Как пояснил Злоба, там стоял кособокий домишко построенный из всего что под руку попалось — разрубленные пни, натянутые шкуры, битые кирпичи, простые камни и даже песок — его засыпали в щели пола и стен, дабы ночью не заползли ядовитые змеи и скорпионы водящиеся здесь во множестве. Куда не ступи — под ногой либо скорпион раздавленный чавкнет, либо змея придавленная вокруг лодыжки обовьется.
Веселая здесь местность. И ни одного колодца поблизости. Воду к дому поставлял местный водовоз, представляющий собой старую тележку нагруженную большой бочкой, которую тащил за собой изнывающий от жары спесивый ишак с плешивой шкурой. Рядом шагал сутулый дедушка похожий на прожаренный в духовке древесный корень, с почти черной кожей, такого же цвета редкими зубами и белоснежной шевелюрой достигающей до узких костлявых плеч. Вода в бочке плескалась мутная, аж оранжевая от большой примеси глины, да еще и теплая до отвратности. Такой водой и растения поливать жалко, а уж пить такую водичку самому…
Вся процессия медленно двигалась к домишке с поминутными остановками — ишак начинал артачиться, костлявый дедушка приплясывал рядом, с ажиотажем нахлестывая упрямую скотину обрывком веревки и поминая всех прародителей плешивого отродья. В один из моментов, когда водовоз добирался почти до цели, из дома выскакивала закутанная в белую одежду старушка и начинала поминать лихом уже самого старика, чтоб его шайтан прибрал поскорее к себе, ведь уже какой год подряд не может он доставить воду вовремя! Нечем полить любимый цветок и нечем напоить любимую старую курицу. Бабулька явно готовила оскорбительные речи заранее, выплевывала ругательства как арбузные семена, вовсю насмехаясь над пытающимся отбить словесную атаку стариком. Ишак, пользуясь случаем, прикрывал глаза и погружался в дрему. Это представление длилось не меньше трех и не больше пяти минут.
Ровно столько времени у меня в запасе, чтобы пробраться в дом через заднее окно прикрытое обрывком шкуры.
Курица! Вот цель операции!
Облезлая и почти голая трясущаяся курица достигшая весьма преклонных лет, почти ослепшая, важно восседающая на кровати и вяло клохчущая. Куриная голова тряслась так сильно, а голые крылья вызывали такую жалость, что даже самому фанатичному любителю животных хотелось взять в руки острый топорик и разок тюкнуть по тощей шейке — дабы избавить птичку от мучений.
Вот от этого шага меня и предостерег Злоба — птичку трогать вообще нельзя! Ни в коем случае! Ибо не птичка это вовсе. А что-то вроде демона принявшего птичью форму. Точно не знал никто. Но как-то к старушке забрался некто ради смеха и не найдя чего спереть, решил прихватить с собой мирно сидящую на кровати курицу. Птичка вынесла вора из дома вперед ногами. Сначала когтями и клювом содрала с него кожаные одежды и металлические бляшки брони, раздела вора до подгузника и в таком виде выгнала во двор, где и прикончила. А затем с тоскливыми клохчущими стенаниями вернулась обратно в дом.
Дабы убедить меня в правдивости сей жуткой истории, Злоба закончил ее следующими словами: «У этой курицы клюв по локоть в крови!». Пока я пытался это представить, он дал мне следующие инструкции: надо забраться в дом, прокрасться к кровати, после чего подложить под дремлющую курицу одну золотую монету. И все. За этот подвиг мне воздастся с лихвой — плюс три процента маны сроком на один месяц. Но дело опасное! Если вернется в дом старуха и застанет меня у любимой курицы — проклянет! А ее проклятье лишит меня пяти процентов маны — снова на месяц. Дабы этого не случилось, Злоба станет меня страховать и в случае чего поставит перед входом в дом каменную магическую стену. Но промахов допускать не стоит, ибо три процента маны — это три процента маны.
Да уж… подкладывать монеты под дрыхнущих куриц мне еще не доводилось…
О Вальдира, как же ты многогранна!
— А как узнали этот секрет игроки? — вопросил я.
— А фиг его знает — развел руками Злоба — Но в секрет посвящены немногие.
Ну да. Три процента к мане лишними никому не будут — даже воинам, что часто используют магическое исцеление и простенькие ауры. Не использовать же снаряжение с бонусами на ману. И потому секрет с курицей следовало держать в секрете — иначе тут очередь выстроится из «подкладывальщиков» и каждый будет держать в потном кулачке золотую монету.
Повозка остановилась метрах в двухстах от нужного дома. Да уж. Классический дом пустынный ведьмы из восточных сказок. В таком доме добрая старушка жить не станет — тем более в гордом одиночестве посреди знойной пустыни. Но бабка не совсем уж злая, иначе б не позволили ей жить даже на отшибе — все ж недалече город Суховей, а если взглянуть по сторонам, вокруг обнаружится множество военных лагерей наполненных солдатами. Армия Альгоры встала тут надолго — боятся угрозы от пустынных кланов.
Сползя с повозки на землю, я подкинул в воздух монету, поймал ее, снова подкинул, косясь на медленно приближающееся к домику облачко пыли. Вот и водовоз поспешает — по его меркам, если оценивать скорость ишака станет другой, то определит скорость как черепашью.
— Пора — изрек Злоба — Крадись же, о избранный!
— Фуф — выдохнул я, пытаясь сдержать смех. Чем занят Великий Нави? Важным делом! Монеты золотые под куриц подкладывает!
Едва скрипнула передняя дверь, я перешел на легкую трусцу, двигаясь к окну занавешенному драной шакальей шкурой. Воздух от жары колыхался так сильно, что порой домик казался лишь миражом сотканным моим обезвоженным воображением…
Назад я вернулся спустя четыре минуты. Весь был покрыт пылью, колючками и белой густой гадостью о чьем происхождении предпочитал даже и не задумываться. Поджидающий меня боевой маг покосился на мою одежду, демонстративно принюхался, сморщился.
— По измазанной пометом радостной роже вижу, что все получилось. Подложил ты монету.
— Подложил — признался я.
— И бонус получил?
— Получил.
— Ну и славно. Двигаемся дальше. К городу Суховею. Я еду на повозке, а ты бежишь сзади.
— Чего это вдруг?
— Попахиваешь ты… пометом демоническим.
— Я сейчас тебя пометом измажу! И побежим за пустой повозкой вместе! — пообещал я, усаживаясь на прежнее место — Куда правим теперь?
— Дальше на север. В Суховее присоединимся к любому из обозов военного снабжения направляющихся к стоящим в пустыне укрепленным сторожевым постам. Едва выйдем из-под магического полога запрещающего телепортацию — прыгнем к одному из постов, где ждет малый отряд наших бойцов. И все вместе двинемся к руинам города Мирный.
— Это ради меня туда бойцов перебрасывали? — с легким смущением поинтересовался я.
— Нет — успокоил меня Злоба — Малый отряд там почти постоянно дежурит. Это работа на положительную репутацию с армией и стражей. Пустынные кланы совершают боевую вылазку — а мы, если повезет, оказываемся на острие их атаки и берем удар на себя. Либо с честью гибнем, либо побеждаем. В обоих случаях уважение альгорских вояк к нам растет понемножку. Опять же лучшей боевой школы не найти — эти пустынные ниндзя те еще мастера убийства. Ну, ты же видел Баронессу в бою в конце похода в Запределье?
— Это да — кивнул я, мерно покачиваясь в пришедшей в движение повозке — Видел, но толком ничего не увидел. Одни смазанные тени и яркие вспышки магии.
Я был рад беседе — нам тащиться до города минут двадцать и вся дорога проходит по пыльной долине ровной как стол. Редкие огородики и загорелые дочерна крестьяне особого разнообразия в здешние виды не вносили. Злоба придерживался того же мнения. Хороший разговор любую дорогу сокращает вдвое, если только это не полет на Марс.
— Вот-вот — смешливо хмыкнул Злоба — Вспышки и смазанные тени. Здесь так же воют пустынники. Если научишься отражать атаки живых песчаных молний, то поверь — многие другие бои покажутся тебе ерундой. Те наши, кто из рекрутов переводится в полноценные воины, сразу отправляются сюда — чтобы вволю хлебнуть боли поражения и унижения. Зато потом становятся как кремень. А кто отличится в пустыне и к кому есть доверие — тех уже отправляют на остров. Для дальнейшего совершенствования.
