— Хоть что-то нас не касается — с облегчением вздохнул я — Уже везде вижу коварство ЧБ. Повсюду оно мерещится.
— Нет-нет — заверила меня Голди поспешно — Мы с их войной никак не связаны. Просто проходим через архипелаг и все. Заберем корабли, посадим дополнительных бойцов, загрузим припасы. И все это прямо на ходу, не сбавляя скорости. Ты пока держишься? Не спишь?
— Держусь. Не сплю.
— Молодец. Совсем Неспом стал.
— А?!
Ответа не последовало — девушка со смехом упорхнула прочь, раздавая всем желающим газету описывающую недавние боевые события.
— Совсем Неспом стал — пробормотал я — Тьфу-тьфу-тьфу, однако! Не промывка ли мозгов, однако? Не вербовка ли тайная часом? Или мерещится с устатка? Врагу не сдается наш гордый рассудок! Нас этим не возьмешь, нас этим не проймешь! Что там еще в округе происходит? Чего там сверкает у темной линии горизонта?
В округе и правда, не затихало. На нас медленно наплыл густой белесый туман, принесший с собой холод. Сосульки образовывались на глазах. Мачты и снасти покрывались коркой льда. Палуба стала скользкой как каток.
То и дело белое полотно тумана разрывалось далекой или близкой цветной вспышкой, после чего доносился тяжелый грохот рушащихся мачт или проламываемых бортов. Стучали барабаны, ревели гудки, звенели тетивы, кричали игроки, клекотали и свистели летающие над головами драконы, разрывали туман огненными линиями величавые фениксы, выглядящие как крылатые ракеты.
Мы были в войне. Мы плыли в войне. И белый туман казался порождением милосердного общего наркоза, скрывающего от больного происходящее с его телом. Он лежит на операционном столе и лишь изредка видит нависших над ним хирургов, что мерно взмахивают скальпелями… Врачами были Неспы. Роль больных досталась кому-то другому. Ибо армада Неспящих разослала десятки кораблей во все стороны от флагмана, и они били и били, топили и топили, крушили и крушили чужие суда. Уничтожали противника безжалостно, нанося удары снизу, сверху, с тыла и с фронта, не забывая про атаки с боков. Хищники добивают других хищников. Тигр вцепился в глотку рыси, выдавливая из нее жизнь с утробным безжалостным дыханием. Густые клубы дыма, невидимые в тумане, несли с собой запах чужого поражения и сожженных надежд.
Мимо нас, по правому борту, тяжко тащилось огромное ледяное поле, украшенное «трупами» выброшенных и полуразрушенных кораблей. Еще больше дыма, языки пламени лижущие обшивку и гордые надписи на крутых носах. Вон догорает «Бесстрашный», а вот дымит «Ветреная Недотрога», бессильно поник закопченный флаг на корме разбитого «Умки». Несчастных судов много, их название не могу разглядеть, хотя и стараюсь. Настоящее кладбище разбитых кораблей. И много игроков. Очень много. Они стоят на льду вокруг своих боевых судов, стоят с поникшими головами и опущенными плечами. Что-то совсем не пахнет веселой беззаботной игрой. Тут люди в горе, стоящие и смотрящие на крах всего, на разрушенные плоды их диких надрывных усилий. На палубе накрененного «Умки» мечется широкоплечая фигура и кричит: «Хватит! Хватит! Мы уже в ауте! Не добивайте! Не троньте „Умку“»!
— Огонь! Огонь! Огонь! — ревет кто-то с нашей стороны, правый борт окутывается дымом от летящих прочь горящих снарядов. Ледяное поле разрывается на куски, что тут же начинают накреняться и переворачиваться, игроки и корабли проваливаются под лед. Кто молча, а кто с криком.
Стоящий на палубе «Умки» детина замер, смотрит, как по льду в его сторону тянется становящаяся все шире трещина. Белесый туман затягивает обзор, исполинский флагман проходит дальше, круша собой все препятствия.
— Подходим к Осколкам! Там большая заваруха! Внимание! Береговой форт «Южный Надолб» наводится прямо на нас! Какого черта? Мы ведь с ними на нейтрале!
— Значит, уже нет! Поднять защиту! Послать предупреждение! Если не ответят и не уберут стволы — наносим упреждающий удар на поражение!
— Ай-ай, кэп!
— Подтянуть хвост! Мы входим в Осколки! Глядеть во все стороны! Чую просоленной печенкой — нас ждет чересчур горячая для этого ледяного ада встреча!
Другой голос, более хриплый и куда более злой, тут же завопил во всю глотку:
— А черт! Промахнулись курсом! Навигаторы чертовы, куда привели?! Арка по курсу! Мы не пройдем! Круче влево! Влево! Мля… ЧБ нам за этот промах расу и пол насильно сменит! В сторону отворачивай!
Флагман, выглядящий не кораблем, а островом, таким же, как появившиеся в океане его покрытые снегом и льдом собратья, начал поворачивать, убирая нос от лежащего по курсу препятствия. Сами мы его не видели — о нем сообщили идущие впереди суда разведки. А наш нос продолжал пропарывать стылый туман, что, казалось, покрыл собою весь мир. Моему затухающему сознанию чудились уродливые хари и пасти проявляющиеся и снова исчезающие в тумане. По моему хребту стучало два холодных молотка и три ледяные иглы. Игра просто приказывала мне либо покинуть мир Вальдиры немедленно, либо же забыться в цифровом сне прямо сейчас. Но я держался. И молча смотрел на белый туман, вдыхая и выдыхая его вместе с корчащими рожи галлюцинациями.
Обозначенное разведкой препятствие показалось чуть правее от нас. Флагман уже повернул, и мы беззвучно проходили мимо.
Обледенелая каменная арка соединяла два больших и длинных острова, нависая над достаточно широким проходом между ними. Этакий природный мостик. И любой нормальный корабль, даже самый большой, легко бы прошел под аркой и уж тем более протиснулся бы между островами. Но не Черная Королева — эта крутобокая пышная красавица не влезет в игольное по ее меркам ушко. Навигаторы напортачили, что и не удивительно — погода швах, видимость почти нулевая. Но ошибка была мгновенно исправлена. Я бы тоже постарался — угроза уж больно велика. Я вполне представлял, как ЧБ может насильно сменить кому-нибудь данный от природы и игрового редактора пол, но вот как она расу насильно менять станет, даже и вдумываться не хочу. А вот со стороны посмотрел бы…
Не успели мы миновать два первых острова, как на пути встретилось настоящее минное поле — океан был заполнен крошевом льда и камня. Последний настолько сильно покрыт снегом, что отличить хрупкий лед от крепчайшего камня почти невозможно. Раздавшийся треск всех видов и громкости звучания оповестил, что корабли начали ломать ледовую преграду — но не все из судов способны на роль ледоколов, само собой. Вперед, как я видел, насколько позволяли мне туман и мерцающие магические экраны мостика, выдвинулись мощные корабли с усиленными металлом форштевнями. Бронированные водорезы легко взламывали лед, но ведь в любой миг на их пути могла попасться каменная «кочка».
Не успел я подумать о сей печальной возможности, как она и произошла — один из кораблей резко остановился, громкий хруст оповестил о беде, загудевшие мачты закачались, с парусов полетели куски льда и хлопья сбитого снега. Поднявшийся яростный крик начал склонять всех подряд — капитан орал на самого себя, на слепых лоцманов, на тупых ахилотов идущих под дном корабля, но долбанную погоду и на клятые Осколки в целом. Надо отдать ему должное — крики быстро сменились деловой руганью, что все так же предлагала лоцманам спариться друг с другом, а боцману дать себя полюбить морскому дракону, но там имелись и конкретные указания для команды. Корабль начали отводить назад, вниз отважно прыгали корабельные ремонтники, несущие за спиной груз инструментов и досок для пластыря. За пострадавшим ледоколом начали останавливаться более мелкие корабли, лишенные всяческого выбора — ведь они шли по узкому каналу заполненному битым ледяным крошевом, шли по проходу пробитому более мощным собратом. И свободный от льда коридор закончился видом печальной кормы ледокола… К пострадавшим, прямо по льду и островкам, прыжками двигались игроки — спешили помочь. Согласен, задерживаться в этой мешанине изо льда, снега и тумана не хочется совершенно.
Само собой флагману следовать за кем-нибудь в фарватере не пришлось. Он сам себе ледокол. Причем отменный. Черная Королева даже хода не сбавила, спокойно продолжая продвижение, оставляя за собой отличнейший широкий канал, по которому за нами тащилась восстанавливаемая орудийная платформа, сгребающая остатки битого льда, а затем, по практически чистой воде, шло несколько сотен остальных кораблей.
