Я еще раз мысленно попросил прощения у напавшего на меня в ту злосчастную ночь нищего.
«А ведь что странно, — подумал я, вспоминая события той ночи. — Ведь я точно помню свое желание пить кровь! То, как я сначала выпил крысу, и этого мне показалось мало. И как потом, увидев мужчину, взорвался и потерял над собой контроль.
Я ведь, судя по всему, выпил его кровь и почти полностью его сожрал. Я точно помню чувство правильности происходящего. Значит, мясо послужило строительным материалом для моего организма, а кровь — источником энергии. Эта теория хоть немного объясняет то, почему я так изменился. Но не объясняет, почему я не чувствую того самого „вампирского“ голода и почему меня ну совсем не тянет пить кровь. Вот сейчас же я иду рядом с детьми, но у меня не возникает никакого желания вцепиться в их шеи, да и других людей я сегодня тоже видел, с ними такая же ситуация…»
«Может, — пришла в голову здравая мысль, — это произошло из-за того, что организм был на грани? Может, мое подсознание поняло, что организм умирает, и решило таким образом меня спасти? А что, вполне логично. Я же не знаю, какая у меня раса и какие инстинкты скрыты в этом теле. Может быть, в минуты серьезной опасности зверь, сидящий во мне, будет просыпаться и брать управление телом на себя? Все может быть…»
— Нел, — позвал меня тихим голосом Юра, — мы почти на месте. Их дом можно увидеть из-за этого угла.
Выглянув из-за плеча мальчишки, я увидел следующее. Вся улица, кроме одного дома, была погружена во тьму. Прислушавшись, я понял почему. В стоящих рядом домах действительно никого не было. Мало кому хочется жить рядом с отмороженной молодежью, у которой к тому же есть серьезный покровитель.
Осмотревшись, я выбрал крепкий домик с сохранившейся крышей и очень удобным видом на штаб-квартиру Рыжего.
Забравшись внутрь, мы с ребятами оборудовали место для наблюдения. Потом дети достали еду и начали жадно ее уплетать, мне оставалось только им позавидовать. Сначала они предложили поесть и мне, отламывая хорошие куски как хлеба, так и мяса, но я отказался, отговорившись тем, что мне удалось сегодня неплохо перекусить.
Глядя на ребят, которые время от времени воровато оглядывались по сторонам, я понял, почему они до знакомства со мной глотали еду большими кусками. Они это делали не столько по незнанию, сколько по привычке. Ведь в любой момент может появиться тот, кто сильнее, и забрать последнюю еду себе…
Я не смог сглотнуть слюну, в горле будто ком встал, а по щеке поползла одинокая слеза…
«Эко меня пробрало!» — подумал я, вытирая лицо.
Мне было очень жаль моих детей, да, уже МОИХ детей, я так решил. Но я прекрасно понимал, что они не поймут моей жалости и не примут ее. Не те люди, не то время, и не тот мир…
Но я так же точно знал, что они правильно поймут и протянутую руку помощи, и резкий мотивирующий пинок под зад, заставляющий постоянно крутиться, чтобы выжить.
Я быстро встал.
— Схожу прогуляюсь, — объяснил я детям свои действия и стал спускаться вниз.
Оказавшись на земле, прислушался: все было чисто. Перед тем как начать считать людей, решил обойти дом по кругу и осмотреть его полностью; может, удастся найти что-нибудь интересное.
Дом был трехэтажный и довольно большой по площади. Окна всех комнат первого и второго этажа закрывались массивными деревянными ставнями, небольшие щели в которых пропускали сквозь себя свет горящего огня.
Обойдя дом, я установил, что свет горит во всех комнатах первого и второго этажа. Звуки пьяных голосов также красноречиво свидетельствовали об этом. Окна третьего этажа тоже были закрыты массивными ставнями, кроме одного. В нем также горел свет, и до меня донеслись звуки интересного разговора:
— …через три дня возьмешь людей, вскроете первый и второй склад и вынесете его содержимое к точке номер семь. Одну четверть от всего, как и полагается, после реализации отдадим тебе. Вопросы? — сказал неизвестный мужчина хриплым голосом.
— Что будет с охраной? — донесся до меня довольно молодой голос его собеседника.
— Охрану уберут, не беспокойся, твое дело — только вынести все со склада.
— В прошлый раз ты говорил так же, — скептически заметил молодой, — а я потерял троих опытных ребят.
— Тебе за это хорошо заплатили, — раздраженно сказал хриплый. — Тебе ли жаловаться, Рыжий?
— Как бы то ни было, но я не хочу терять своих людей. Иначе никто не захочет иметь со мной дело. Уже сейчас мне сложно склонить кого-нибудь на свою сторону…
— Главное, чтобы Трой хотел иметь с тобой дело, — угрожающе прервал молодого хриплый. — Пока ты с ним, тебе нечего бояться. Или я не прав?
— Прав, — быстро ответил молодой, и я почувствовал, что он немного боится, хотя и хочет выглядеть независимым.
— Ну тогда не очкуй, а делай, что говорят. Что мне передать Трою?
— Передай, что я в деле. Люди в назначенное время будут на месте.
— Хорошо. Что по последнему делу? Взяли мужика?
— Да. Вот его кошель. — Молодой зашуршал и положил что-то на стол. При этом я отчетливо слышал глухой звон монет.
— Неплохо, Рыжий, неплохо. Ты делаешь успехи.
Хриплый тоже зашуршал и спрятал кошель.
— Ладно, пойду я, Рыжий, времени нет с тобой штаны просиживать, Трой уже наверняка заждался своих денежек.
Мужчина встал и, не прощаясь, вышел из комнаты.
— Сука! — сказал Рыжий, когда шаги хриплого затихли, и в бешенстве несколько раз ударил по столу. — Сочтемся, — злобно проговорил он, — когда-нибудь обязательно сочтемся.
Услышав его слова, я подумал: а зачем нам, собственно, самим устранять Рыжего и при этом засветиться? Это было бы актуально только в одном случае: если бы мы сами захотели о себе заявить и привлечь одиночек в нашу банду. Но, откровенно говоря, этого можно добиться и другими способами. Не такими масштабными. Только сейчас я понял, что если мы заявим о себе как взрослые, то и спрашивать с нас станут как со взрослых. Дети уничтожили банду подростков? Значит, они уже не дети. Да и Рыжий Трою, оказывается, очень даже нужен. А если испортить его план, то этот несомненно авторитетный в трущобах человек может и обидеться и обязательно адекватно ответит.
То, что в моем первоначальном плане много белых пятен, я начал понимать только сейчас. И пока он не привел к печальным последствиям, его нужно срочно менять. И очень правильной оказалась мысль: зачем нам самим устранять банду Рыжего, если это могут сделать другие?
Мужчина, выйдя из дома, внимательно осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, двинулся по улице. Проследив за тем, в какую сторону он пошел, я бесшумной тенью двинулся за ним, а потом, улучив подходящий момент, свернул в сторону. Сделав большую дугу, я пересек половину квартала и на сотню метров опередил идущего по главной улице мужчину; замерев, стал ждать его приближения. Прислушался.
Хриплый шел не торопясь и старался внимательно оглядывать окрестности на случай каких-либо неожиданностей.
Подобрав с мостовой довольно увесистый камень, я взвесил его в руке.
«То, что нужно», — подумал я.
Вот фигура мужчины показалась из-за угла дома. Это не стало для меня неожиданностью, так как я уже больше минуты, прислушавшись, следил за его приближением. Бросок — и камень летит точно в цель.
— А-а-а! — от неожиданности вскрикнул я.
Буквально за мгновение до того, как камень врезался в голову ничего не подозревающего противника, его фигуру окружила очень яркая изумрудная пленка, которая на несколько секунд ослепила меня и немного ошарашила.
Когда я слегка проморгался и пришел в себя, до меня дошло, что камень, который я бросил в хриплого, просто-напросто отскочил от появившейся изумрудной пленки.
Гребаный магический мир! Вот же задница!
Если я все правильно понял, то стоящего передо мной мужчину от неминуемой смерти спас какой-то магический амулет, который создал вокруг него защитное поле и не позволил летящему с большой скоростью камню навредить своему хозяину.
