
Уехал. И не было возможности задержать, заговорить, прикоснуться. Да и не имею я на это права.
Мелькнул и растаял, как мираж. Даже теперь его танец кажется прекрасным миражом.
Исчез …
Но засел где-то глубоко внутри. Острой иглой.
Которую невозможно найти и вынуть. Теперь она будет там.
Теперь есть во мне то, что не даст спокойно дышать и думать.
Есть то, что колоть будет, днем и ночью. Всегда.
Пока тот, кто этой иглой вошел в тебя, сам не захочет ее или совсем извлечь, или хотя бы затупить острие, чтобы не было так надсадно больно.
Я лежал на спине, уставившись в девственно белый потолок своей спальни, и пытался понять, что же такое пришло в мою душу с появлением этого парня.
А ведь он еще даже и не знает, что он в моей жизни появился. Не знает.
Не знает, что с его появлением так много всего появилось внутри меня. Внутри души. И всего за какие-то сутки… Блядь, какие там сутки! Несколько секунд на лестничной клетке и минут десять в клубе.
ВСЕ!!!
И за это время, даже не общения, а просто наблюдения со стороны…
Закрываю глаза, и появляется его танцующий образ.
Как в замедленной съемке.
И отчего так часто бьется сердце?
POV Bill
– Привет, малыш, – Сенди поворачивается ко мне, когда машина отъезжает от клуба.
– Привет, – отвечаю я и так много всего хорошего желаю ему в душе.
– Познакомься – это Ральф, – водитель поворачивается на пару секунд и кивает.
– Привет, – смотрю на того, с кем мне придется сегодня заниматься сексом. И, в общем, то, понимаю, что не так уж он и мерзок. Бывало и похуже.
– Билли… – продолжает Сенди, кивая на меня.
– Очень приятно, – бросаю я. И отворачиваюсь к окну.
Очень. Приятно. Просто пиздец как приятно.
Бла-бла-бла, чирикает Сенди дальше, а я просто сижу и радуюсь уже тому, что Ральф оказался не старым пердуном типа Сенди. Лет 30 не больше. Чистый, ухоженный. Это можно судить по машине и по запаху салона. Запах дорогой новой кожи и чистого тела. Уж я-то знаю, как это пахнет…
Выдыхаю. Хоть так. И то ладно. Зато потом – целая свободная неделя. Без Сенди и других.
Чувствую на себе заинтересованный взгляд. Знаю, что Ральф поглядывает на меня в зеркало.
Смотри, не жалко. Я привык, что на меня так смотрят. Причем все – и мужчины, и женщины.
Даже точно помню тот день, когда впервые почувствовал на себе ТАКОЙ взгляд.
Только тогда еще не понимал, что он означает.
***
Магдебург. 2004 год. 12 мая. Вечер.
Железнодорожный вокзал. Небольшая булочная лавка. И сваленные коробки рядом с ней. Возле этих коробок, на одной из них сидел я. Голодный и одинокий. Хотелось спать. Но еще больше хотелось есть. Я был уже сутки в Магдебурге. Сбежал из приюта и вот в этих коробках проспал прошлую ночь, прижимая к себе плюшевого медвежонка-рюкзачок, который подарила мама, и в котором хранились фотографии – родителей и меня. Такого счастливого и беззаботного. Из прошлой жизни, которой не будет уже никогда.
И сегодня вернулся сюда же, к этим коробкам. Устал шляться весь день по городу. На что я рассчитывал, убегая из приюта? Что на улице будет лучше? Не знаю…
Как же круто перевернулась моя жизнь после смерти родителей.
Шок от их потери. А потом повторный шок от того, что бабушка не захотела принять меня. И просто отказалась, как от ненужной вещи…
